– Вы почувствуете себя лучше, если выпьете чашечку кофе, – сказал Лепски. – Пиджак я вам верну.

Он сделал знак Джейкоби и направился к выходу.

Кен закрыл дверь на ключ и вернулся в спальню.

Карин уже оделась и причесывалась, глядя в зеркало Бетти. У него заболело сердце, когда он увидел, что она причесывается гребнем его жены.

– Твои приятели удовлетворились? – спросила она.

– Я был пьян, – сказал Кен. – И…

– Ладно, ладно, – Карин улыбнулась. – Если у тебя плохое настроение, не срывай его на мне. Ты всю ночь любил меня. Я же тебе говорила, что резервуар наполнится еще раз.

У Кена появилось желание задушить ее.

Он прошел в ванную, захлопнув дверь, и наспех побрился. Не приняв душа, он вернулся в спальню и быстро оделся. Было слышно, как Карин возится на кухне.

– Хочешь кофе? – крикнула она.

Он надел туфли и пошел на кухню. Кофе был готов. Она налила чашечку и выпила.

– М-м-м… Хорошо. Хочешь?

– Я хочу, чтобы ты убралась отсюда, – сказал он грубо.

– О, заткнись! – ответила она раздраженно. – Все вы, мужики, одинаковые, когда припечет. Согрешив, вы превращаетесь в святых. Лучше будет, если ты сменишь постельное белье. Оно тебя может выдать. – Она рассмеялась. – Отнеси все в прачечную. – Она допила кофе. – Не стой, как верблюд. Поворачивайся, я тебе помогу.

Кен вдруг вспомнил, что женщина, убирающая в доме, приходит в девять часов. Он бросился в спальню, сорвал белье, достал чистое и застелил с помощью Карин постель. Грязное белье он положил в пакет.

– Пошли, и побыстрее.

– Выгляни в окно, дурак, – сказала она. – Как мне выйти, чтобы меня не заметили?

Кен выглянул в окно. Его ближайший сосед, банкир в отставке, копался в саду. Он почувствовал, как его охватывает паника. Как же ее незаметно вывести из дома?

– Не волнуйся, – сказала она, – пошли. Я лягу на заднее сиденье, ты набросишь на меня что-нибудь и выедешь из гаража.

Они сделали так, как она предложила.

Кен покрылся холодным потом, когда приветствовал соседа взмахом руки, выезжая из гаража. Они выехали на шоссе, и Карин, наконец, сбросила накидку и уселась на заднем сиденье.

За всю дорогу Кен не произнес ни слова.

– Начни с почты, – сказала Карин, выходя из машины. – Я отнесу белье в стирку.

Карин, как всегда, не теряла головы. Когда она ушла, Кен открыл дверь конторы и взял почту. Пройдя в кабинет, он уселся за свой стол.

Каждое движение отдавалось болью в голове. Он испытывал такую тошноту, что боялся пошевелиться.

Раздался телефонный звонок. Кен собрался с силами и поднял трубку.

– Страховая компания.

– Кен?

Голос Бетти! Сердце у него заныло.

– Привет, Бетти!

– Дорогой, папе все хуже и хуже. – Ее голос задрожал. – Врачи говорят, что надежды больше нет. Он хочет тебя видеть.

Кен закрыл глаза. Отец Бетти для него был как родной.

– Я еду, дорогая. Я вылечу первым же рейсом.

– Я узнала расписание. Есть самолет в 10.30. Ты успеешь?

– Постараюсь. Я только заскочу домой, возьму кое-что и поеду.

– Мери и Джек тоже прилетят. Я буду тебя встречать в аэропорту. Спасибо, дорогой. – Бетти положила трубку.

Едва Кен с трудом поднялся, в комнату вошла Карин.

– Белье… – Она замолчала и посмотрела на него. – Так. А теперь что случилось?

– Мой тесть умирает. Хочет со мной повидаться. Мне нужно ехать. Я постараюсь вернуться в понедельник.

Когда он шел к двери, Карин сказала:

– А ты не забыл про нашего приятеля Лу? Он должен сегодня прийти.

Кен буквально испепелил ее взглядом и вне себя закричал:

– Пусть провалится к черту!

Он стремглав побежал к машине.

Толстая Кэтти Вайт сидела на песке перед костром. Она приготовила завтрак для всех членов колонии, большая часть которых пошла поплавать или заработать доллар-другой. Ей нравилось это спокойное время. Вскоре из своего бунгало выйдет Лу Бун. Кэтти отложила в сторону пять сосисок и хотела поджарить хлеб. Она жалела, что у нее нет для него яиц.

Сидя у костра, она думала о Лу. Еще раз вспомнила его слова: «Ты всегда будешь нужна, в тебе что-то есть». Никто никогда не говорил ей таких приятных слов. Кэтти вздохнула. Она знала, конечно, что это неправда, но мысль о том, что такой шикарный парень сказал ей это, заставила ее постанывать от удовольствия. Некоторым мужчинам нравятся толстые женщины. Кто знает? Может, Лу Бун так и думал. Может быть, он был искренен? А если он пригласит ее в бунгало? А если он будет любить ее? Она закрыла глаза. Однажды, только один раз, ею обладал мужчина. Он был пьян, но Кэтти до сих пор вспоминала страшный и прекрасный миг.

Она продолжала мечтать, воображая себя в мускулистых руках Буна.

– Ты спишь, Кэтти?

Она вздрогнула и подняла глаза. Перед ней стоял Чет Мисколо. Чет нравился ей. Она улыбнулась ему:

– Я мечтала. Да ладно, помечтала – и хватит…

– О чем же ты мечтаешь?

Он присел на корточки.

– Так, личное. А тебе не случалось мечтать?

– Да, как и всем.

Он провел рукой по волосам.

– Я обеспокоен, Кэтти. Плохо, что нас показали по телевидению. В этом фургончике был оператор. Хэмилтон вечно все раздувает. Нас могут прогнать… А куда нам идти?

– Мест много, – сказала Кэтти беззаботно. Она уже привыкла бродяжничать, для нее было важно не оставаться одной, быть при деле на кухне.

– Который час?

– Уже больше десяти, – ответил Чет. – Мы здесь уже два года, Кэтти. Пора перебираться.

Кэтти не слушала его. Через несколько минут придет Лу на завтрак. Ей хотелось побыть с ним наедине.

– Ты не будешь купаться? – В ее голосе чувствовалась настойчивость.

Чет улыбнулся:

– Ты кого-то ждешь, Кэтти? Хорошо, я пойду поплаваю. – Он поднялся. – Бун сказал, что завтра уходит.

– Мне он тоже сказал это. Он, может быть, вернется.

На ее лице появилось выражение такого отчаяния, что Чет был тронут.

– Я тоже думаю, что он вернется, – сказал он мягко, зная, что завтра они увидят Лу Буна в последний раз. – Пока.

Он побежал к морю.

Кэтти вынула пять сосисок из пластикового пакета и бережно разложила их на сковородке. Потом нарезала хлеба, добавила немного масла и тоже положила это на сковородку.