– Надеюсь, вода у них не кончилась, – раз десять на дню повторяла Анаката. – Потому что в противном случае зной уже иссушил их, и они рассыпались в пыль.

Ей не терпелось выяснить, что же случилось; увы, жара не позволяла погонять животных, так что приходилось двигаться вперед размеренно и медленно через унылую, гладкую, как стол, равнину, поеживаясь под порывами обжигающего ветра, от которых рыжела одежда и волосы. Время от времени у кого-нибудь из Искателей вспыхивала борода. Стоит ли говорить, что то и дело подобное случалось с холщовыми пологами повозок, веревками, любыми деревянными деталями. Казалось, кто-то поднял над пустыней огромную лупу, фокусируя все солнечные лучи в одну злосчастную точку.

Ната отрядили бороться со спонтанными возгораниями в караване. Вооружившись совком и ведром песка, он носился из одного конца обоза в другой, стараясь пресекать на корню любой возникающий пожар, или то, что на здешнем солдатском жаргоне называлось «зародышами огня». Как только в какой-нибудь повозке замечали струйку дыма или язычок пламени, Нат мчался туда, торопясь засыпать крохотный пока очаг слоем пустынной пыли, чтобы не дать ему разгореться. Конечно, для работы пожарного это было несколько необычно, однако никому не пришло бы в голову потратить на тушение огня хоть капельку агуальвы.

«Если действовать своевременно, – утверждал Отакар, – песок тоже отлично работает».

Учитывая особенности климата, эта работа оказалась на редкость изнурительной. Несмотря на благотворные свойства агуальвы, Нату все время казалось, что он ходит по ковру из раскаленных углей. Когда подошвы начинало припекать особенно сильно, он непременно осматривал собственные башмаки, чтобы удостовериться, что они еще не загорелись!

С каждым днем Аквадония отодвигалась все дальше к горизонту. Зато одна вещь не могла не радовать: опасность заблудиться каравану точно не угрожала. Чтобы добраться до пункта назначения, достаточно было следовать вдоль извивающегося по песку трубопровода.

«Это понадежнее любого компаса!», – одобрительно рассуждал Нат.

Но каждый раз, когда он обращал взгляд в ту сторону, где, как говорили, находился кратер, ему приходилось прищуривать глаза. Небо над ним пылало красным заревом. То здесь, то там поверхность земли прорывало извержениями, и фонтаны искрящейся лавы взметались до самых облаков, которые тут же начинали плавиться от раскаленных брызг. Искатели завороженно следили за этим зрелищем, одновременно величественным и жутким.

Изнуренные жарой Искатели быстро оставили болтовню и погрузились в угрюмое молчание. Некоторых, как Анакату, терзало предчувствие того, что они ввязались в неразумную и самоубийственную затею. До сих пор никому и никогда не удавалось добраться до места столкновения, где метеорит пробил поверхность Алмоа.

– Готовься, – негромко проговорила девушка, – скоро температура начнет повышаться на десять градусов с каждым километром. И я вовсе не уверена, что даже защитные свойства агуальвы позволят нам выдержать подобное пекло. Никогда люди еще не заходили так далеко. Единственные, кто может бродить здесь безнаказанно, это демоны, заключившие договор с огнем.

– Значит, ты думаешь, что рабочие, трудившиеся на стройке, погибли? – спросил Нат.

– Надеюсь, что нет, – вздохнула Анаката. – Но их молчание меня очень беспокоит. Прежде мы всегда регулярно получали от них донесения, и если они умолкли, значит, с ними случилось что-то серьезное.

Нат несколько раз пытался уговорить Сигрид слетать вперед на разведку и исследовать пустыню на пути каравана, но та упорно отказывалась.

«Слишком жарко, – проскрипела она. – Воздух как будто напоен огнем. Я того и гляди сгорю».

– Но у тебя же нет тела! – рассерженно вскричал юноша. – Как ты можешь сгореть?

«А вот и могу! Газ тоже выглядит нематериальным, но это не мешает ему воспламеняться, и еще как! Представь себе, что я тоже нечто вроде газа. И при определенной температуре я тоже становлюсь горючей. Кстати, вполне возможно, что вскоре мне придется тебя покинуть, иначе со мной может случиться то же самое, что с теми огненными дьяволятами. Последнее время я чувствую себя все хуже и хуже. Только вообрази, что будет, если я вспыхну прямо у тебя в голове: у тебя мозг обуглится! Нет, я не могу подвергать тебя такому риску. Заодно напомню, что я, в отличие от тебя, не пью агуальву, и мне приходится справляться с жарой исключительно своими силами. Так что, полагаю, скоро мы расстанемся. Надеюсь, ты как-нибудь сумеешь справиться в одиночку».

Нат воздержался от уговоров, но в глубине души очень расстроился, что скоро ему придется обходиться без общества Сигрид. Он уже успел привыкнуть к постоянному присутствию своего болтливого и насмешливого ангела-хранителя, который постоянно жужжал у него в голове, как неотступная мигрень.

Теперь даже питье агуальвы дважды в день едва позволяло терпеть убийственный зной. Температура поднялась настолько, что даже полозья повозок постоянно воспламенялись от трения, и охладить их не было никакой возможности. Опасаясь, что весь обоз вот-вот заполыхает, Отакар принял решение перемещаться по ночам, когда воздух становился хоть чуть-чуть прохладнее. Они уже успели заметить, что после захода солнца выбросы лавы и газа из кратера прекращаются.

Предполагалось, что днем путешественники будут отсыпаться, однако это оказалось почти невозможно. Со временем Отакар обнаружил, что некоторые, не выдержав жары, принялись жульничать, выпивая больше агуальвы, чем это полагалось по правилам. Он навесил на цистерны замки и выставил возле них охрану, но моральная обстановка в караване после этого стала совсем невыносимой.

Искатели, которые обычно не отступали перед любыми трудностями, принялись ворчать и огрызаться на приказы офицеров. Над экспедицией нависло ожидание бунта.

Нат внутренне готовился к худшему, как вдруг оказалось, что они уже дошли.

Незавершенный трубопровод оканчивался здесь, прямо посреди пустыни. Его диаметр был достаточно велик, чтобы взрослый человек мог встать внутри его в полный рост. Пустынные бури занесли его песком настолько, что разглядеть его смог бы только наметанный глаз. Вокруг раскинулся лагерь строителей – временные бараки, палатки, складские сараи, все пребывающие в состоянии явной заброшенности. Инструменты валялись как попало, и нигде не было видно ни одной живой души.

– Этого я и боялась, – побледнев, сказала Анаката. – Они погибли. Смерчи развеяли их останки.

Караван остановился, и Искатели выбрались из повозок.

– Есть тут кто-нибудь? – позвал Отакар, особенно не рассчитывая на ответ. – Вот дьявол! Покажетесь вы или нет?

Нат и Анаката заглянули в палатки, расставленные по краю строительной площадки. Везде царили разорение и беспорядок, тюфяки и одеяла покрывал слой пепла и копоти. Они уже хотели отправиться восвояси, как вдруг заметили скорчившегося в углу заброшенной столовой изможденного, растрепанного мужчину с перемазанным сажей лицом. Тот испуганно вскрикнул, заметив их.