– Быстро за вещами, – скомандовал Дорд камердинеру, терпеливо ожидавшему решения герцога, – и захватите травниц. Да смотри, щенка его светлости не забудь!

– Как будто я сам мог забыть про эту подлую зверюгу, – оскорблённо буркнул Монрат, отправляясь наверх. – А вот зачем нам эти девицы нужны, мне совершенно непонятно.

Операция по переселению на баркас прошла удачно. Пока принцесса, жмурясь в мстительной ухмылке, важно поднималась на второй этаж по лестнице правого борта, вереница слуг торопливо спускала багаж по лестнице левой стороны. Ещё бледная Риселла под ручку с заботливой Милли послушно топали вслед за камердинером, грозно приказавшим девушкам немедленно одеться и собрать вещи.

– Наверное, решил и нас… оставить в какой-нибудь деревне, – помогая подруге застегнуть плащ, успела шепнуть Милли, – и я его очень понимаю. Хоть и обидно… да что поделаешь? У тебя денег хватит, если придётся самим нанимать каюту? Показывать в деревне ценные вещицы, я думаю, не стоит.

Риселла только сосредоточенно кивала, прикусив губу; пока она лежала в удобной постели, казалась себе совершенно здоровой. Но стоило встать и начать одеваться, как силы куда-то исчезли. Вот и пришлось скрепя сердце принять помощь торопившегося герцогского камердинера, до самой лестницы тащившего за собой бедную девушку с таким напором, что она поверила в самые страшные подозрения подруги.

Однако, обнаружив, что вместе с ними куда-то торопливо шагают и остальные герцогские слуги, причём ещё и тащат с собой чемоданы, корзины, тюки и даже вкусно пахнущие котлы, насторожилась и, незаметно ущипнув травницу за локоть, послала ей тревожный взгляд.

– Не нравится мне всё это, – на миг задержавшись возле нижней ступеньки якобы помочь подруге, обеспокоенно шепнула Милли, и Риселла ответила утвердительным кивком.

Ей тоже казалось всё это очень подозрительным, но выбирать не приходилось. Их мнения никто и не подумал спрашивать, а слуги действовали так уверенно, словно получили точные указания. И в таком случае начинать задавать вопросы и ставить условия было просто глупо, хотя Сел знала немало знатных леди, которые непременно поступили бы именно так. Да не просто вопросы бы задавали, а разразились бурной истерикой и самыми нелепыми обвинениями.

Именно из-за глупого женского упрямства в одну проклятую ночь погибли её отец с мачехой. Взбалмошная и глуповатая женщина спросонья устроила посреди ночи яростный скандал, когда муж, почуяв запах дыма, попытался заставить её спуститься из окна на связанных шторах. Пока она возмущалась и обвиняла отца Сел во всех грехах, огонь ворвался в спальню. В тот последний свой миг отец сумел-таки выбросить упрямую жену вниз, но было поздно: она успела наглотаться ядовитого дыма и получить тяжёлые ожоги. Сам он так и остался там, и маленькая Сел, которую рыдающая нянька прижимала лицом к своему мягко подрагивающему животу, всё пыталась вывернуть голову, чтобы посмотреть, как прыгнет папа. Девушку до сих пор трясло от любого возмущённого женского визга – этот звук много лет сопровождал её в ночных кошмарах.

Риселла дёрнула головой, отгоняя старую боль, слегка качнулась в сторону – глянуть, куда ведут их слуги, и тут же торопливо опустила голову, позволяя капюшону плаща почти полностью закрыть лицо.

– Милли, тут Брант, – в следующий миг торопливо шептала она подруге, прижавшись губами к её капюшону, – мы влипли.

– Не трясись, – сквозь зубы рыкнула травница и сильнее стиснула ладонь подруги, – всё будет хорошо. Ты вообще болеешь… и я никого и близко не подпущу.

* * *

Дорд стоял на капитанском мостике, совмещённом на баркасе с местом для рулевого и защищённом толстыми стёклами и магическими щитами.

Впереди него, заняв по праву герцога лучшее место, замер рядом с офицером Райт, сбоку устроился Гизелиус. Пропустить греющее душу зрелище прозрения одураченной маркатской принцессы не пожелал ни один из мужчин.

Последние слуги торопливо перебирались на баркас по сходням, и среди них понуро брели две женские фигурки в невзрачных плащах с глубоко надвинутыми на лица капюшонами.

– Ученицы? – пристально вглядываясь в них, нарочито равнодушно поинтересовался Брантер, и герцог с магистром одновременно напряглись.

Хоть и был Дрезорт командиром специального гвардейского батальона, подчиняющегося только королю, и частенько выполнял самые секретные и непростые задания, но по части интуиции и знания психологии далеко уступал старому магистру, которого вовсе не обмануло его равнодушие. А Дорда насторожило непривычно посерьёзневшее лицо командира, выражение которого он отлично видел сбоку.

Никогда раньше офицер так не напрягался при встрече с дамами. Наоборот, сразу становился безудержно говорливым и шальновато-веселым, словно торопился вознаградить себя за все трудности походной жизни и холод одиноких ночей. Хотя… утверждать, будто это было правилом, Дорд бы не решился, не так их и много было, тех совместных похождений. А вот теперь и вовсе всплыло подозрение, что далеко не по своей воле бравый офицер каждый раз оказывался на пути юного королевского племянника, когда тот прибывал в королевскую резиденцию на обязательные торжества. Отец последние годы от посещений столицы старался увильнуть всеми правдами и неправдами, отговариваясь болезнью жены или собственным крошечным ушибом, а то и вовсе не существующими проблемами.

– Они самые, – сокрушённо вздохнул магистр. – Пусть ваши люди проводят их в каюту, одна вчера серьёзно отравилась.

– Виновного нашли? – тут же сделал стойку Брантер. – Где он?

– Какой виновный, – досадливо взмахнул руками Гизелиус, – сама траву перепутала, когда зелье заваривала от морской болезни. Один ветер в головах этих девчонок.

– Понятно, – успокоился офицер, тайком провожая взглядом шмыгнувшие в дверцу фигуры, и лишь магистр заметил выплеснувшееся из-под защиты мощных амулетов огорчение. – Загис, давай команду отчаливать.

– Есть отчаливать!

Стоящий у руля парень в мундире гвардейца дёрнул какую-то ручку, и дежурившие у сходней воины ловко произвели все необходимые манипуляции.

Всего несколько секунд понадобилось юркому судну, чтобы набрать скорость и обогнуть стоящую на якоре тохану. Взоры всех мужчин невольно обратились назад, когда мимо проплывала площадка верхней палубы, и их ожидания были вознаграждены сполна.

Выскочившая из герцогской каюты Церцилия хорошо выделялась в серой пелене дождя своей алой блузкой и развевающимися на ветру волосами.

Она что-то яростно кричала вслед баркасу, взбешённо потрясая кулаками, но услышать её крики мог только испуганно втянувший голову в плечи хозяин тоханы, лишь теперь начинавший понимать, как мудр был его прежний пассажир.

Баркас домчал путешественников до небольшого портового городка Эристы за два дня, и это не могло не удручать герцога. Слишком быстро приблизилась так ненавистная ему процедура смотрин, и не радовало даже то обстоятельство, что весь свой пыл невесты обрушат не на него, а на Райта. Жениться-то, в конце концов, придётся вовсе не брату.