Крыся поднялась на задних лапках, вытянулась вверх и то ли принюхивалась, то ли с любопытством рассматривала мое лицо.

– Все, много чести – болтать с тобой всю ночь. И не смей шуметь, иначе на балкон отправлю. – Я зевнула и приказала: – Спи, Крыся!

Зверюшка сразу же опустилась на пол, улеглась на бочок, поджала лапки и издевательски прикрыла глаза. Затем открыла один и нагло подмигнула. Диминик и не собирался притворяться, что меня не слышит, он просто высмеивал мои команды. Но вид зверюшка притом имела настолько миленький, что возникло желание отыскать где-нибудь малюсенький пледик и укрыть. Разумеется, ничего подобного я делать не собиралась – пока что это альтер инкуба, то есть прямое продолжение моего врага.

Стоило только задремать, как снова от коленки пошагали пальцы. Но теперь предвкушение взрезало мозг острой волной, потому я вываливалась из сонливости почти сразу, а заново попробовать уснуть долго не хотелось. Но я не психовала, ведь уже знала, что это влияние продлится максимум несколько часов. И больше я такой возможности инкубу не предоставлю. Лежала до утра, отвлекала себя посторонними мыслями. Например, о том, что надо будет обязательно купить непроницаемые перчатки. Или о том, как мне повезло, что вражинным альтером оказалась не змея или таракан. От вида змеи в квартире я выпрыгнула бы в окно – прямо с рамой. А задушевные ночные споры с тараканом как-то даже в голове не укладывались. И все же я существо, а не обычный человек, раз под утро удалось ненадолго уснуть – или Диминику надоела его забава.

Весь день мы провели в лежачем состоянии под смешные сериалы. Я периодически отпаивала Марину – да и себя заодно – сладким чаем, и к вечеру она уже выглядела розовой и здоровой, то есть полностью отошла. Она даже не злилась особенно сильно из-за происшествия, что меня порадовало. Кажется, подруге тоже было интересно стать частью мистических приключений – и за это она готова была платить некоторую цену.

Про Крысю я ей подробно объяснила, после чего подруга перенесла клетку в ванную и вернулась ко мне, чтобы слушать дальше. Пришлось упомянуть и про сон – было неловко, но необходимо. Ведь она с такой же неприятностью столкнулась раньше моего и вынуждена была терпеть дольше. Но теперь, по крайней мере, она не забудется – и не притронется к новому питомцу без перчаток, а в ином случае обречет себя на сутки возбужденной бессонницы. Но такой поворот нашего разговора заставил Марину смущенно признаться:

– А это ничего, что я совсем немножечко в него влюбилась?

– В инкуба? – Я вытаращила на нее глаза. – Очнись, мать! Ты его настоящего даже не видела, чтобы влюбиться!

– Ну пусть не в него, – согласилась она. – В этот образ из снов. Он ведь такой… даже сейчас хочется пойти и засунуть палец в клетку. Как какой-нибудь наркотик!

– Вот это ты сейчас правильно сказала, Марин. Любой инкуб может заставить свою жертву его хотеть. Любой, а не только Диминик Эйм! Как любая водка опьянит. В этом нет ничего постыдного – мы же не злимся на водку, если после нее творим дичь? Злимся только на себя. То есть если не хочешь последствий – просто не пей… в смысле, не давай ему возможности снова пробраться в твои сны!

Она вздохнула, вновь откинувшись на подушку.

– Права ты, конечно. Но теперь кажется, что ни один реальный мужик такого же дребезжания в груди не вызовет.

Возможно, она сказала истинную правду, сформулировав отголоски и моих переживаний, но сейчас я взяла на себя роль куратора, а потому на каждый аргумент обязана была привести доводы:

– Чушь! Стоит только по-настоящему влюбиться, как все эти видения обесценятся. Реальный поцелуй никогда не будет стоять на той же полочке, что и виртуальный. В нашем случае – галлюциногенный.

Прозвучало вроде разумно, но подруга все еще держалась за собственные сомнения:

– Завидую тебе, Наташ. Ты так сильно ненавидишь Дима, что легко отделяешь его воздействие от него самого. А мне понадобится время… Надеюсь, хоть через пару лет я о нем начисто забуду!

