Пока молодой человек нес меня, я изучала его лицо. Странно, я точно помнила, как он выглядел четыре месяца назад, но с тех пор он изменился. Волосы отросли, но совсем немного. Будто он постригся пару месяцев назад и прическа чуть переросла прежнюю длину. Лицо потемнело от загара, – должно быть, он много времени проводил на солнце. В брюках со стрелками и рубашке молодой человек не выглядел любителем проводить время на свежем воздухе, но сейчас становилось очевидным, что он работал не в офисе. Еще когда он вел меня под руку, я почувствовала мозоли на ладони. Они цеплялись за тонкую голубую ткань моего платья, оставляя затяжки.

Я ничего не понимала. Два образа никак не складывались. Кто он? Потому что я не сомневалась, что передо мной один и тот же человек. Его выдавали глаза того же спокойного голубого цвета. Черта, отпечатавшаяся в моей памяти. Хотя сейчас они сияли ярче, в них появилась надежда. Сколько часов я провела в мечтах о них! И сейчас он то и дело ловил на себе мой взгляд.

Мысли беспорядочно метались в голове. Я чувствовала полнейшую растерянность. Внутри мешались злость и горе, вызванные потерей Джиллиан. Я понятия не имела, как искупить свою вину. Последнее воспоминание девочки обо мне должно было вызывать ужас: я стояла на воде, выкрикивала слова, которых Джиллиан не слышала, а затем оставила ее умирать. Как мне загладить свою вину? И сестры. Я нагрубила им. Только что думала, что надо проводить с ними больше времени, но отмахнулась от утешений и сбежала. Поймут ли они меня? Простят ли?

Затем я обидела Океан, причинила Ей такую же боль, как Она причинила мне. Даже осмелилась ослушаться приказа. Мысли вертелись по бесконечному кругу. Если бы Она считала, что кто-нибудь может увидеть мой поступок, возможно, Она убила бы меня на месте. Но выживших не было. А если бы я увидела Джиллиан, ушла под воду и попросила Ее пощадить подругу, не устраивая сцену, может, Она бы уступила? И одна девочка чудесным образом уцелела бы после кораблекрушения? Вряд ли, но кто знает – вдруг мой поступок только ухудшил дело?

И этот парень. Все очень плохо. Я оставила молчаливое убежище школ для глухих. Хотя за многие годы я не издала ни звука, только там я могла без опаски общаться с людьми. Сейчас я могла полагаться только на себя. И что мне казалось особенно странным, я видела этого парня уже дважды.

Все годы службы я по возможности избегала людей, которые меня замечали. В основном из-за страха, что они разделят судьбу Джиллиан и я увижу их лица там, где не чаяла. Но, судя по всему, он не помнил того дня. И хотя сама мысль заставляла меня краснеть, я радовалась его забывчивости. Тогда на пляже я выглядела ужасно. Сейчас моя кожа все еще немного сияла, влажные волосы слегка завивались, а платье делало меня неотразимой. Я хотела, чтобы он считал меня красивой, и сама дивилась неожиданному тщеславию.

Меня переполняли противоречивые чувства. Горе и радость, любовь и ненависть бушевали в сердце одновременно. Но мне не пришлось долго копаться в себе.

– Вот мы и на месте, мадам, – заявил парень, пересекая лужайку перед пляжным домиком.

Дорога вышла совсем недолгой. Бунгало оказалось двухэтажным – не сказать, что огромным, но и тесным назвать его язык не поворачивался. Белая краска выцвела, как и светло-голубые ставни. На короткой подъездной дорожке стоял автомобиль, а от него узкая тропинка вела к крыльцу. В доме горел свет, все выглядело обжитым и уютным. У двери стояла пара туфель, с кресла свисал плед. Крыльцо окружала узкая полоска зелени, как раз в меру, чтобы радовать глаз, но не требовать чрезмерного ухода. Дом выглядел старомодным, но довольно новым. В нем явно чувствовался характер, и меня окатило волной тепла.

Оглядевшись, я заметила, что задний двор заканчивается у прибрежных валунов. За ними распростерлось море, как задник на сцене с небольшим домиком. Наверняка хозяева считали, что у них прекрасный вид из окон. До сегодняшнего дня я бы с ними согласилась. Слева лужайка вела к густому лесу. Дорога здесь делала петлю, и, скорее всего, дальше стояли еще дома, без выхода к морю. Справа, до поворота дороги, тоже протянулись дома, а вдали я заметила россыпь огней, – должно быть, там находился город.

– Джулия, поставь кофе. У нас гости, – закричал парень, внося меня в дверь.

Перед тем как переступить порог, он скинул ботинки и оставил их на крыльце. Я умилилась при виде такой домашней традиции.

– Кто тут? – спросил любопытный женский голос.

Мы вошли в дом через кухонную дверь. Ни в одном доме, где я обитала в бытность сиреной, я не видела, чтобы парадная дверь вела на кухню. Джулии в комнате не оказалось. Она вышла из-за угла и потрясенно замерла, оглядывая мой наряд. Надо было все же переодеться, но я не планировала неожиданное спасение.

– Честно говоря, я не знаю, как ее зовут. Я нашел ее в лесу, одну. Говорить она не может и мало что помнит. Кажется, у нее шок.

– Заверни ее в одеяло, – тут же сообразила Джулия. – Бен! Спустись к нам!

Наверху кто-то заворчал. Бен не торопился, так что Джулия отправилась за ним, пока красавец-спаситель усаживал меня в кресло. Затем он порылся в ящике стола и достал бумагу и ручку.

– Я знаю, что ты не можешь говорить, а как насчет писать? – спросил парень.

Я кивнула.

Он ободряюще улыбнулся и положил лист бумаги мне на колени. Затем сел и стал ждать, пока я напишу, что мне нужно. Но мне требовалось лишь одно – загадка, которая мучила меня несколько месяцев. И я написала:

Как тебя зовут?

– О черт, прости. Совсем забыл. Меня зовут Акинли. – Он протянул руку.

Я слегка сжала ее, наслаждаясь прикосновением. Его ладонь была теплой, грубой от работы.

Акинли. Мне нравилось. Ни в одном из мест, где мне довелось побывать, я не слышала похожего имени. Но оно очень подходило этому человеку – в моих глазах он стоял особняком от всего мира, и его имя принадлежало только ему одному.

– А тебя как зовут? – спросил он.

Кэйлен.

– Калин?

Читается как Кэй-лен.

– О, Кэйлен. Милое имя. И я угадал: Кэй, верно? Неплохо, – улыбнулся он. – Рад встрече. Кэйлен, а фамилия у тебя есть?

Я покачала головой. Когда мы становились сиренами, у нас оставалось только имя. Я даже не помнила свою старую фамилию.

– Что с тобой случилось?

Поскольку я не могла так быстро придумать правдоподобную историю, я просто пожала плечами.

– Может, тебя ищут? Родные или еще кто-нибудь?

Меня могла искать Океан. Но я не собиралась об этом рассказывать.

Я никого не помню. Не знаю, как оказалась в лесу.

– Ух ты! Ладно, по крайней мере, я не вижу на тебе синяков. Это хорошо.

Я понимала, что мне следует выразить беспокойство о своем положении. Надо спросить его о чем-то важном, чтобы не выглядеть сумасшедшей. И тут меня посетила законная мысль.