Они молча шли по берегу обратно, и Дэлглиш подстраивал свои большие шаги к менее уверенным шагам отца Мартина. Пожилой священник опустил голову навстречу ветру и поплотнее завернулся в черный плащ. У коммандера возникло ощущение, что рядом с ним идет олицетворение смерти.

Когда они сели в машину, Дэлглиш сказал:

– Я хотел бы переговорить с тем, кто нашел тело миссис Манро. Миссис Пилбим? И хорошо бы побеседовать с врачом, но трудно придумать предлог. Не стоит безосновательно возбуждать подозрения. Эта смерть и так принесла немало страданий.

– Доктор Меткалф должен заглянуть в колледж после обеда, – сообщил отец Мартин. – Питер Бакхерст, один из наших студентов, выздоравливает после инфекционного мононуклеоза. Он заболел в конце прошлого семестра. Родители работают за границей, и на каникулы мы оставили его здесь: за ним присматривают, его кормят, нам так спокойнее. Обычно доктор Меткалф, если у него есть хотя бы полчаса лишнего времени между вызовами, не упускает шанса потренировать своих собак. Возможно, мы его застанем.

Им повезло. Проехав мимо башен во двор, они увидели припаркованный перед зданием «рейндж-ровер». Мужчины уже выходили из машины, когда на ступеньках показался доктор Меткалф с чемоданчиком в руке; повернувшись, он помахал на прощание кому-то в доме. Доктор, высокий и загорелый, уже вплотную, как показалось Дэлглишу, подошел к пенсионному возрасту. Он направился к своему автомобилю, а когда открыл дверь, то оттуда с приветственным громким лаем бросились на хозяина два далматина. Шутливо ругаясь, доктор вытащил две огромные миски и пластиковую бутылку, открыл ее и налил собакам воду. Тут же раздалось хлюпанье, и мощные белые хвосты активно завиляли.

– Добрый день, отец! – крикнул Меткалф. – Питер идет на поправку, беспокоиться не о чем. Теперь ему нужно почаще выходить на улицу. Меньше теологии и больше свежего воздуха. Хочу отвести Аякса и Джаспера к озеру. Надеюсь, у вас все в порядке?

– Все хорошо, Джордж, спасибо. Познакомьтесь, это Адам Дэлглиш из Лондона. Он пробудет с нами день или два.

Доктор развернулся, посмотрел на Дэлглиша и, пожимая руку, одобряюще кивнул, как будто тот прошел медосмотр.

– Я надеялся увидеть миссис Манро, – начал Дэлглиш, – но опоздал. Я и не подозревал, что она была настолько больна. Впрочем, по словам отца Мартина, ее смерть не стала неожиданностью?

Доктор снял пиджак, вытащил толстенный свитер из машины и сменил туфли на уличные ботинки.

– Смерть не перестает меня удивлять, – сказал он. – Вот думаешь, что пациент не протянет и недели, а год спустя он полон интереса к жизни и всем надоедает. Считаешь, что по крайней мере еще месяцев шесть все будет хорошо, а утром узнаешь, что за ночь он угас. Поэтому я никогда не оцениваю, сколько у пациента осталось времени. Миссис Манро знала, что у нее плохо с сердцем – ведь она была медсестрой, – и ее смерть меня, естественно, не удивила.

– Выходит, колледж обошелся без второй аутопсии.

– Бог мой, конечно! Да и зачем она была нужна? Я регулярно осматривал бедняжку, более того, заходил за день до ее смерти. Вы были старинными друзьями? Она знала, что вы приедете погостить?

– Нет, – сказал Дэлглиш, – не знала.

– Жаль. Вот если бы она ждала этой встречи, то, глядишь, и продержалась бы. С сердечниками всякое бывает. Хотя всякое бывает с любыми пациентами, если на то пошло.

Он кивнул на прощание и зашагал прочь, а рядом с ним прыгали и резвились собаки.

