Хрусть. С нашей стороны раздался синхронный залп, а со второго этажа прилетела горящая динамитная шашка. Взрыв раздался за какую-то десятую долю секунды, прежде чем Грешник растворился в пространстве. Дымящиеся дырявые сапоги валялись на снегу, а вся остальная тушка рухнула на пол у меня за спиной уже в трактире.

— Хру…ять, — мы переглянулись с Горбушкой, без слов поняв друг друга и снова выдав синхронный залп в лысую башку Грешника.

А дальше было пять, может, семь минут огненного магического ада, который показался вечностью. Беглецы ломанулись на штурм. Без оружия, только на способностях. Причем у некоторых таких, которые мой мозг даже со всем моим геймерским опытом осознать отказывался.

Хрусть, хрусть, хрусть — я перестал слышать Горбушку, которого невидимая сила вытащила через разбитое окно.

Хрустело битое стекло под ногами. Хрустели падающие сосны, не пережившие взрывчатки от Банши и огненных сгустков от одаренных. Хрустели костяные наросты на телах Грешников, встречаясь с разрывными пулями из «винчестера».

Я даже фобосов не успел призвать. На чертовом адреналине в голове умещалась только одна установка — стрелять во все, что движется, кроме маленькой блондинки и рыжего. Но насчет рыжего — это не точно. Все остальное — бей и беги. Стреляй и отходи в сторону.

Хруст в ушах прекратился только в тот момент, когда на воздух взлетела моторка. Даже не прекратился, его вытеснило, перебив взрывной волной.

Гостинцев Банши не пожалела, столб огня взметнулся метров на семь или сколько там в двухэтажном здании? Огня было все равно больше. Вокруг плавился снег, в котором корчился обгоревший, но все еще живой Грешник.

Я не сразу понял, как я все это вижу, находясь в трактире. Мыслительный процесс возвращался медленно, замещая адреналиновый стресс. Двух стен у трактира больше не было — повсюду валялись тела, сломанная мебель, вырванные куски из стен, покрытые едкой не то плесенью, не то кислотой. Повезло же какому-то бедолаге с магией — химикатами плеваться. Теперь в собственной крови лежит, пузыриться на полу.

Быстрое сканирование ауры показало, что врагов рядом больше нет. Белка отмолчалась, но вместо нее прилетело недовольное от Ларса: «Совсем психи. Разве можно такое бедной животинке показывать…»

Я подобрал дробовик, уважительно кивнув на гору револьверов, которые сменил только за последнюю минуту. Переступил через кислотное пятно, обошел дымящуюся шкуру настоящего (в моем понимании, а не в местном) оборотня и вышел на улицу, посмотреть, как там Банши.

Блондинка сидела на подоконнике — чумазая, взлохмаченная и явно, чем-то недовольная. Облокотилась на оконную раму, чудом уцелевшую после атаки беглых Грешников. Ни стен, ни крыши вокруг рамы не было, только голая каминная труба, спекшись, как стеклянная, согнулась и подпирала край деревянной балки.

— Цела?

— Что?

— Ты цела, говорю?

— Что?

— Забей, вижу, что в порядке.

— Мокрица сбежал. И еще двое, — прокричала оглушенная блондинка.

Я еще раз переключился, попытавшись найти следы их ауры. Мокрицу я запомнил, красное свечение, испещренное червоточинами. На рожон он не лез, больше прятался за грешниками, отправляя их вперед. Что-то кричал про Француза, искал его и ругался, обещая всем отомстить.

След терялся за горящей моторкой. Либо все уже перемешалось в ярком пламени, либо специально приглушил.

От огня перед глазами побежали белые пятна, я отвернулся, но они не проходили. Наоборот, раздвоились, заметались и стали приближаться ко мне. Послышался собачий лай, и из темного леса стали выскакивать вооруженные люди в черной форме.

— Стоять! Никому не двигаться! — вокруг эхом разлетался голос, усиленный магическим громкоговорителем. — Ведьма, слезай с крыши! Применишь силу — стреляем на поражение!

Глава 11

Банши никак не среагировала, точнее, не подала вида. Невзначай поправила разгрузку с остатками бомбочек и едва заметно кивнула мне, когда я слегка поднял руки, выставляя вперед жетон и как бы, намекая, что мы не враги.

— Осторожней там, лес заминирован! — крик, вероятно, подействовал, тени перестали маячить вокруг, а потянулись к широкой растаявшей просеке. — Мы из Ордена.

— Руки выше давай, болтун! — за дерева вышел пожилой мужчина в черной шинели. — Что в этой глуши мог забыть Орден? Здесь только бывшие отщепенцы.

Нас явно просканировали, пересчитали и оценили. Прежде чем подойти поближе, мужчина дождался четырех напарников. На всех черные шинели с портупеями, но с разным количеством блестяшек на плечах — не звезды, а что-то круглое. Плюс нашивки с эмблемой в виде квадратной железной решетки. По оружию в основном старые «берданки», а у главного над плечом торчал заряженный арбалет со странным болтом. Вместо наконечника там приделали нечто похожее на одну из бомб Банши — пузатый пузырек с огненной жидкостью внутри.

— Выходите на свет, считаю до трех. Раз…

— Капитан, не психуй. У нас раненый, — возле моторки появился Рыжий, поддерживая бледного и частично забинтованного Горбушку. — А еще где-то здесь гражданские.

— Разберемся. Резких движений не делать, силу не применять… Я понятно излагаю?

— Эй, разбиратор! — крикнула Банши и разразилась длинной тирадой, — Хватит хернёй страдать, мы за вас всю работу сделали. Так что, капитан, собирай трупы и по описи готовь поименный список с докладной запиской инквизиторам о премировании нашего отряда. И с отправкой двух копий в Орден и Инквизицию. Я понятно излагаю? Или нам самим поднять вопрос о твоей халатности и отправить напрямую графу Мискину? Толпу упустил, догнать не смог. У тебя совсем в этой глуши мозги вместе с жопой отмерзли? Что-то уж очень сильно сговором с Грешниками пахнет.

Смотреть на капитана было одно удовольствие. Надулся, побледнел, сморщился так, что зубы заскрипели.

— Похвальное знание устава, ведьма. И министра вспомнила, — хмыкнул капитан и помахал своим, чтобы опустили оружие. — Из наших что ли?

— В отставке, седьмой женский особый. Техотдел, — Банши спрыгнула с крыши, подошла к капитану и задрала рукав куртки, демонстрируя там какую-то татуировку, — Давно это было, в прошлой жизни.

— Что же ты сразу не сказала, дочка? — капитан опять изменился, став не гадким крикуном, а заботливым и ласковым дедушкой. Обмяк даже как-то, либо выдохнув, что конфликта не будет, либо просто колючки из него «вылетели».

Я покосился на Банши. В прошлой жизни? Возраст я, конечно, у нее не спрашивал — опасное это дело, но до тридцати точно. Прям как кошка с кучей жизней. И татушку скрывала.

«Да, что ты мучаешься? Ночью Белку отправь, пусть разглядит там все…» — посоветовал Ларс.

«Не слушай его, и бельчонка на грязные дела не посылай. Банши хоть и пришибленная, но все же дама…» — заступился