Чарли снова закатывает глаза и смеется.

— Меньше надо заниматься рукоблудством.

Я поднимаю правую руку:

— Но они не только на левой!

— Амбидекстр, — невозмутимо отвечает она.

Мы ухмыляемся, и нам приносят напитки.

— Готовы сделать заказ? — спрашивает официантка.

Чарли быстро просматривает меню.

— Меня раздражает, что мы не можем вспомнить свою любимую еду. — Она поднимает взгляд на официантку: — Я буду сыр на гриле. Беспроигрышный вариант.

— Бургер с картошкой фри и без майонеза, — заказываю я. Мы возвращаем меню, и я сосредоточиваюсь на Чарли: — Ты несовершеннолетняя. Откуда у тебя тату?

— Не похоже, что Бурбон-стрит придерживается правил. Наверное, у меня где-то спрятан фальшивый паспорт.

Я открываю поисковик в телефоне.

— Посмотрим, что она значит. Я довольно хорошо справляюсь с Гуглом. — Следующую пару минут я ищу всевозможные значения деревьев и леса. Только думаю, что что-то нашел, как Чарли забирает у меня мобильный и кладет его на стол.

— Вставай. Мы идем в туалет. — Она хватает меня за руку и стаскивает со стула.

— Вместе?

— Ага.

Я смотрю ей в затылок, затем снова на пустой столик. Какого…

— Быстрее! — кричит она через плечо.

Я следую за ней по коридору в туалет. Она открывает дверь в женский и заглядывает внутрь.

— Тут одна пустая кабинка.

Я косо смотрю на мужской, который ничем не хуже. Зачем ей…

— Сайлас! — Чарли хватает меня за руку и толкает вперед. Я отчасти жду, что она закинет руки на мою шею и начнет меня целовать…

Зачем нам еще быть здесь вместе?

— Снимай футболку.

Я перевожу взгляд с одежды на нее.

— Чем… мы будем заниматься? Я себе это немного не так представлял.

Она стонет и тянет за ворот моей футболки. Я помогаю ее снять, и Чарли говорит:

— Я хочу посмотреть, есть ли у тебя татуировка, дурень.

Я шумно выдыхаю.

Чувствую себя восемнадцатилетним, у которого взбухли яйца. Хотя в каком-то смысле…

Она поворачивает меня и ахает, увидев отражение в зеркале. Ее взгляд сосредоточен на моей спине. Мышцы невольно напрягаются, когда девушка проводит пальцами по плечам. Она обводит небольшой круг. Я закрываю глаза и пытаюсь контролировать пульс. Внезапно чувствую себя пьянее всей той толпы с Бурбон-стрит. Хватаюсь за раковину, ибо ее пальцы… моя кожа.

— Господи, — стону я, опуская голову. Сосредоточься, Сайлас!

— Что такое? — спрашивает Чарли, прекратив осмотр татуировки. — Тебе больно?

Я смеюсь, поскольку ее руки уж никак не вызывают у меня чувство боли.

— Нет, Чарли. Не больно.

Мой взгляд встречается с ее в зеркале, и она смотрит на меня пару секунд. Когда до нее наконец доходит, Чарли отворачивается и убирает руки. Ее щеки краснеют.

— Надень футболку и возвращайся за столик, — приказывает она. — Мне нужно в туалет.

Я отпускаю раковину и глубоко дышу, натягивая футболку через голову. По пути к столику вспоминаю, что так и не спросил, какая у меня татуировка.

— Жемчужное ожерелье, — говорит она, садясь на место. — Черное. Примерно шесть дюймов в диаметре.

— Жемчужное?!

Она кивает.

— Типа… украшение?

Чарли вновь кивает и делает глоток воды.

— У тебя на спине татуировка женского украшения, Сайлас. — улыбается. — Очень в стиле лесоруба.

Чарли явно наслаждается ситуацией.

— Да. А у тебя вообще деревья! Нечего тут язвить. А то термиты заведутся.

Она смеется, что вызывает у меня улыбку. Чарли помешивает трубочкой напиток и смотрит на стакан.

— Зная себя… — пауза. — Вернее, зная Чарли, она бы не сделала тату, если бы оно не значило что-то важное. Что-то, что никогда ей не надоест. Что-то, что она никогда не разлюбит.

Два знакомых слова выделяются в ее предложении.

— Никогда-никогда, — шепчу я.

Она смотрит на меня, узнав фразу с видео, и наклоняется:

— Думаешь, это имеет какое-то отношение к тебе? К Сайласу? — Чарли качает головой, отрицая мое предположение. Я начинаю копаться в телефоне. — Чарли не была бы столь глупой, — добавляет она. — Она бы не нарисовала на коже что-то, относящееся к парню. Кроме того, при чем тут деревья?

Я нахожу то, что искал, и изо всех сил стараюсь сохранить лицо, расплывающееся в самодовольной ухмылке. Наверное, не стоит так на нее смотреть, но ничего не могу с собой поделать. Я вручаю ей мобильный, и она зачитывает вслух слова с экрана:

— С греческого имя означает «лес» или «деревья». — поднимает голову: — Так это значение имени?

Я киваю. Все еще самодовольно.

— Читай дальше.

Она опускает текст, и ее губы приоткрываются.

— Происходит от греческого слова — Сайлас. — Чарли закрывает рот и напрягает челюсть. Затем возвращает телефон и прищуривается. Ее голова медленно качается из стороны в сторону. — Она сделала тату с твоим именем?

Как и ожидалось, у нее разочарованный вид.

Как и ожидалось, я чувствую триумф!

— Ты сделала тату. Оно на тебе. Твоей коже. Мое имя. — Не могу сдержать улыбки. Она закатывает глаза, но тут нам приносят еду.

Я отставляю тарелку в сторону и ищу значение ее имени. Ничего связанного с жемчугом не появляется. Через пару минут она вздыхает:

— Попробуй Маргарет. Это мое второе имя.

Я зачитываю результат вслух:

— Маргарет — с греческого означает «жемчужина».

Откладываю телефон. Не знаю почему, но чувствую себя победителем, будто выиграл спор.

— Хорошо, что ты придумываешь мне новое имя, — говорит она как бы между делом.

Новое имя, ага, ну конечно!

Я ставлю перед собой тарелку и беру картошку. Затем подмигиваю:

— Мы заклеймены. Ты и я. Мы так влюблены, Чарли! Чувствуешь? От меня твое сердце бьется быстрее?

— Это не наши тату!

Я качаю головой:

— Заклеймены. — поднимаю указательный палец и указываю себе за плечо: — Прямо здесь. Навсегда.

— Боже, — стонет она. — Заткнись и ешь свой чертов бургер.

Я ем. Но улыбка так и не сходит с моих губ.