– Пикнешь – задавлю! – свистящим шепотом предупредил Рокотов.

Биолог сорвал полотенце, перемотал заведенные за спину руки Людмилы чуть выше локтей и усадил на пол, прислонив к холодному боку ванны. В шею пленнице уперлось острие перочинного ножа.

Маслюкова едва не лишилась чувств. Она была уверена в том, что попала в руки сексуального маньяка, и не надеялась остаться в живых. Поэтому, несмотря на предупреждение незнакомца, Люда пронзительно взвизгнула…

В квартире этажом выше пожилые супруги были разбужены грохотом снизу. Через полминуты кто-то коротко вскрикнул на высокой ноте. Крик тут же оборвался.

Пенсионер, всю жизнь проработавший охранником на режимном объекте, спустил ноги с кровати и нащупал тапочки.

– Ты куда? – недовольно спросила супруга.

– Посмотрю, что случилось…

– Имей совесть, уже почти час… Ложись спать.

– Тебе неинтересно, кто там орет?

– Нет.

– А мне интересно…

Экс-охранник прошлепал к окну, высунулся на улицу и поглядел на окна нижней квартиры. Странно, но они были темными…

– Ну что там? – супруга пенсионера подавила зевок.

– Вроде никого, – неуверенно ответил не потерявший профессиональной бдительности бывший сторож, – света нет. Ни в комнатах, ни на кухне…

– Вот видишь! Иди ложись…

– Но ведь мне не послышалось…

– Вечно ты во все лезешь, – проворчала жена.

– А если случилось чево?

– Чево-о? – язвительно поинтересовалась супруга.

– Ну-у, не знаю…

– Если не знаешь, тогда чево дергаешься?

– Привычка.

– Ты бы лучше на даче решетки на окна поставил, раз такой привычный, – буркнула жена, – и забор починить надо. А то как участка касается, у тебя вечно времени нет. Как среди ночи вскакивать, так он первый…

Женщина тяжело вздохнула и повернулась на другой бок, отвернувшись от окна.

* * *

Пенсионер-охранник потоптался с минуту, почесал затылок и зашаркал мимо кровати.

– Что еще удумал?

– Пойду покурю…

– Дверь за собой на кухню прикрыть не забудь, «Штирлиц»… Ох, горе ты мое луковое…

Маслюкова взвизгнула и тут же огребла кулаком в нос, влепившись затылком в край ванны. С террористами Влад не церемонился.

– Ты меня плохо поняла? Али не расслышала?

Для Рокотова Людмила не была женщиной, и он не испытывал к ней ни капли жалости. Она была подлым и злобным существом, достойным любой меры устрашения, если попробует сопротивляться. Или нечестно отвечать на вопросы.

Женщины, помогающие террористам и сами участвующие в подготовке убийств ни в чем не повинных людей, заслуживают того, чтобы с ними соответственно обращались.

Око за око.

Жесточайший допрос за соучастие в приготовлении массового убийства.

В том, что вместе с Лукашенко могут погибнуть еще десятки, если не сотни мирных жителей, Влад не сомневался. Чтобы с гарантией устранить Президента, террористам потребуется нечто очень мощное. Наподобие трехтонной бомбы или цистерны сжиженного газа. В городских условиях применение тяжелого заряда обязательно приведет к смерти тех, кто вольно или невольно окажется поблизости от места события.

Кстати говоря, в той же Франции законом разрешено применение физического воздействия к членам террористических групп. Особенно в тех случаях, когда арестована только часть исполнителей и сохраняется опасность теракта. И ничего, французы от этого не становятся менее цивилизованными, чем немцы или англичане…

Маслюкова тихонько завыла.

– Где Кролль? – страшным хриплым шепотом спросил Владислав.

Людмила несколько секунд осмысливала услышанное.

– Повторяю вопрос. Где Йозеф Кролль?

– Я не знаю никакого Йозефа…

– Ну-ну-ну, – биолог приложил лезвие ножа к мокрой щеке пленницы, – еще раз соврешь – и я тебе всю рожу располосую. Ни один пластический хирург не поможет, обещаю. Я тебе все лицевые нервы перережу, благо знаю их расположение. Итак, где Кролль?

Ничто так не пугает женщину, как перспектива раз и навсегда остаться с обезображенной внешностью. Синяки заживают, сломанные кости – тоже, а вот лицо…

Людмила на интуитивном уровне поняла, что незнакомец не врет и готов исполнить свою угрозу.

– Я не знаю…

– Номер трубы?

Маслюкова, запинаясь, назвала известный Вла-ду номер. Не соврала и не изменила ни одной цифры. С ней уже можно было работать.

– Когда у тебя с ним следующая встреча?

– Послезавтра он позвонит.

– А завтра?

– Завтра я свободна…

– Что вы готовите?

– Я не понимаю…

Острие ножа медленно вошло под кожу на скуле.

– Не трогайте меня! – Людмила дернула головой.

– Отвечай на вопросы, дрянь! Я тебя предупредил.

– Это не я!

– А кто?

– Это Кролль с Сапегой!

– Подробности… – Рокотов опять кольнул Маслюкову в скулу.

Как он и ожидал, ничего нового Людмила не рассказала.

Та же «радиостанция», та же литовка-снай-перша Вейра, тот же микроавтобус ГАЗ, те же способы связи со старшим группы.

– У меня есть бумаги, – всхлипнула женщина.

– Какие?

– Мне Кролль оставил папку…

– Что в ней?

– Какие-то схемы. Я в них ничего не понимаю…

– Где они?

– В комнате…

– Где именно?

– В секретере.

– Где в секретере? – педантизму Рокотова не было предела.

– Вы не найдете. Давайте я покажу…

– Только медленно.

Владислав поставил Людмилу на ноги, перехватил за узел полотенца и провел по коридору в комнату.

У дверного проема Маслюкова закашлялась. Рокотов подтолкнул ее вперед и с запозданием увидел, как террористка качнулась влево, выбросив вбок ногу. Он подсечкой уложил женщину на пол, одним прыжком влетел в комнату, и тут из невидимого со стороны коридора угла на пол рухнул высокий плоский шкаф со стеклянными дверцами, на полках которого сверкали хрустальные фужеры и вазы.

Никакого секретера в комнате не было. Маслюкова элементарно обвела вокруг пальца незнакомого с обстановкой квартиры Владислава, заманила его в гостиную и ударом ноги перебила тонкую ножку горки с посудой.