Пару лет? Да у нее действительно что-то в голове запуталось. Хватит и пары дней! Ну и нескольких напоминаний, чем она на самом деле рисковала и что для него сама она ничего не значит. Инкубу плевать Маринку, меня или любую другую женщину, он просто испытывает удовольствие от мучений своих жертв. Но хуже всего было бы, если б она какому-то инкубу всерьез понравилась или чем-то была полезна: вот тогда хватило бы месяца регулярных встреч, чтобы она на глазах состарилась и умерла от полного истощения. В отличие от вампирского воздействия, инкубы через сексуальные отношения отнимают силу, которая уже назад не возвращается. Вампир тоже, конечно, может убить, если не рассчитает удар и высосет эмоции до донышка, но о таких преступлениях в самой Вахарне уже лет двадцать не слышали.

Как зрелая семейная пара, мы с ней сели за планирование доходов и расходов. И по первой статье сразу наметился провал. Конечно же, родители раз в неделю будут закидывать нам деньги на питание и аренду, но ни ее, ни мои и представить не могли, что мы сразу примемся раздавать взятки и заводить домашних питомцев. Итогами этого мрачного разговора были два решения: Маринка устроится курьером в какую-нибудь службу, где выдают велосипеды или самокаты, а я начну ходить в рейды с магикопами. Стажерам платят мало и непонятными синтами, но на безрыбье и за такую соломинку ухватишься.

Поэтому уже к приходу ожидаемых гостей я переоделась в удобную одежду. Явился девятый отряд вновь полным составом, Риссаю тоже не забыли. Я посмотрела на ведьму с обвинением, но она сделала вид, что не поняла моего негодования. Другим я доносить на нее пока не стала – битва с крысой была моей войной, ребята и без того помогли, а дальше я обязана справиться сама. Но все же отвела рыжую пакостницу в сторонку, чтобы выразить недовольство:

– Риссая, я ругаться с тобой не хочу, но действительно не понимаю: ты мне-то зачем соврала? Или инкуб сам тебя подговорил?

– Ни о чем он меня не просил, он со мной теперь вообще не разговаривает, – ведьма и не думала отрицать вину. – А соврала, чтобы вы крысу не прихлопнули. Похоже, эта серая тварюшка Диминику нравится, он о ней заботился – я не могла позволить извергам-магикопам так с ней поступить.

Я уточнила вкрадчиво:

– Ты так животных любишь или их владельцев?

– Отстань уже, если всерьез не хочешь со мной ругаться!

Все с ней ясно, да и вопрос был риторическим. Мы снова вернулись в остальным, посчитав спор закрытым.

– Марина, не маши руками, – предупредила я, застав середину какой-то сцены. – К тебе подошел Влад. Или наоборот, шевели, если хоть на ощупь хочешь проверить присутствие вампира.

Девушка после предупреждения с визгом откинулась назад и забралась с ногами на диван, вереща:

– Не подходи ко мне, кровосос! Душесос! Душенасос!

Ну вот, вовлекаться в приключения ей все же на так понравилось, как мне показалось. Но вампир улыбнулся и подвел итог:

– Она в полном порядке. Никакого ущерба здоровью. Извинись перед ней за меня еще раз, Талья. Вышло случайно, но очень вкусно.

Я передала подруге его слова без последнего предложения. Она немного успокоилась, но все равно с подозрением щурилась в пространство, безуспешно пытаясь разглядеть перед собой недавнего обидчика.

А вот Николас удивил нас обеих. Оборотень сел с Мариной рядом, заглянул в глаза и поинтересовался:

– Да, Влад прав, я тоже чувствую, что твое здоровье полностью восстановилось. Сходим как-нибудь на свидание? Я не каждую ночь провожу в рейдах.

Она посмотрела на него недоверчиво, да и мне предложение показалось странным – они ведь почти незнакомы. Но Марина свела брови и спросила напрямик:

– Так сразу – и на свидание? Ни одного комплимента, ни одного вопроса о жизни, но на свидание уже пора?

Оборотень объяснил без малейшего напряжения:

– Ну я ж тебе не инкуб, чтобы долго загонять в ловушку и вынуждать себя умолять. Ты вчера назвала меня «ничего таким». Ты тоже «ничего такая». Почему бы нам не выбраться куда-нибудь вдвоем и не узнать друг друга получше?

Сомнения на лице Маринки читались отчетливо. Этот парень производил очень приятное