улыбается.

Говорит: мне всё равно!

Если вы попросите,

Занавешу я окно

И закрашу проседи.

Встретимся? Не встретимся?

– Встретимся? Не встретимся?

Где, в каком краю?

На Тверской отметимся?

– Нет, теперь в Раю…

– У тебя там хмарится?

Настроенье в ноль?

– Нет, твоя красавица

Окунулась в боль.

Не хочу печалиться,

Но печаль несёт,

Я устала маяться –

В этом мне везёт…

– Подожди, поправится,

Осень – я с тобой!

Всё ещё исправится…

Нет, пошёл отбой…

Быстро время провернулось

Быстро время провернулось.

Видишь, ты уже вернулась.

А у нас тут осень и дожди.

И стихи опять заботят,

В затаённых шхерах бродят.

Доплывут. Пишу тебе. Ты жди.

А ещё увяли груши.

Разуверились, как души.

Их стыдить за это не спеши.

Я болею – душит суша…

Вот опять ты мне про мужа…

Лучше про себя мне напиши…

Возвращение в Хмеймим

Я лётчик, мне приказ отдали.

Детали мы не обсуждали.

Иду на взлёт, я бомбовоз.

Чуму смешаем мы в навоз.

Мы здесь одни. Мы в странном мире,

Где дважды два – почти четыре.

А может пять. Или полмира.

Вот под крылом плывёт Пальмира…

– Десятый, выйди на форсаж!

Там под огнём наводчик наш!

Я захожу, я навожу.

Я исполнитель – не сужу.

Но я ещё, добавлю, мститель,

Инспектор, правоохранитель.

Отец советник был в Алеппо,

А я бомблю его. Нелепо?

Но я солдат. Теперь обратно.

– По плану? Что? Не понял…

             Штатно?

Помехи в связи извиним.

Всё, принимай меня, Хмеймим!

Яблочный Спас

Вот и Яблочный нагрянул –

Скоро листья зашуршат.

В доме запах сладко-пряный,

Осы пьяные жужжат…

Не грусти – переживётся,

Не горюй, зима – не век.

Спас за Спасом – нить не рвётся,

Дорогой мой человек…

Не грусти, что подкачало

Лето это. Не впервой.

Мы его начнём сначала,

Год добавив в возраст свой…

Нам сверху дано

Я не пью. Не курю коноплю.

В ворожбе никакой не замечен.

Появились морщины – не вечен,

Но тебя, как мальчишка, люблю.

Осень листья швыряет в костры

И, озлясь, тушит пламя дождями.

Нить обуглилась до коры.

Скоро лопнет. И что будет с нами?

Не придумано – сверху дано

Нам брести меж стогов по тропинке.

И кроссовкой сбивать ковылинки

Вдоль дороги, ведущей на дно…

Спина к спине…

Спина к спине – тебя не сдам.

Спина к спине – нет, не морозы…

Спина к спине – когда угрозы.

А так стоять – спокойней нам.

Они нас с тыла не смогли.

Они нас в фас – там я не струшу.

С врагами только так. А стужу

Переживём. Весна вдали…

Спина к спине – не лечь на дно.

Спина к спине – и нам не трудно.

И безопасней. Скоро утро.

Спина к спине… И мы – одно…

Сон не сбудется

Печально утро в снежной мгле…

Мне снилось – ты ко мне на дачу.

Ну, да! В промозглом ноябре

Я ж день рожденья обозначу!..

Накрыли стол. В бокал – вино.

Диск – в магнитолу. Печка греет.

И пусть стучится снег в окно,

Он не ворвётся. Не сумеет.

Приснилось. Глупый сон. Прости.

Позёмка по подворью крутится.

Мне продолжает не везти.

И, значит, этот сон не сбудется…

Газанём! А вдруг

Пообщаться хочется:

Носом в чёлку – чмок!

Почему хохочется?

Раньше я не мог.

Нас ведь разметелило –

Жизнью разнесло.

Разными постелями.

Ну, не повезло…

А теперь нас вынесло

На последний круг.

Трасса, правда, вымерзла…

Газанём! А вдруг…

Я пойму

Околдуй меня! Околдуй…

Жги лучину. На воду подуй.

Воск топи. Лей кофейную тьму.

Я прощу. Я стерплю. Я пойму.

Я ведь тоже колдую и жду.

То ли солнца, а то ли беду.

Вот схлестнутся в ночи

             колдовства:

– Не права ты!

– Права!

– Не права!..

Зачем придумали войну?

Я, правда, думала – ученья.

А их послали на войну.

В чужую странную страну.

Судьба его? Предназначенье?

Груз «200»… Не могу не выть!

А сын, а дочь? Как дальше жить?

Мне тридцать лет! Иду ко дну…

Зачем придумали войну?

Снег сползает со стрых крыш

Дождь со снегом… Снег с дождём…

Мы опять весну торопим,

Грусти в крепком кофе топим –

Пьём, надеемся и ждём.

Снег сползает с острых крыш,

Там ему не удержаться…

Всё в сугробах – не пробраться.

Ну, зачем кота ты злишь?

Он же чёрный – неудачник.

Но партнёр, усатый дачник.

Талисман. Два рваных уха…

Он желает нам «ни