Самая большая комната служила мне кухней. Повсюду стояли маленькие горелки, на которых что-то булькало. В разные дни здесь был либо пар, либо дым. Это не способствовало чистоте, зато согревало.

Конечно, мои апартаменты не слишком подходили для приема гостей, что в тот день наведались ко мне. Я вытерла руки о фартук и отворила дверь. Мои брови взмокли от пота. Передо мной с суровым видом стоял высоченный плотный мужчина.

– Ее Высочество, госпожа Бенезит, просит чести быть вашей гостьей.

Он не был тувенцем. Я поняла это по не застегнутым у шеи пуговицам рубашки. Цвет его одежды был бледно-серым. Вероятно, он был из Ассамблеи, и его официальный тон подтверждал сие предположение.

– М-м-м, – промычала я.

Это было единственным, что я смогла выдавить из себя. Потом мой токодар подействовал, и мужчина слегка расслабился. Мне тоже стало спокойнее.

– Конечно. Буду рада принять их, как и вас.

Уголки его рта дрогнули.

– Спасибо, мисс. Но моя работа – стоять за дверью.

Мужчина произвел осмотр помещений на предмет безопасности. Он обошел все комнаты, разглядывая мое барахло. Даже сунул голову в ванную комнату, чтобы убедиться, что там никто не прятался с ножом в руке. Ну, или мне так показалось. Затем он вышел за порог и кому-то кивнул. И вот явились они: две высокие худощавые женщины в черных платьях, застегнутых на пуговицы по самое горло. На них были капюшоны, а лица закрывали вуали. Я отступила, чтобы они смогли войти, но забыла поприветствовать. Я просто на них глазела.

Одна из них ступила назад, чтобы закрыть дверь, и улыбнулась мне. Я поняла это по движению скул.

– Сизи!

Теперь я знала, точно знала, что это была она.

– Ори!

Мы заключили друг друга в крепкие объятия и принялись радостно посмеиваться.

Через плечо Ори я видела, как ее сестра бродила по моим скромным апартаментам и проводила пальцами по всему, что попадалось на ее пути. Она задержалась у полки, где хранились семейные фотографии. Она была занавешена тюлем, так что фотографии не бросались мне в глаза, и я не смотрела на них, если чувствовала, что это причинит мне слишком сильную боль.

Я отстранилась от Ори, которая потянулась к капюшону и вуали, чтобы снять их. Я увидела то, что и ожидала, правда, она слегка повзрослела, а черты лица стали острее. Прическа Ори немного растрепалась под капюшоном, но ее собранные на затылке волосы были прямыми, как солома. Губы Ори с уже слегка поднятыми уголками расплылись в широкой улыбке.

– Не могу поверить…

«Не могу поверить, что ты – сестра канцлера. Не могу поверить, что ты здесь», – вот что мне хотелось сказать. Но я не могла.

– Извини. – Ори опустила глаза. – Если бы был другой способ…

«Как ты могла врать мне всю жизнь?» – подумала я, потому что знала, что произнести этого не смогу. Честно говоря, я вообще ничего сказать не могла.

Я взяла Ори за локоть и повела в комнату – к подушкам, что я разложила вокруг горелки, на которой стоял тяжелый котелок с заваривавшимся в нем напитком. Я изучала свойства ледоцвета холодной и теплой заварки.

– Куда ты уезжала? – спросила я.

– На корабль Ассамблеи, – ответила Ори. – Исэй там… восстанавливалась.

Ори глянула на сестру. Так, теперь я знала, что канцлера звали Исэй.

Она уселась на единственный стул в комнате, рядом с сестрой. Тик-другой ее руки лежали на коленях, затем она закатила глаза и сорвала вуаль, прикрывавшую ее рот и нос. Шрамы, исполосовавшие лицо Исэй, имели неприятный вид. Судя по красноте, они были свежими.

Да, красоты они не придавали. Шрамы редко на такое способны.

– Она имеет в виду, восстанавливалась после этого. – Исэй помахала рукой перед своим лицом.

Я постаралась улыбнуться.

– Должно быть, это было непросто.

Исэй прыснула.

– Получается, ты – старшая сестра Керезет? – спросила Исэй. – Сейчас только о вас и толкуют. Керезеты – оракул, предатель и… тот, кому стоит быть поосторожнее с ножами. Первое дитя Керезетов станет жертвой клинка. Это же твоя судьба?

Я начала задыхаться. Мой брат не предатель. Я буду обращаться с ножами так, как мне того захочется. Прошу тебя! Выйди вон из моего жилища! Кем, черт возьми, ты себя возомнила? Ничего из этого я ответить не могла.

– Исэй! – приструнила сестру Ори.

– Возможно, это и бестактно с моей стороны упоминать не совсем приятную тему. Но ведь это касается тебя, меня, моей сестры… Я предпочитаю быть реалистом.

– Ты была груба, – упрекнула Исэй Ори.

– Все в порядке. – Мой язык наконец-то развязался. – Со мной бывало и хуже.

Исэй рассмеялась, будто знала, что я на самом деле хотела ответить. Возможно, оно так и было.

Она получала образование в Ассамблее, по крайней мере какое-то время. А там как нигде знают, как сказать две разные вещи одновременно.

– На корабле Ассамблеи тебя бы полюбили, – тихо произнесла Исэй.

– Я просила хорошие воспоминания, а не те, где ты на меня злишься!

Исэй выдергивает меня из воспоминания и возвращает на корабль Ассамблеи. Несмотря на то что она отчитывает меня, ей все же смешно.

– Прости. Их сложно контролировать, – хихикаю я.

– Я вела себя ужасно.

Я замечаю, как сверкают глаза Исэй, когда она снова поднимает взгляд на меня. Они красивого темно-карего цвета и слегка теплого оттенка – как у плодородной почвы.

– Как ты вообще стала моим другом?

– Возвращайся, и я покажу тебе.

Сперва я ощутила аромат пряностей. Мои пальцы месили ком теста размером с мою голову. Когда я бросила тесто на стол, мое лицо оказалось в облаке из муки. Дома я бывала не часто, но это был день Увядания. Еще я никогда не пропускала праздник Цветения в Гессе.

Позади меня за столом сидела Исэй Бенезит. Она не захотела идти в храм с Ори, которая собиралась спросить о чем-то оракула – мою маму. Так что Ори оставила сестру здесь, как маленького ребенка, нуждающегося в присмотре. Хотя ей было известно, что мы с Исэй друг друга недолюбливали.

Перед Исэй стояла кружка с чаем. Было похоже, что она так к нему и не притронулась, несмотря на то что я заварила его час назад.