– Я не знаю… – Бедная Маша покрылась мелким потом.

– А узнать сможешь?

– Смогу…

– А выкрасть?

Мария замялась, но потом неохотно кивнула.

– А вставить их в замок зажигания? – не отставала Елизавета.

Мария вытаращила глаза и непонимающе уставилась на Лизу.

– Я… я…

– Ты хотела мне помочь? – задала ей прямой вопрос Елизавета.

– Да, очень…

– Так не расплывайся манной кашей по новой плите! Действуй! К месту жертвоприношения я пойду одна, а ты должна подготовить средство побега. То есть доставить мотоцикл в определенное место, в определенное время и обязательно с ключами в замке зажигания. Договорились?

– Хорошо, – сглотнула Маша.

Лиза поцеловала ее в щеку и встряхнула за плечи:

– Ты молодец! Ты помогла не только мне, но и Артуру, ради которого все это и затеяла.

Слезы у Марии тут ж высохли, а в глазах поселились недоверие и непонимание.

– А ты сможешь помочь Артуру?

– Я постараюсь.

– У нас очень сильные жрецы, потому что многие хотели ликвидировать нашу общину, но ничего не вышло. Люди обычно боятся того, чего не понимают… – произнесла Мария таким голосом, словно читала заученный текст.

– Кто бы сомневался! – фыркнула Елизавета.

– Они ни за что не пропустят тебя к Артуру! Ты рассекретишься, и будет только хуже.

– Куда уж хуже? – недоумевала Елизавета. – Твое дело – подготовить мотоцикл, остальное возложим на мои хрупкие плечи. А сейчас веди меня к одному из жрецов.

Лиза решительно встала с кровати и с ужасом поняла, что пол уплывает под ногами.

– Ой… черт! Какая слабость… чем меня травили?

– Это чай, – робко пискнула Мария.

– Какой к черту чай? Снотворное, наркотики или еще что-то. А может, и психотропные галлюциногены! – заключила Лиза, прислушиваясь к своим ощущениям. – Слабость такая в ногах… У вас есть коньяк? – внезапно спросила она.

– Что? У нас запрещено спиртное.

– Совсем?

– Совсем, – подтвердила Мария.

– Жалко. А кофе? – продолжала допрос Лиза.

– Кофе – это напиток городских людей от дьявола. Его тоже нет.

– Не знала, что кофе так называется. Оружие есть?

– К-какое оружие? – даже начала заикаться Маша.

– Понятно… – протянула Лиза и принялась разминать мышцы, как боксер перед боем. – Покажи мне, где живет жрец и где это чертово место?

Лиза затаилась в кустах и наблюдала за домом напротив. Вот из него вышли молодой крепкий мужчина, женщина с грустным лицом и трое детей. Еще одного она держала на руках. Женщина и дети медленно побрели по дороге, а вот мужчина вернулся в дом.

– То же мне жрец! – сплюнула Елизавета.

Мария уже успела ей поведать, что обряд жертвоприношения священен и никто и ничто не должно отвлекать жреца от его работы. Поэтому они отправляют даже своих родственников и близких к соседям, к друзьям. Вернуться те могут только после того, как закончится ритуал.

Лиза понимала, что чувствует себя неважно и находится не в лучшей физической форме, поэтому рассчитывать могла только на момент неожиданности, тем более в схватке с крепким мужчиной. С этой мыслью она и постучалась в дверь.

– Ты что себе позволяешь? – громко произнес жрец, открывая дверь. Наверное, он подумал, что его супруга зачем-то вернулась, но на пороге стояла незнакомая женщина.

– Плащик не одолжите? – спросила его Елизавета и ударила мужчину по шее. Но не со всей мощи, а рассчитав силу удара. Не дожмешь – противник останется в строю, пережмешь – человека можно лишить жизни. Раздался хруст. Мужчина схватился за шею и повалился назад. Лиза быстро вошла внутрь и закрыла дверь.

Взяв жреца за руки, она с трудом втащила его в комнату и осмотрелась. Мужчина хрипел, но все же дышал, и это радовало. Лиза не собиралась его убивать, хотя и знала, что он собирался сделать.

Схватив первое попавшееся полотенце, Лиза разорвала его на полоски и связала жреца по рукам и ногам. А затем устало плюхнулась на стул. Она даже не ожидала, что так запыхается. Пот с нее лил рекой, а руки сильно тряслись.

– Чем меня травили? – спросила она, откинув волосы со лба.

– А-а-а, – прохрипел мужчина, – ты что делаешь?

– Очнулся? Быстро… значит, теряю хватку. Ну ничего, свое дело я сделала, теперь не вырвешься… – пробормотала Лиза и вскочила на ноги, сидеть не могла – отекали ноги и сразу же клонило в сон, и она направилась на кухню.

– Ты куда? Что происходит? – просипел жрец, но она не обращала на него внимания, а принялась исследовать ящики и полки в надежде найти хоть что-то, что привело бы ее в чувство. В дальнем углу стола она наткнулась на початую бутылку коньяка.

– Опаньки! Спиртное же запрещено? – воскликнула Лиза и, подхватив бутылку, вернулась в комнату. – Или жрецам можно? Перед тем, как человека убивать? Так сказать, для храбрости?

– Ты не знаешь, во что ввязываешься. Развяжи меня, и я за тебя заступлюсь, – сказал мужчина.

– Ага, сейчас! Размечтался!

– Судьба твоего приятеля уже решена, тут ничего не поделаешь, – сказал жрец.

– А за что вы с ним так, хотелось бы знать.

– Предсказание.

– Ну, святая ваша дает! Не зная человека, обрекает его на смерть! И что вам за это будет? Урожай хороший? Маразм полный! Ну, ничего, доберутся и до вас! А Артуру я помогу!

– У тебя ничего не получится! Там около двадцати здоровых мужиков! Что ты сделаешь против них?

– Кто бы говорил! Тоже небось не думал, что окажешься в таком состоянии?

Лиза подошла к жрецу и схватила его за нос. Мужчина помычал и открыл рот, глотая воздух. Елизавета ловко вставила кляп.

– Вот так вот! Помолчим сейчас. Надеюсь, что у тебя нет насморка. А если и есть, мне все равно. Место Артура можешь занять. Так ведь? Чтобы не подвести вашу предсказательницу.

Лиза отпила из горла и поморщилась. Хоть она и бахвалилась, но двадцать крепких ребят ее все же напрягали. Она сконцентрировала тяжелый, задумчивый взгляд на бутылке.

– «Подведет Маша или сделает все, как я просила?» – подумала Лиза. От этой девушки зависело очень многое. За окном начало темнеть…

На слабо освещенной поляне посреди густого темного леса стояли люди в плащах с капюшонами. Ни дать ни взять ансамбль «Березка» в перекуре между выступлениями. И все бы выглядело весьма мирно, если бы не полуобнаженный мужчина, привязанный к единственному уцелевшему дереву. Остальные были выкорчеваны, не оставив после себя даже пеньков. Одиноко раскачивающийся фонарь бросал причудливые тени на собравшихся.