батальон латышей 6-го Тукумсского стрелкового полка, зашедший по замерзшему полю в тыл отряда Кутепова. Захваченные два пленных были приведены к полковнику Кутепову. Молодые, рослые блондины, бывшие петроградские рабочие, были одеты в офицерские сапоги и кожаные куртки и вели себя независимо. При допросе, не скрывая, заявили, что они коммунисты, вежливо называя Кутепова – господин полковник.

Круто повернувшись, Кутепов ушел, махнув рукой. Перед смертью латыши попросили закурить. На их бледных лицах не было никаких признаков волнения. Жадно втягивая табачный дым, на вопрос окружавших их добровольцев – зачем они, латыши, хотят заставить русский народ подчиниться иностранной советской власти? – латыши не отвечали. Не докурив папирос до конца, они их отбросили.

* * *

29 января 1918 года в Новочеркасске застрелился первый выборный Донской атаман генерал Каледин, не поддержанный Донским казачьим Кругом и видя измену в казачьих частях. Настроение добровольцев сильно упало: значит, казаки не помогут защищать свой Дон.

Отряд Кутепова медленно, но неизбежно отступал к Ростову, цепляясь за каждую пядь земли. Морская, Синявка, Хопры, Гниловская… У Синявки был убит доброволец-подрывник Райгородский, ростовский еврей, вызвавшийся зайти в тыл большевикам для взрыва моста. Выполнив задание, он был убит у моста большевиками.

На станции Синявка пришло неожиданное подкрепление – 200 казаков-стариков станицы Гниловской во главе со священником с крестом в руках. Пойдя в атаку, они отбили большевиков от станции. Через день, бросив фронт, они ушли домой; стоявший рядом на фронте Корниловский полк – 500 человек – спасся поспешным отступлением; красные уже зашли в тыл.

* * *

С северо-запада двигалась армия Сиверса (бывшего прапорщика), состоявшая из: 3-го Курземского и 6-го Тукумсского латышских стрелковых полков, двух интернациональных бригад, в которые входили военнопленные немцы и мадьяры, китайцы, латыши и балтийские матросы, отрядов петроградских рабочих, кавалерии – 1000 сабель, двух бронепоездов – 10 тяжелых и 32 легких орудия. 10 000 вооруженных рабочих присоединились к Сиверсу после захвата Таганрога.

С севера двигалась Воронежская армия – 10 000 красных казаков Подтелкова. С востока – Царицынская армия; с юга – 39-я пехотная дивизия, бросившая Кавказский фронт, с отрядами кубанских большевиков и черноморских матросов. Прекрасно снаряженные, одетые и вооруженные, с массой орудий, пулеметов и бронепоездов, красные двигались со всех сторон на Ростов, многочисленные местные большевики которого делали нападения на небольшие патрули и часовых-добровольцев, охранявших город.

Петля вокруг обреченного города затягивалась туже. Бои уже шли в предместьях Ростова; вся Добровольческая армия – 2000 бойцов – выступила на фронт. Отряд полковника Кутепова, как таковой, перестал существовать. Дальнейшее пребывание в городе грозило гибелью всей армии.

9 февраля 1918 года, в 4 часа 15 минут, в морозный вечер, генерал Корнилов выступил из Ростова в свой последний поход – Кубанский. Там в Екатеринодаре еще держались кубанские добровольцы.

Верный текинец нес трехцветный флаг, сшитый за несколько часов до выступления в поход из девяти аршин белой, синей и красной материи. До тех пор пока флаг этот развевался – Россия еще существовала.

Флаг этот неизменно следовал за Корниловым до дня его смерти 30 марта 1918 года, под Екатеринодаром. Дальнейшая судьба этого исторического флага неизвестна.

Акт расследования по делу о злодеяниях, учиненных большевиками в городе Таганроге за время с 20 января по 17 апреля 1918 года[21]

В ночь на 18 января 1918 года в городе Таганроге началось выступление большевиков, состоявших из проникших в город частей Красной армии Сиверса, нескольких тысяч местных рабочих, по преимуществу латышей и преступного элемента города, поголовно примкнувшего к большевикам.

Для подавления этого мятежа выступили офицеры, юнкера и ученики-добровольцы. Четыре дня на улицах города шли то ожесточенные бои, то перестрелка; наконец, добровольцы 20 января отошли к казенному винному складу, бывшему предметом особых вожделений большевиков.

Это был последний их оплот. Горсть людей, численностью не более 250 человек, подавленная количеством большевистских сил, с иссякшим запасом патронов, не могла более сопротивляться, тем более что винный склад был подожжен.

20 января юнкера заключили перемирие и сдались большевикам с условием беспрепятственного выпуска их из города, однако это условие большевиками соблюдено не было, и с этого дня началось проявление «исключительной по своей жестокости» расправы со сдавшимися.

Офицеров, юнкеров и вообще всех выступавших с ними и сочувствовавших им большевики ловили по городу и или тут же на улицах расстреливали, или отправляли на один из заводов, где их ожидала та же участь.

Целые дни и ночи по городу производились повальные обыски; искали везде, где только могли, так называемых «контрреволюционеров».

Не были пощажены раненые и больные. Большевики врывались в лазареты и, найдя там раненого офицера или юнкера, выволакивали его на улицу и зачастую тут же расстреливали его. Но смерти противника им было мало. Над умирающими и трупами еще всячески глумились. Один из большевиков – Шевченко, догнав у полотна железной дороги близ казенного винного склада раненного в ногу офицера или юнкера, ударом приклада винтовки сбил его с ног, после чего начал топтать ногами, а когда тот перестал двигаться, то помочился ему в лицо и еще несколько раз ударил его. Ужасной смертью погиб штабс-капитан, адъютант начальника Школы прапорщиков: его, тяжело раненного, большевистские сестры милосердия взяли за руки и за ноги и, раскачав, ударили головой о каменную стену.

Большинство арестованных «контрреволюционеров» отвозилось на металлургический, кожевенный и, главным образом, Балтийский заводы. Там они убивались, причем «большевиками была проявлена такая жестокость, которая возмущала даже сочувствовавших им рабочих, заявивших им по этому поводу протест».

На металлургическом заводе красногвардейцы бросили в пылающую доменную печь до 50 человек юнкеров и офицеров, предварительно связав им ноги и руки, в полусогнутом положении. Впоследствии останки этих несчастных были найдены в шлаковых отбросах на заводе.

Около перечисленных заводов производились массовые расстрелы и убийства арестованных, причем тела некоторых из них обезображивались до неузнаваемости.

Убитых оставляли подолгу валяться на месте расстрела и не позволяли родственникам убирать тела своих близких, оставляя их на съедение собакам и свиньям, которые таскали их по степи.

По изгнании большевиков из Таганрогского округа полицией, в присутствии лиц прокурорского надзора, с 10-го по 22 мая 1918 года было совершено вырытие трупов погибших, причем был произведен медико-полицейский осмотр и освидетельствование трупов, о чем были составлены соответствующие протоколы.

Всего было обнаружено около 100 трупов, из которых 51 вырыт из могил.

Однако эти люди были далеко не все убитые большевиками, так как многие из них были, как сказано выше, сожжены почти бесследно, многие же остались незарытыми, а затем некоторые