– Ты уложишь детей? – спросил он, вытирая блюдо.

– Досмотрим до конца и пойдем наверх, – ответил Матиас.

– Я видел этот фильм тридцать два раза, там еще на час, уже поздно, вот если б ты пришел раньше… Делай что хочешь, но Луи отправляется в постель.

Эмили, которая часто проявляла большую зрелость характера, чем двое взрослых, придиравшихся друг к другу с самого начала вечера, решила, что приятность атмосферы вполне способствует тому, чтобы она отправилась спать одновременно с Луи. Солидарность – великая сила, так что она взяла приятеля за руку и поплелась вверх по лестнице.

– Ты действительно зануда! – бросил Матиас, глядя, как дети исчезают за дверями своих комнат.

Он в свою очередь поднялся наверх, не дав Антуану рта раскрыть.

Матиас спустился через десять минут.

– Зубы почищены, руки вымыты, уши я оставил без внимания, но мы решили, что посмотрим фильм, когда его будут показывать завтра днем!

Антуан подошел к нему.

– Очень важно, чтобы в присутствии детей мы проявляли единодушие, – примирительным тоном начал он.

Не говоря ни слова, Матиас достал сигару из кармана пиджака и щелкнул зажигалкой. – Чем ты занят? – спросил Антуан.

– Раскуриваю «Монте-Кристо Спесиаль» № 2, сожалею, но у меня только одна сигара.

Антуан вытащил сигару у него изо рта.

– Правило номер четыре: ты не куришь в доме! – произнес он, обнюхивая верхний лист.

Матиас отобрал у Антуана сигару и вышел, безнадежно вздохнув, в сад. Антуан направился в противоположном направлении, устроился за своим письменным столом, включил компьютер, вздохнул и присоединился к Матиасу. Когда он присел на маленькую скамейку рядом с ним, Матиас уже собрался заявить ему, что прекрасно понимает, почему мать Луи уехала жить в такую даль, как Африка. Но дружба, которая связывала двух мужчин, взаимно гарантировала их от ударов ниже пояса.

– Ты прав, наверно, я зануда, – сказал Антуан. – Но это сильнее меня.

– Ты просил меня заново научить тебя жить, помнишь? Поэтому начни с того, что расслабься. Ты придаешь слишком много значения вещам, которые особого значения не имеют. Ну что такого произошло бы, если б сегодня Луи лег спать попозже?

– Завтра в школу он пошел бы невыспавшийся!

– Ну и что? Тебе не кажется, что иногда воспоминание о хорошем вечере из детства стоит всех уроков истории, вместе взятых?

Антуан с понимающим видом глянул на Матиаса. Взял сигару у того из рук, раскурил ее и сделал глубокий вдох.

– Ключи от машины при тебе? – спросил Матиас.

– А что?

– Она плохо припаркована, тебя оштрафуют.

– Я завтра уеду очень рано.

– Дай-ка мне ключи, – протянул руку Матиас, – я ее переставлю как следует.

– Но я же говорю тебе, что ночью это не опасно.

– А я тебе говорю, что на сегодняшний вечер ты исчерпал свою квоту на «нет».

Антуан протянул связку ключей другу. Матиас хлопнул его по плечу и ушел.

Оставшись один, Антуан сделал еще одну затяжку, и алый кончик сигары потух под порывом проливного дождя, столь же неожиданного, сколь и сильного.

* * *

Ряды кресел уже пустели. Одри прошла по центральному проходу и представилась офицеру безопасности, который охранял проход за кулисы. Она показала свою карточку прессы, он сверил имя со списком и, поскольку ее ждали, отодвинулся, освобождая ей дорогу.

* * *

Стеклоочистители «остина» сгоняли с ветрового стекла капли мелкого дождя. Вспоминая дорогу, по которой он ехал в такси, Матиас поднялся по Куинз-Гейт, пристраиваясь за другими машинами, чтобы не ошибиться в направлении движения. Он припарковался у тротуара на Роял-Альберт-Холл и взбежал по ступенькам.

* * *

Антуан высунулся в окно. На улице было два свободных места для парковки – одно перед самым домом, другое чуть подальше. Не поверив глазам своим, он выключил свет и пошел спать.

* * *

Площадь у театра была пустынна, толпа рассеялась. Припозднившаяся пара подтвердила Матиасу, что концерт закончился полчаса назад. Он пошел обратно к «остину» и обнаружил штрафную квитанцию, приклеенную на лобовое стекло. Услышал голос Одри и обернулся.

Она была обворожительна в вечернем платье, сопровождавший ее мужчина лет пятидесяти выглядел прекрасно. Она представила Альфреда Матиасу и заявила, что они оба будут рады, если Альфред поужинает с ними. Они собираются в ресторанчик «Обен», там кухня работает допоздна. Вообще-то Одри хотела пройтись пешком, поэтому лучше бы Матиас поехал на машине вперед, а то столики перед закрытием нарасхват, придется ждать. Теперь его черед! Она же выстояла очередь в кассу за билетами…

К концу вечера Матиас знал о спиричуэле и об Альфреде, наверное, больше, чем его импресарио. Певец поблагодарил Матиаса за приглашение на ужин. Это самое меньшее, что он мог сделать, ответила за Матиаса Одри, в благодарность за удовольствие, которое доставил ему концерт… Альфред откланялся, ему пора было уходить, завтра он должен петь в Дублине.

Матиас подождал, пока такси завернет за угол. Затем посмотрел на Одри, которая весь вечер была молчалива.

– Я устала, Матиас, а мне еще ехать через весь Лондон. Спасибо за этот ужин.

– Ты позволишь мне по крайней мере тебя отвезти?

– В Брик-Лэйн… на машине?

И пока они ехали, разговор ограничивался короткими указаниями, которые давала Одри. В старом кабриолете молчание прерывалось только ради «направо», «налево», «прямо» и иногда «ты едешь не по той стороне». Он высадил ее перед маленьким домиком из красного кирпича.

– Мне действительно очень жаль, что так получилось сегодня, я как дурак влип в пробку, – сказал Матиас, выключая мотор.

– Я тебя ни в чем не упрекаю, – заметила Одри.

– В любом случае, этим вечером что я был, что меня не было… – продолжил Матиас, улыбаясь. – За ужином ты мне едва пару слов сказала; если бы биография этого самовлюбленного тенора была так же интересна, как жизнь Моисея, ты и тогда не могла бы больше увлечься его рассказами – ты просто впитывала каждое слово. А у меня сложилось ощущение, что мне четырнадцать лет и меня поставили на весь вечер в угол.

– Ты ведь ревнуешь? – спросила Одри, развеселившись.

Они пристально посмотрели друг на друга, их лица потихоньку сближались, и, когда губы их соприкоснулись в намеке на поцелуй, она наклонила голову и положила ее на плечо Матиаса. Он погладил ее щеку и сжал в объятиях.

– Ты найдешь обратную дорогу? – проговорила она приглушенным голосом.

– Обещай, что приедешь за мной на штрафную стоянку до того, как меня заметут окончательно.