— Мы пришли! — отстучал Федоров по корпусу лодки тем же перочинным ножом.

— Следуйте курсом сто шестьдесят! — отстучали в ответ по торпедному аппарату чем-то металлическим.

— Слушаюсь! — отстучал Федоров и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошел в сторону берега, считывая только что указанный курс по наколенному компасу.

Через сто метров Федоров вышел к строенной бочке и остановился, не зная, что делать дальше.

Федорова снова тронули за левую руку, на ладонь выше локтя. Повернув голову налево, Федоров обнаружил военврача, который что-то прилаживал к бочкам.

«Передохну хоть немного! Вместо того чтобы пить горячий чай на подлодке, куда-то тащись! Нет никакого покоя бедному старшине!» — только успел подумать Федоров, как военврач сунул ему в руки свернутый большой резиновый баллон от грузовой машины.

Федоров развернул его и увидел привязанную к баллону метровую доску. Недоуменно подняв голову и посмотрев на военврача, он моментально получил в руки полуметровый голубой баллон с резиновым шлангом.

Надвинув шланг на ниппель, Федоров открутил шланг и недоуменно посмотрел на напарника. Военврач ткнул пальцем в доску, сам первым на нее взбираясь. Тем более что баллон быстро наполнялся воздухом и рвался на поверхность. Федоров не стал себя долго уговаривать и моментально пристроился рядом.

Полминуты спустя баллон рванул вверх и быстро всплыл рядом с большим кораблем, с кормы которого свешивалась кран-балка. Правда, еще пять человек с большими звездами на рукавах, облокотившись на фальшборт, курили, внимательно смотря вниз.

В корабле Федоров моментально определил эсминец «Стерегущий», тем более что имя было написано на борту большими бронзовыми буквами.

С кормы завели стрелу кран-балки, на которой висел матрос, держа в левой руке три крюка.

Еще минута, и загудел электродвигатель, и баллон, и доска с двумя сидящими на ней водолазами пошла наверх.

«Грубейшее нарушение техники безопасности! Даже не одно, а целых два или три! Но как быстро мы выскочили из воды!» — оценил Федоров новый метод доставки водолазов на поверхность, а оттуда на борт судна.

И только Федоров с военврачом успели встать на палубу, как в пяти метрах от правого борта эсминца вспучился пузырь, а по ушам ударил грохот взрыва.

— Могли ведь не успеть выйти из воды! — укоризненно сказал Федоров, смотря, как к военврачу подходит флагман третьего класса и с чувством жмет тому руку.

Вытянувшись по стойке «Смирно», Федоров, стоя рядом со своим командиром, смотрел, как к военврачу подошел капитан первого ранга и вручил новенькие нашивки военврача второго ранга.

— Служу трудовому народу! — вскинул освобожденную от маски гидрокостюма голову военврач.

— Свободен, товарищ военврач второго ранга! — мотнул головой, как будто отгонял комара, флагман третьего класса и, не обращая на второго водолаза никакого внимания, пошел в сторону группы больших флотских начальников, по-прежнему стоявших у фальшборта правого борта.

— Почему одним — все, а другим ничего? — себе под нос спросил Федоров, понимая, что офицерского звания ему не видать как своих ушей, а старшину он уже получил.

— Завтра тебе пригонят оформленный на тебя «БМВ»-одиночку, а через полгодика купишь к нему коляску! — тоже вполголоса сообщил военврач, любовно гладя только что полученные нашивки очередного звания.

— А где я коляску к немецкому «БМВ» найду? — сразу решив взять быка за рога, поинтересовался Федоров.

— У меня же. Не стоит сейчас в городе рисоваться на «БМВ» с коляской.

Пока поставишь «БМВ» в гараж и будешь через раз ездить. Один день на служебном мотоциклете, а один на своем.

А через год отправишь «БМВ» домой, — пояснил дальнейшие действия военврач, жестом подзывая двух матросов, вынырнувших из кормового люка.

— Огромное спасибо! — радостно сказал Федоров, смотря, как с военврача снимают гидрокостюм, и понимая, что про обещанные десять суток гауптвахты военврач благополучно забыл на радостях от получения нового воинского звания.

Закончились флотские учения, и все понемногу утряслось. От базы подводных лодок ушел эсминец, а с ним и большие чины ТОФ. Да и маленькие начальники испарились через два часа после больших.

Каналов, такая фамилия была у начальника Федорова, наутро после окончания учений получил все документы военврача второго ранга и прямо летал по отряду, светясь от счастья, как, впрочем, и все инструктора-водолазы, которых тоже не оставили без наград. Да и все участники учений, как офицеры, так и рядовой и весь старшинский состав, не остались обделенными от щедрот командующего ТОФ.

Федоров тоже был доволен, так как рассекал по базе и городу на новеньком «БМВ»-одиночке.

Каналов с таинственным видом дал Федорову прочитать выдержки из отчета об учении, как старшему инструктору, который оставался в Улиссе готовить группы водолазов-разведчиков[35].

Федоров уже знал о своем новом назначении, но больше всего его радовало, что он остается во Владивостоке и сможет посещать школу и, самое главное, группу Соколова, который возлагал на старшину большие надежды.

Через год размеренной жизни, когда Федоров втянулся в спокойную жизнь, начались короткие командировки. Базы подводных лодок, уединенные бухты, где отстаивались подводные лодки, стали классами и полигонами, где отрабатывались приемы и методы выхода подводников из судов, находящихся в подводном положении.

Теперь Федоров учился заочно в водолазном техникуме, куда поступил не без помощи своего куратора. Хотя и в школу ходил, вернее, ездил на мотоциклете, Федоров на занятия через раз, а то и через два, не очень придерживаясь дисциплины посещений, так как работы было выше головы.

Федоров вставал в четыре утра, быстро делал уроки для школы и техникума до семи, а уже потом занимался текущими делами. Уставал Федоров страшно, но здорово выручал «адмиральский час», который Федоров использовал на все сто процентов, первым заходя на камбуз, за пять минут съедая обед, а потом падая в койку на два — два с половиной часа.

Вот с ужином было намного сложнее. Федоров, пользуясь своим служебным положением, на камбузе брал сухой паек и в темпе съедал его после тренировки и уже потом уезжал в часть, где работал до часа-двух ночи.