— Встречался уже с одним, — хмуро сказал Илья. — Что-то исчез.

— Это меня тоже беспокоит, — грустно сказала Селина. — Хотя наверное, скоро перестанет. Не думала, что наша совместная жизнь будет такой короткой.

— Слушай, а может помиримся? Я не хочу расставаться с тобой. Позволь, я тебя обниму…

— А, примирение в постели? Для многих пар это единственный путь. Но не для рогн.

— Почему? — Илья стиснул подлокотники стула, один внезапно треснул. Селина глянула с изумлением.

— Пожалей мебель, милый. Она не наша. Но я объясню, а то все переломаешь. Меня, надеюсь, не тронешь?

— Нет, — буркнул Илья.

— Вот и я подумала, что ты меня хоть немножко любишь. Проблема вот в чем… Я поговорила с одной рогной, у которой почти та же история, что у меня. Приятели соблазнили ее мужа сходить во дворец наслаждений…

— Что за дворец? — удивился Илья.

— В свое время узнаешь, — отмахнулась Селина. — Там он… провел время с двумя женщинами. Тебя-то хватило на трех, — и она ехидно улыбнулась.

Илья только скрипнул зубами.

— Она это сразу почувствовала. Но он тоже извинялся, говорил, что перепил. Она понадеялась, что займутся любовью и все образуется. Но от таких дел остаются следы на энергоинформационном уровне, похожие на язвы. И вот они словно ожили и вцепились в нее. Она испытала такой дикий ужас, что мгновенно возненавидела мужа. Отхлестала его по лицу, и их браку пришел конец. Редкий случай, ее снова взяли в обитель. Наверное потому, что дала очень суровые обеты… Вот так, милый. Я вижу эти язвы, и одна особенно ужасна, словно незаживающий поцелуй вампира.

— Наверное, след оставила Ночка, — вздохнул Илья.

— Если это случится со мной, а в последние моменты нашей близости я полностью открыта и беззащитна, то боюсь, что тоже возненавижу тебя. Но и без этого мы расстанемся. Ты не сможешь обойтись без женщин, а они сейчас слишком доступны. Я такого не выдержу.

Пол словно качнулся под ногами. Странно, ощущение такой горечи испытал только после смерти матери. Неужели Селина стала ему настолько небезразлична? Ведь женщины действительно легко доступны, а денег хватает… Нет! Он дал обещание Селине: какой он мужик, если его нарушит?

Илья облизнул губы.

— Что можно сделать, Селина? Ведь возможно какое-то лечение аур…

Селина внимательно разглядывала его.

— Ты согласен, чтобы в тебе копалась старшая рогна?.. Нет, я не хочу такого позора. Однако, если позволишь, я поговорю с Наставницей.

— Ты спрашиваешь позволения? — удивился Илья.

— Конечно. Я по-прежнему ее ученица, но на первом месте обеты перед тобой. Так разрешаешь?

— Да, — не раздумывая, сказал Илья.

— Это хорошо, — молвила Селина. — Тогда я поговорю с Софией.

Она слегка прикрыла глаза, и лицо приняло мечтательное выражение — дальняя беседа рогн. Уже через минуту открыла их.

— Мне разрешено, — сказала она, — прямо сейчас.

Встав, пошла к двери, и у порога приостановились.

— Возможно, я не вернусь. Если ничего нельзя сделать, лучше расстанемся сразу. Я пришлю за вещами подругу.

— Возвращайся, Селина, — хрипло сказал Илья.

За серебристым водопадом в небо поднималась луна.

3. Восемнадцатый аркан: «Луна» (The Moon)

На карте изображена Луна-Геката как серебряный диск с женским очертанием. Под нею две сторожевые башни. На переднем плане пес — символ прирученной природы — лает на луну, а волк — символ дикой природы — воет на нее; звери предостерегают об опасности вхождения в сферу Луны.

Во время ее рассказа Наставница глядела в освещенный луной сад, словно подчеркивая, что их прежние отношения остались в прошлом. Когда Селина закончила, стиснув кулачки на коленях, сочувственно посмотрела на нее:

— Прости, это я виновата. Ведь знала, как непросто в наше время замужней рогне.

— А в другие времена было легче? — горько спросила Селина. — Я бы ушла сразу, зачем мне терпеть такое унижение? Но… был знак. Разве такое может повториться?

— Нет, — твердо сказала Ассоль. — Однако ты не должна слишком надеяться, это только возможность.

— Очень редкая. Я не хочу ее терять. И потом… мне нравится быть замужем. Никогда бы не подумала.

Кажется, она зарделась. Ассоль улыбнулась и покачала головой.

— Как я сказала, это и моя вина. Поэтому сделаю, что смогу. Похоже, тебе надо в полной мере стать Селайной.

Селина нахмурилась: — Не понимаю.

— Ты едва не прошла Посвящение, тогда этот путь был бы закрыт. Но что-то подталкивало меня не спешить, и теперь я вижу, почему.

— Ничего не понимаю, — вздохнула Селина. — Правильно говорят, что в браке страдает тонкость восприятия. Похоже, и я отупела.

— Ты знаешь, что мы служим женственной ипостаси Солнца мира. Но есть и другие Владыки.

— Не хочу и слышать о них, — хмуро сказала Селина.

— Я говорю не о Темных. Предвечный свет самый чистый и ясный, но есть и степени приближения к нему. Что, кроме Солнца, освещает Землю?

— Луна, конечно. Я знаю о древнем культе Гекаты, но он ужасен.

— Мы не будем говорить о самой темной из лунных богинь. Всего их три, как триедино и Солнце мира. Не смею говорить и о светлейшей, она почти сестра Предвечному свету. Но третья… Во время твоего венчания мы просили о помощи Мать-землю, однако правильнее было бы Ее. Мы не делаем этого, чтобы не принести в мир великий соблазн. Потому что она покровительствует стихии Эроса, и ее холодный огонь все же замутнен. Он будет просветлен в конечном итоге, но пока может быть гибелен для неокрепших душ. И все-таки тебя назвали Селиной, а значит, он уже присутствовал в тебе, и теперь разгорелся ярче.

Селина вздохнула: — Я чувствовала что-то. Но думала, такое томление обычно для девушек.

— Этот огонь силен в тебе, Селина. Это и сдерживало меня. Здесь большая опасность для тебя. И одновременно надежда…

— Цветок!.. — вздохнула Селина.

— Не будем об этом, — сурово сказала Ассоль. — Мы не смеем касаться замутненными помыслами Предвечного света. Ты еще можешь погасить в себе лунный огонь, и через какое-то время вернуться в обитель. Конечно, приняв серьезные обеты.

Селина опять стиснула кулаки так, что ногти врезались в ладони.

— А другой путь? — сдавленно спросила она.

— Полностью разжечь в себе этот огонь, однако не сгореть в нем. Опасность велика.

— И это поможет?

— Если не это, то больше ничего.