Кольца спирали шли друг под другом метрах в тридцати, периодически прерываясь чем-то вроде ниш в отвесных стенах, этаких полян-пещер, в стенах которых виднелись точки нор. Всего же я насчитал пять ярусов. Да и то последнее кольцо я не столько видел, сколько догадывался о его существовании.

— Тригрисы обитают на дне?

— На кольцах. Видишь ниши — там у них норы, так что проходить каждую нужно очень осторожно, и только тогда, когда вся колония зачищена. Видишь нору — держишься от нее подальше. Чем глубже — тем старше особи этих тварей. На верхних ярусах живет только молодняк, глубже — чудовища поопаснее. Ниже четвертого я был только один раз, тогда нам с Ивоной только двоим удалось выбраться из большого отряда.

— Так а чего туда лезть тогда?

— Безопасность селений, — пожал плечами законник. — Старшие твари иногда выбираются наружу и устраивают гон. Проще их забить в логовах поодиночке, чем отбиваться от десятков сразу. Ну и молодняк еще выкашивать время от времени. Чтобы не давать им вырастать во что-то более серьезное.

Закончив пояснения, он обернулся к отряду, дисциплинированно выстроившемуся у нас за спиной.

— Напоминаю всем — лишним не будет. Сохраняем дистанцию. Держимся подальше от стен и нор, бьем сперва по конечностям, а только потом по глазам. Мне не нужны жертвы, ясно? Делайте, как я говорю, и все сегодня вернемся домой. С добычей.

Охотники, его дочь, а за ними и я молча кивнули. Стали проверять оружие, я тоже снял с пояса арбалет, зарядил его и оставил, устроив на согнутом локте.

— Двинули, — скомандовал наш лидер.

И мы цепочкой пошли за ним.

На самой тропе нам, как сказал Кассий, ничего не грозило. Твари, если не голодны, сейчас прячутся в норах и выходят на охоту только с наступлением темноты. Но когда они заслышат шум наших шагов на этих вот площадках, моментально выберутся наружу.

Чем дальше я шагал, тем страшнее мне становилось. Два лука у братьев и три арбалета, у меня, Кассия и его дочери, не казались мне серьезным оружием против пауков ростом лошади по брюхо. Но шериф шел спокойно, остальные тоже не мандражировали, так что и я решил им довериться.

Выйдя на первую площадку, мы развернулись в цепь. В тот же момент тишину, ранее нарушаемую только нашими шагами и дыханием, разрезал неприятный скрип. Будто здоровенный нож скользил по стеклу, заставляя нервы скручиваться, а кожу — покрываться мурашками.

— Готовность, — шепнул Кассий. — Помните, в выводке обычно десяток тригрисов. Стараемся сперва замедлить их, а потом начинаем убивать.

Когда первый тригрис выбрался из тьмы своей норы, я чуть не рванул обратно. Покрытая то ли шерстью, то ли каким-то мхом тварь была размером с теленка. Четыре пары конечностей, довольно скромное брюшко сзади, массивная головогрудь с двумя россыпями глаз и чем-то похожим на щупальца, там, где полагалось находиться жвалам.

Молодняк тригрис. Уровень 4.

Сообщение выдал интерфейс, а следом заговорила Ивона:

— Никак не могу привыкнуть к их отвратному виду.

Она стояла в двух шагах от меня. Ее чарующий голос — что это, если не навык, но Система ее не определяла как эквита — абсолютно не вязался со смыслом слов. Казалось, таким тоном можно только просить срывать с себя одежду, ну, или говорить, что «на самом деле я не такая», а уж никак не обсуждать внешний вид пауков-мутантов.

— Это молодняк? — голос мой, к счастью, не дрожал. — Какие же тогда взрослые?

— Больше, — без иронии ответил Кассий. — Значительно.

Тварь держалась в тени, ближе к норам, дожидаясь, пока не выберутся наружу ее товарки. Когда их набралось пять штук, они выстроились клином с самым толстым пауком во главе и, заорав-заскрипев, бросились на нас.

Площадка была метров пятьдесят от стены до края. Но бежали тригрисы очень быстро. Правда, выяснилось, что стреляли мы еще быстрее.

Первыми отработали охотники. Их луки слаженно тренькнули, и ведущий паук получил по стреле в сочленения передних лап. Не упал, но врезался мордой в камни и так прополз около метра. Бегущие за ним товарищи задержались, огибая его. Правого в лапу поразил Кассий, левого — Ивона. Я немного замешкался и всадил свой первый болт в еще здорового паука, который, перепрыгнув товарищей, увлеченно несся вперед. Попал не в сустав, а сразу в россыпь глаз на морде.

— По лапам! — рявкнул Кассий, заметив мой промах.

Я сперва хотел возмутиться — попал же, да не куда-нибудь, а в одно из уязвимых мест. Но решил повременить с оправданиями, когда тварь, даже не обратив внимания на болт, понеслась дальше. Заметно опережая своих товарищей.

— Оба глаза должны быть поражены! — сообщила Ивона с хрипотцой. — Тогда она сдохнет.

И, показывая, как это работает, выстрелила гадине во второе гнездо глаз. Та тут же свалилась и замерла. Я понял, почему мы стреляли сперва по ногам — добежать раненая тварь успела почти вплотную, метров пять оставалось. Другие отстали метров на двадцать.

Снова захлопали тетивы луков, и оставшиеся пауки стали куда менее подвижны. Я присоединился к обстрелу, пробив сустав последнему еще не раненому тригрису. Стрелять, кстати, мне помогала Система — смотрел, куда хотел попасть, и рука словно бы сама доделывала наведение и нажимала на спуск. Не иначе, наноботы в крови.

Странно, но страха эти пауки не вызывали. В смысле, я их боялся, конечно, да и посмотрел бы, кто бы в штаны не напустил от такого зрелища! Но не боялся именно как пауков. Не было вот этого иррационального страха, который возникал раньше при виде этих мерзких существ. Наверное, они были слишком большими, чтобы я воспринимал их как пауков.

Оставшихся тригрисов мы добили, как в тире. Их скорость серьезно замедлилась, и мы просто расстреляли их на дистанции.

— Маленькое гнездо, — недовольно сообщил Кассий, когда мы пошли обшаривать трупы и проверять норы. — Всего пятеро.

Не знаю, как он, а я этому обстоятельству был только рад. Пусть их будет пятеро, а не десять, так у нас будет больше шансов.

— Это плохо? — уточнил я, глядя, как охотники потрошат добычу, извлекая из-под хитина что-то желеобразное и склизкое даже на вид.

— Первое гнездо всегда самое слабое. Они как разведчики, первый этап обороны и сигнализация. Здесь самые неумехи,