Ему хотелось сделать сегодняшний вечер особенным для Бекки.

— Мы все равно можем сегодня отпраздновать, — настойчиво добавил он.

— Я думала, ты собираешься улететь домой. Разве тебе не нужно в аэропорт?

— Да, я собирался… собираюсь поехать. — Но Калеб не был уверен, что хочет это сделать. — Если только ты не попросишь меня остаться.

— Тебе не стоит тратить на меня все свои выходные. Поезжай домой, чтобы успеть завтра на обед с сестрой и бабушкой.

Калеб устраивал такой обед каждую неделю, в воскресенье.

Бекка с трудом могла удержать все призы. Калеб забрал у нее корзину и огромный букет цветов:

— Я помогу тебе.

— Спасибо. — На ее лице появилась яркая улыбка.

Она пошла вперед, немного подпрыгивая при каждом шаге. И это не Калеб был причиной ее радости. Ему хотелось сделать Бекку счастливой, но такая честь доставалась только собакам. Зеленая площадка постепенно пустела. Слышались звуки мотора машин, раздавались гудки, собаки все еще продолжали отовсюду лаять. Люди расходились по своим номерам в отелях неподалеку. Некоторые оставались, чтобы переночевать в фургонах, припаркованных около места проведения выставки.

Бекка отвела Сноуи в его отделение в загоне и проверила всех остальных собак.

— Хочешь чего-нибудь выпить или перекусить перед тем, как тебе нужно будет отправиться в аэропорт? — спросила Бекка Калеба.

— Почему ты решила, что я сейчас уезжаю?

Глаза Бекки удивленно округлились.

— Я подумала, ты захочешь вернуться домой.

— Мой дом — это огромная квартира в пригороде Бойса.

Тихое и одинокое место. Калеб глубоко вдохнул чистый воздух и произнес:

— Для меня это хорошая смена обстановки. И мне не нужно никуда спешить.

— Тогда можешь поужинать со мной. Я приготовлю на гриле хот-доги.

— Хот-доги? — удивленно переспросил он.

— Мы ведь на выставке собак. Тематическая еда здесь как раз кстати, — игриво заметила она.

— Я могу поехать домой в Бойс после ужина и как раз успею к воскресному обеду вместе с бабушкой.

В глазах Бекки мелькнула паника, она нерешительно улыбнулась Калебу, будто понимая, в каком положении оказалась по своей же вине.

— И тогда все останутся довольны.

— Да, неплохой вариант.

После ужина Бекка стояла возле мойки в фургоне и выбрасывала использованные бумажные тарелки и одноразовые стаканчики. Она продолжала улыбаться, но внутри чувствовала нарастающую панику. Она всем телом ощущала близость Калеба.

— Я уже почти закончила, — произнесла она.

Калеб сидел в одном из кожаных кресел, вытянув ноги, и наблюдал за ней.

— Ты бы уже давно закончила, если бы разрешила мне тебе помочь.

Бекка положила в шкафчик чистую сковороду.

— Мне не так много надо было сделать, — ответила она.

— Может быть, не на кухне, — произнес Калеб. — А что насчет собак?

Она посмотрела на часы:

— Мне нужно вывести их на прогулку.

Калеб поднялся:

— Я пойду с тобой.

— А как же твой самолет?

— Это частный самолет бабушки. Он никуда без меня не полетит.

— Удобно.

Бекка все еще не привыкла к этому дорогому фургону, который Герти заказала специально для поездок на выставки.

Она протянула Калебу контейнер с печеньем:

— Хочешь еще?

— Если я съем еще кусочек, то лопну. — Он провел рукой по своему плоскому животу. — Я и забыл, какими вкусными бывают хот-доги.

— Да, это блюдо не принадлежит к высокой кухне, к которой ты привык.

— Жареные ребрышки — это, пожалуй, самое изысканное из того, что я ел, — ответил он. — В пристрастиях в еде я пошел в своего дедушку. Он любил простую пищу: картошку и мясо. К несчастью моей бабушки, которая обожала экспериментировать на кухне, так же как и в лаборатории. Когда я был маленький, у нас часто было два блюда на выбор. Одно готовил наш повар для моего дедушки, другое — экзотическое — моя бабушка.

— И какое из них ты ел?

— Оба. Иногда мне нравилось. Только однажды мне пришлось выплюнуть то, что приготовила бабушка.

— Детство, проведенное с Герти, должно быть интересным.

— Да, скучно мне никогда не было. Мои бабушка и дедушка всегда ужинали вместе. Это было наше особенное время.

— Звучит очень мило. — Бекка почувствовала укол зависти. — Мои родители работали на нескольких работах, поэтому поесть за одним столом нам редко удавалось.

— Тебе, наверное, было непросто.

— Я не знала другой жизни. — Бекка закрыла контейнер с печеньем и поставила его на стол. — Мои родители много и тяжело работали, чтобы мы смогли выжить, поэтому мне сложно жаловаться.

— Ты научилась такому отношению к труду от своих родителей?

Она кивнула:

— Я бы хотела, чтобы им было легче жить. Может, когда-нибудь…

— Пригласи их погостить в доме у Герти.

— Герти уже мне предлагала, но у моих родителей не совпадают выходные дни, — ответила Бекка. — Я присылала им фотографии поместья. Они сказали, что оно выглядит как роскошный особняк. Такие обычно показывают по телевизору. Папе понравился задний двор. Он мечтает иметь лужайку, за которой мог бы ухаживать, подстригать газонокосилкой.

— В поместье работают садовники, которые за этим следят, но я всегда думал, что было бы весело прокатиться на газонокосилке.

— Я так понимаю, у здания, где находится твоя квартира, нет заднего двора.

— Нет, но там есть терраса с растениями в горшках. За газонной травой слишком сложно ухаживать.

Бекка вышла из фургона. Калеб последовал за ней. Солнце уже скрылось за горизонтом.

— Работая на Герти, я смогла увидеть, как живут другие люди.

— И что же ты об этом думаешь?

Почему его волнует ее мнение? Оно вообще мало кого волновало, только ее родителей и Герти.

— Все так плохо? — продолжал он.

— Нет, вовсе нет.

— Так, значит…

Казалось, он действительно хотел узнать ее мысли по этому поводу.

— Если честно, это был чудесный опыт, — призналась Бекка. — Герти, конечно, весьма эксцентрична и любит предметы роскоши, но она гораздо более приземленная, чем я могла бы себе представить. Мне сложно будет с ней расставаться.

Калеб нахмурился:

— Ты что, собралась уходить?