– Понятно, господин профессор, почему здесь такая концентрация кислорода в воздухе. Думаю, что на то количество людей, которое проживает в Москве, придется перенести все деревья из сибирских лесов, чтобы создать такую же насыщенность кислородом.

Старинные здания, мимо которых они проходили, были выдержаны в одном стиле, и только разномастные вывески на первых этажах домов, где размещались магазины и офисы, нарушали общую идиллию. Не сговариваясь, молодые люди заглянули в кафе.

– Может быть, здесь не очень хорошая вентиляция, но зато это самая старая кофейня в Вене, хранящая традиции. Сюда водят туристов, чтобы они оценили знаменитый кофе и фирменные пирожные.

После таких многообещающих речей Анна не смогла устоять перед кусочком шоколадного торта и кофе по-венски. Последнее называлось меланж: специфический вкус кофе несколько сглаживался добавкой горячего молока. Выпечка являла собой шедевр кондитерского искусства. Анна обратила внимание на внутреннее убранство заведения. Стены были светло-песочного цвета, словно яичный бисквит, с белоснежных потолков неправильной формы свисали роскошные старинные люстры. Пол был мраморный из разноцветной плитки. За маленькими круглыми столиками на неудобных, на первый взгляд, стульях сидели посетители. Не было толпы, но и свободных мест не наблюдалось. Анна с удовольствием разглядывала пожилые пары, которые проводили здесь время за чашкой дымящегося кофе и свежей газетой.

– Какие вы, однако, гурманы. Придаете еде большое значение, причем не для того, чтобы насытиться, а для того, чтобы сидеть вот так часами и получать удовольствие, – отметила она, – будь то от вина или от кофе…

– Пожилые люди заслужили отдых, да и вообще жизнь здесь более размеренная, чем в Москве, поэтому ты чувствуешь себя не в своей тарелке.

– У вас и студенты позволяют себе больше свободы.

– У нас студенты не пьют пиво, – поднял бровь Эрвин.

– Согласна, кофе куда лучше пива, – признала Анна, облизывая с верхней губы молочную пену.

– Заметь, в Вену ежегодно приезжают много туристов, молодых парочек. Именно они так праздно шатаются по городу и заполняют многочисленные кафе нашей столицы, – говорил Эрвин, уплетая пирожное со свежими фруктами.

Вдоволь насладившись уютной обстановкой старинного кафе, молодые люди отправились дальше. Эрвин буквально заставил Анну зайти в ювелирный магазин, где приобрел для нее колье из черного жемчуга и такие же серьги, в которых жемчужины были собраны в большие кольца. Наотрез отказавшись от посещения магазинов, Анна увлекла Эрвина в большой парк с ухоженными газонами, большими раскидистыми деревьями, с разнообразными цветами на клумбах. Анна захлопала в ладоши от восторга, увидев пруды с утками и лебедями.

– Какая красота! Боже, какие птицы!

Между тем птицы собирались стайками у берега, посматривая на прогуливающихся людей.

– Они есть хотят! Эрвин, купи что-нибудь из хлебных изделий… тьфу! Хлеба купи! – попросила она, горя желанием покормить птиц.

А уж когда она увидела рядом с грациозным белым лебедем маленького серенького, совсем невзрачного лебеденка, она завизжала от удовольствия.

– Ой, какая прелесть! Какая лапочка! Смотри! Мама его не отпускает от себя, оберегает, сама и кормить, наверное, будет!

Эрвин не один раз бегал в ближайший магазин и приносил хлеб. Анна же с детским восторгом и непосредственностью отщипывала кусочки от батона и бросала в воду. Утки вели себя, как воробьи на суше, а лебеди отгоняли их и дружно поглощали предлагаемые яства.

– Смотри, Эрвин! Ты видишь, как мама-лебедь заботится о своем птенчике! Она ухватила большой кусок хлеба, мочит его в воде и дробит своим клювом на мелкие крошки, чтобы этот серый неуклюжий комочек смог полакомиться! Какая любовь!

– Это инстинкт, – возразил Эрвин.

– Вы сухарь, господин! Он такой маленький и невзрачный, а вырастет в самую красивую, грациозную птицу! Это фантастика!

– У тебя горят глаза! – любовался Аней Ламар. – Тебе так нравятся лебеди? А если я пообещаю тебе дом с собственным озером, где будут плавать эти птицы, ты станешь моей женой?

– Ради птиц? – улыбнулась Анна. – Я вообще люблю животных.

– Я могу организовать тебе зоопарк! – пообещал Ламар.

– Аучше открой приют для бездомных животных.

– В моей стране их нет.

– На моей родине, – пояснила она.

– Я согласен. Будь моей, Анна!

– Я сейчас не готова ответить, но…

– Что?

– Обещаю подумать… все-таки Вена – действительно романтический город, раз я уже так смягчилась, – ответила она, невольно опять отмечая, насколько он красив и сексуально привлекателен. «Ломаюсь, а ведь умом понимаю, что в нем моя погибель, как у Кощея Бессмертного смерть в иголке, так моя – в нем».

К гладкой поверхности пруда приблизила нос весьма добродушная псина породы лабрадор, при этом она приветственно махала хвостом. Но лебедь-мама сразу напряглась, расправила крылья, изогнула шею и грозно зашипела. Она предупреждала пса, который, кстати, даже не лаял, чтобы он не вздумал приблизиться к ее дорогому серому комочку. Миролюбивая собака и не думала посягать на его жизнь, а только хотела познакомиться поближе, но была отозвана здравомыслящим хозяином. Анна вволю налюбовалась птицами, и они продолжили прогулку по аллее.

– Что это за парк? – спросила Аня.

– Обычный городской парк, – ответил Эрвин.

– A-а… один из тех, что насыщает кислородом Вену? Как же уходить отсюда не хочется, – вздохнула Анна, – просто отдыхаешь душой и телом.

– Значит, и мужчина с тобой рядом хотя бы не портит тебе настроение? – робко поинтересовался Эрвин.

– Да, не портит… – кивнула Анна, пряча улыбку.

– Мы можем продлить удовольствие, давай посидим вон там, – предложил Эрвин, указывая рукой на небольшое летнее кафе.

В тени многовековых лип и тополей рядом с красочными клумбами и мраморными фонтанчиками стояли изящные столики на кованых ножках, за которыми сидели отдыхающие. В стороне резвились две ухоженные маленькие собачки. За одним из столиков устроился мужчина в национальной австрийской одежде, он мелодично играл на аккордеоне, украшенном перламутром.

– Придется выпить еще кофе, – предупредил Эрвин.

– С удовольствием, – ответила она, – в таком райском местечке, при такой погоде, да на улице.

Сказано – сделано. Анна с облегчением вытянула уставшие ноги и даже скинула туфли, виновато посмотрев на своего спутника.

– Я же не на светском мероприятии, – извинилась она.

– Ты думаешь, я бы почувствовал неловкость за твое поведение? – удивился Ламар и, внезапно встав на колени, стал массировать ей ноги.

Анна покраснела.

– Эрвин, прекрати!