волки за рекой

Во мраке луга.

Сижу среди своих стихов,

Бумаг и хлама.

А где-то есть во мгле снегов

Могила мамы.

Там поле, небо и стога,

Хочу туда, — о километры!

Меня ведь свалят с ног снега,

Сведут с ума ночные ветры!

Но я смогу, но я смогу

По доброй воле

Пробить дорогу сквозь пургу

В зверином поле!..

Кто там стучит? Уйдите прочь!

Я завтра жду гостей заветных…

А может, мама?

Может, ночь —

Ночные ветры?

«По мокрым скверам…»

По мокрым скверам

              проходит осень,

Лицо нахмуря!

На громких скрипках

              дремучих сосен

Играет буря!

В обнимку с ветром

             иду по скверу

В потемках ночи.

Ищу под крышей

           свою пещеру —

В ней тихо очень.

Горит пустынный

           электропламень,

На прежнем месте,

Как драгоценный какой-то камень,

Сверкает перстень, —

И мысль, летая,

         кого-то ищет

По белу свету…

Кто там стучится

           в мое жилище?

Покоя нету!

Ах, эта злая старуха осень,

Лицо нахмуря,

Ко мне стучится,

          и в хвое сосен

Не молкнет буря!

Куда от бури,

        от непогоды

Себя я спрячу?

Я вспоминаю былые годы,

И я плачу…

Слез не лей…

Есть пора — души моей отрада:

Зыбко все, но зелено уже!

Есть пора осеннего распада,

Это тоже родственно душе.

Грязь кругом, а тянет на болото,

Дождь кругом, а тянет на реку, —

И грустит избушка между лодок

На своем ненастном берегу.

Облетают листья, уплывают

Мимо голых веток и оград…

В эти дни дороже мне, бывают,

И дела, и образы утрат.

Слез не лей над кочкою болотной

Оттого, что слишком я горяч,

Вот умру — и стану я холодный,

Вот тогда, любимая, поплачь!

Старик

Идет старик в простой одежде.

Один идет издалека.

Не греет солнышко, как прежде.

Шумит осенняя река.

Кружились птицы и кричали

Во мраке тучи грозовой,

И было все полно печали

Над этой старой головой.

Глядел он ласково и долго,

На всех, кто встретится ему,

Глядел на птиц, глядел на елку…

Наверно, трудно одному.

Когда, поеживаясь зябко,

Поест немного и поспит,

Ему какая-нибудь бабка

Поднять котомку пособит.

Глядит глазами голубыми,

Несет котомку на горбу,

Словами тихими, скупыми

Благодарит свою судьбу.

Не помнит он, что было прежде,

И не боится черных туч,

Идет себе в простой одежде

С душою светлою, как луч!

Жар-птица

Когда приютит задремавшее стадо

Семейство берез на холме за рекой,

Пастух, наблюдая игру листопада,

Лениво сидит и болтает ногой…

Есть маленький домик в багряном лесу,

И отдыха нынче там нет и в помине:

Отец мой готовит ружье на лису

И вновь говорит о вернувшемся сыне.

А дальше за лесом — большая деревня.

Вороны на елках, старухи в домах.

Деревни, деревни вдали на холмах,

Меж ними село с колокольнею древней…

В деревне виднее природа и люди.

Конечно, за всех говорить не берусь!

Виднее над полем при звездном салюте,

На чем поднималась великая Русь.

Галопом колхозник погнал лошадей,

А мне уж мерещится русская удаль,

И манят меня огоньками уюта

Жилища, мерещится, лучших людей.

Мотало меня и на сейнере в трюме,

И так, на пирушках, во дни торжества,

И долго на ветках дорожных раздумий,

Как плод, созревала моя голова.

Не раз ко дворцу, где сиял карнавал,

Я ветреным франтом в машине катился,

Ну, словом, как бог, я везде побывал

И все же, и все же домой воротился…

— Старик! А давно ли ты ходишь за стадом?

— Давно, — говорит. — Колокольня вдали

Деревни еще оглашала набатом,

И ночью светились в домах фитили.

— А ты не заметил, как годы прошли?

— Заметил, заметил! Попало как надо.

— Так что же нам делать, узнать интересно…

— А ты, — говорит, — полюби и жалей

И помни хотя бы родную окрестность,

Вот этот десяток холмов и полей…

— Ну ладно! Я рыжиков вам принесу…

Как просто в прекрасную глушь листопада

Уводит меня полевая ограда,

И детское пенье в багряном лесу,

И тайна древнейших строений и плит,

И только от бывшей печали, быть может,

Нет-нет да и вспомнится вдруг, затревожит,

Что осень, жар-птица, вот-вот улетит…

Прощальный костер

В краю лесов, полей, озер

Мы про свои забыли годы.

Горел прощальный наш костер,

Как мимолетный сон природы…

И ночь, растраченная вся

На драгоценные забавы,

Редеет, выше вознося

Небесный купол, полный славы.

Прощай, костер! Прощайте все,

Кто нынче был со мною рядом,

Кто воздавал земной красе

Почти молитвенным обрядом…

Хотя доносятся уже

Сигналы старости грядущей,

Надежды,