– Нас родители учили… Если в автобус входит женщина, уступи место… Не важно, белая она, афроамериканка, или азиатка, или не знаю кто еще…

Трамп тоже защитил своего советника:

– Если бы я считал его расистом или «альтернативным правым», то никогда бы и мысли у меня не возникло пригласить его на работу.

Сотрудники Бэннона уверяют: Стивен – не расист, «он за людей, о которых забыли». Он, как и сам президент, восстал против системы, которая помогла ему добиться успеха. В августе 2016 года он с головой ушел в избирательную кампанию Трампа. Честно признался в одном из интервью:

– Дональд Трамп для нас – инструмент. Я пока не знаю, годится он или нет.

Бэннон поставил на Трампа, полагая, что сможет им манипулировать и проводить его руками свою политику. Скорее всего, ошибается.

Администрация делится на две команды – штат сотрудников Белого дома, то есть личный аппарат президента, и собственно правительство, министры, которых утверждает конгресс.

Главой аппарата стал Райнс Прибус, адвокат и политик, недавний председатель национального комитета Республиканской партии. Всю предвыборную кампанию он неустанно убеждал страну, что Трамп победит, несмотря на любые опросы общественного мнения. Ему сильно доставалось. Его издевательски сравнивали с министром информации Ирака при Саддаме, который во время военной кампании 2003 года до последнего вдохновенно рассказывал о победах иракского оружия.

Райнсу Пршбусу уготована экзотическая роль представителя истеблишмента при президенте, чья стремительная карьера основана на обещании разогнать к чертовой матери этот самый истеблишмент. Два главных назначения в Белом доме создают сильнейшее противостояние внутри администрации. У Бэннона на плече устроился дьявол с бомбой. У Пршбуса – ангел с оливковой ветвью.

Трамп намерен повторить опыт Рональда Рейгана? В ту пору Белый дом походил на Колизей, где сражались гладиаторы. Рейган подбирал в команду сильных и жестких людей и хладнокровно наблюдал за тем, как они пытаются перерезать друг другу горло. Это позволяло ему слышать разные мнения… Возможно, Трамп об этом и не думал, а просто хотел отблагодарить тех, кто за него сражался.

Отец Райнса Прибуса – электрик из Германии (он дал сыну немецкое имя – Райнхольд), мать-гречанка приехала из Африки. Он с юности увлекался политикой. В 2004 году баллотировался в сенат штата Висконсин. Проиграл и понял, что рожден не для публичной политики, а для закулисной. В 2007-м возглавил партийный комитет республиканцев в родном штате. Райнс Прибус вошел в число ста самых влиятельных людей Америки. Для парня из Висконсина, как он сам говорит, большое достижение. Руководитель аппарата – главная фигура в окружении президента. Хотя это многим не нравится.

Получив назначение, он организовал встречу с несколькими своими предшественниками. Задавал вопросы, которые считает главными: как быть уверенным, что министры работают на президента, а не на себя? Как контролировать тех, к кому прислушивается президент? И кого в аппарате нужно иметь в союзниках?

Существуют три основных рычага власти внутри Белого дома – контроль над потоком бумаг, поступающих к президенту, составление распорядка дня президента и контакты с прессой.

Прямой и регулярный доступ к президенту – ценнейшая привилегия в администрации. Тот, кто имеет постоянное время для контактов с президентом, очень влиятелен. Он может изложить Трампу свои идеи, заручиться его согласием, дать на подпись бумагу или добиться какого-то важного назначения.

Но прежде чем высокопоставленный чиновник, министр, конгрессмен или сенатор сумеет доложить срочный вопрос Трампу, ему придется убедить в срочности вопроса руководителя аппарата. За редким исключением никто не попадет на прием к президенту, минуя Прибуса. Он решает, кто удостоится личной аудиенции у Трампа, а кому будет отказано. Кому позволят изложить свои проблемы непосредственно президенту, а кому придется писать записку, которая еще неизвестно к кому попадет. И ни одно дело нельзя решить, не заручившись поддержкой руководителя аппарата. Потому что ни одна бумага не должна лечь на президентский стол без ведома Прибуса.

Эндрю Кард, один из прежних руководителей аппарата Белого дома, вспоминает:

– Моя задача позаботиться о том, чтобы у президента было время поесть, поспать, поговорить с женой, побыть с дочками, почитать книгу, заняться спортом и быть счастливым – ради того, чтобы он мог исполнять свои президентские обязанности. Это значительно сложнее, чем устраивать встречи президента с прессой, членами кабинета и конгрессменами. Если сотруднику Белого дома действительно нужно увидеть президента, я организую встречу. А если кто-то из аппарата просто пожелал увидеть президента, этого не будет. То же касается бумаг. Тысячи людей пишут записки и письма президенту. Они считают, что президент обязательно должен их увидеть. Моя задача состоит в том, чтобы он прочитал только то, что ему нужно…

Ричарду Никсону трудно было отдавать приказы, глядя сотруднику в лицо. Тем более увольнять или высказывать свое недовольство. Он так и остался юношей-квакером, который ненавидел прямое противостояние с кем-либо и старался этого избежать. Никсон управлял страной с помощью записок. «Некоторые, – говорил сам президент, – обсуждают идеи с помощниками за обеденным столом, но я предпочитал получать анализ в письменном виде». В западном крыле Белого дома царила атмосфера тихого одиночества.

Лишь несколько министров могли позвонить президенту напрямую. Правом неограниченного доступа к Никсону пользовались только госсекретарь Генри Киссинджер и руководитель аппарата Роберт Холдеман, который записывал указания президента и следовал им как библейским заветам. Холдеман был человеком без чувства юмора, образцовым исполнителем. Он вспоминал позднее:

– Каждому президенту нужен свой сукин сын, я исполнял эту роль при Никсоне.

Никсон предупредил своих министров:

– Роберт Холдеман будет главным палачом. Не приходите ко мне, если Холдеман велел вам что-то сделать. Он поручил вам то, что я велел сделать, и вам надо просто выполнить указание.

Когда разгорелся уотергейтский скандал, Холдемана сменил генерал Александр Хейг. «Хейг, – характеризовал его Киссинджер, – сильный духом в периоды кризисов, решительный в суждениях, искусный в пресечении бюрократических склок, неустанный в трудах. Он умеет быть достаточно беспощадным… Я не мог не замечать, как безжалостно Хейг расталкивал локтями потенциальных соперников в борьбе за мое внимание».

«Хейг работает с раннего утра до позднего вечера, – вспоминал один из руководителей Пентагона, – зачастую задерживается в кабинете до полуночи или до часу ночи. Тем не менее Никсон приходит в неистовое, граничащее с безумием негодование всякий раз, когда Хейга не оказывается под рукой. Если Хейг уходит играть в теннис, его сотрудникам приходится разыскивать шефа, чтобы он сломя голову мчался к телефону…

Никсон не смотрит передач по телевизору и не читает газет, поэтому отрезан от всего происходящего, за исключением тех известий, которыми, как с ложечки, кормит его персонал… Когда стало ясно, что президент эмоционально не в состоянии выполнять президентские функции, это начал делать Хейг».