– Если хочешь, давай посмотрим, у себя ли сейчас миссис Пилбим, – предложил отец Мартин. – Я провожу тебя до двери, познакомлю, а потом оставлю вас вдвоем.

13

Дверь на крыльцо в коттедже Святого Марка была широко открыта, и свет, разливаясь по красному плиточному полу, оживлял листья растений в терракотовых горшках, расставленных на невысоких полочках с обеих сторон. Отец Мартин не успел поднять руку к дверному молотку, как внутренняя дверь распахнулась, и улыбающаяся миссис Пилбим пригласила гостей войти. Священник быстро их познакомил и удалился, немного замешкавшись у двери, словно не был уверен, требуется ли благословение.

Дэлглиш вошел в небольшую, заставленную мебелью гостиную, и его захлестнуло ностальгическое, знакомое по детству ощущение умиротворения. В точно такой же комнате он ждал, будучи мальчиком, пока мать наносила визиты прихожанам: болтал ногами, сидя за столом, поглощая кекс с изюмом или, на Рождество, сладкие пирожки и прислушиваясь к тихому, робкому голосу матери. Все в комнате было привычно: маленький железный камин с декорированной вытяжкой; квадратный стол, покрытый красной синельной скатертью; два больших удобных кресла, одно из которых оказалось креслом-качалкой, по обе стороны от камина; безделушки на каминной полке: два стаффордширских терьера с выпученными глазами, вычурная ваза с надписью «Подарок из Саутенда» и куча фотографий в серебряных рамочках. Стены были увешаны викторианскими гравюрами в оригинальных красновато-коричневых рамках: какие-то неубедительно чистые ребятишки с родителями, идущие по лугу в церковь. Из распахнутого южного окна открывался вид на мыс, а узенький подоконник был заставлен разнообразными горшочками с кактусами и сенполиями. Общую картину нарушали лишь большой телевизор и видеомагнитофон в самом углу.

Миссис Пилбим была невысокой кругленькой женщиной с открытым обветренным лицом и светлыми волосами, аккуратно уложенными волнами. Поверх юбки на ней был передник с цветочным узором, который она сняла и повесила за дверью на крючок. Миссис Пилбим жестом пригласила гостя сесть в кресло-качалку, и они устроились друг напротив друга. Дэлглиш еле удержался, чтобы не откинуться назад и не начать уютно раскачиваться.

– Мне их оставила бабушка, – объяснила женщина, заметив, что коммандер разглядывает гравюры. – Я с ними выросла. Редж считает их немного слащавыми, а по мне, так в самый раз. Сейчас уже так не рисуют.

– Да, – согласился Дэлглиш, – не рисуют.

Ее взгляд был кротким, но в нем читался и здравый смысл. Сэр Элред Тривз ясно дал понять, что о расследовании распространяться не стоит, но не требовал держать его в секрете. Миссис Пилбим, как и отец Себастьян, имела полное право узнать правду, или по крайней мере столько, сколько необходимо.

– Дело касается смерти Рональда Тривза, – начал Дэлглиш. – Его отец, Элред Тривз, не смог присутствовать на следствии и попросил навести кое-какие справки, узнать, что случилось на самом деле. Он хочет удостовериться, что вердикт вынесен верно.

– Отец Себастьян сообщил нам, что вы зайдете, – сказала миссис Пилбим, – вопросы будете разные задавать. Чудна́я идея пришла сэру Элреду. Мне казалось, он оставит все как есть.

– А вы довольны решением присяжных, миссис Пилбим? – посмотрев на нее, спросил Дэлглиш.

– Тело нашла не я, и на дознании я тоже не была. Ко мне это вообще не имело никакого отношения. Хотя да, как-то странно. Все знают, что утесы опасны. И вот на тебе, мальчик-то помер. Не понимаю, чего хорошего хочет добиться его папаша. Ну поворошит старое…