— Пойдём другим путём, — перебил девушку Герман. — У вас есть место, куда переводят ликсов, не находящихся на службе. Например, больных, или там, нуждающихся в реабилитации?

Если Тиана — не разведчик, то Кусто тоже вряд ли с кем-то другим рассекает. Киннары ведь уверены, что у ликса может быть только один пилот'.

— Конечно! — снова просияла девушка. — У нас есть центр реабилитации и исследования ликсов, потерявших пилота или травмированных иным способом. В этом центре за ними ухаживают и исследуют возможность поменять привязку.

— Хорошо, где находится этот центр? — Герман прямо в стойку встал.

— Простите, это секретная информация. В социальной службе отсутствует сведения, где находится это место.

Где находится флотский архив Герману рассказали. Правда, заверили, что туда его тоже не пустят — он даже не гражданский, а это секретный объект. Но Герману на это было наплевать.

На выходе из социальной службы Лежнева, как и всегда, встречали Римус га Шилл и репортёр. Но не одни — ещё четыре новых человека — явно в какой-то форме.

— Герман, мне очень жаль, что тебе не удалось найти свою знакомую, — торжественно начал Римус. — Но как твой первый знакомый на планете киннаров я готов компенсировать тебе эту потерю. Ты можешь дружить со мной! Можешь пока пожить у меня, а со временем, тебе оформят гражданство, дадут симбионта, ты пройдёшь обучение и станешь полноценным членом нашего общества.

Лежнев не обращал внимания на разглагольствования дизайнера. Он был занят — стряхивал с рук и тела пауков, которые упорно ползли ему к лицу.

«Блин, я походу рехнулся. Натуральная шизофрения! — думал парень».

— Эй, что вы делаете! Хватит давить медицинских паучков, они должны ввести вам успокоительное! Судя по показаниям камер, вы испытываете сильный стресс!

Герман ещё не успел осознать, что услышал, а руки уже сами захлопнули забрало. До этого он беспечно ходил с открытым — слишком расслабился. Загерметизировавшись, парень облегченно выдохнул — успел!

— Какого чёрта ваши пауки пытаются ввести мне какое-то успокоительное! — возмутился Лежнев. — Я этого не просил.

— Мы представители социальной службы, нам лучше знать, что вам нужно! — Ответил один из товарищей в форме. — Немедленно откройте забрало! Ходить в скафандре вообще запрещено! На вас поступили жалобы от прохожих, что вы причинили им неудобства, посадив ликса прямо на улице! Мы выяснили, что у вас повышенный уровень стресса, вы эмоционально нестабильны! Вам нужно пройти реабилитацию, после чего вы можете воспользоваться предложением вашего доброго знакомого Римуса га Шилла!

Он смотрел на добрые, улыбающиеся лица, Римуса, репортёра и медиков из социальной службы, а в голове у него почему-то всплывало слово «напалм».

— Да пошли вы все к чертям! — сообщил Лежнев, и зашагал к Гаврюше. — Некогда мне с вами возиться.

Архив оказался не так уж далеко от социальной службы. Можно было бы дойти пешком, но на Гаврюше — удобнее, а возмущённые вопли спутников и случайных прохожих его уже давно не волновали.

В само здание его пустили без проблем, и даже проводили к крылу, ведущему в архив.

— Вот и всё. Вы видите, эта дверь пропускает только тех, кто допущен, — служащей недоумённо смотрел на настойчивого посетителя. — Я не могу дать вам допуск, ведь вы не являетесь служащим флота!

— Да ничего, дальше я сам, — вежливо улыбнулся Лежнев, и под возмущённые крики служащего прорубил себе проход. У здания, похоже, присутствовали какие-то зачатки чувствительности, потому что оно возмущённо затряслось от такого вандализма, из прорубленных стен потёк белый сок, но Герману было наплевать. Архив не пустовал, служащие были возмущены и напуганы, но Герману было наплевать. Он схватил одного из них за плечо, легонько сжал, и потребовал:

— Просто скажи мне, где находится центр реабилитации и исследования ликсов, и никто не пострадает!

— Я не собираюсь вам ничего говорить! Уберите от меня руки! — запричитал пойманный. — Это возмутительно! Это насилие!

— А так? — спросил Герман, и разрубил один из терминалов. — Я что, много прошу? — спросил он, ломая стену и пинком вышвыривая наружу какой-то прибор.

— Прекратите! Мне страшно! Что вы делаете, это выходит за все рамки! — бедные служащие попытались сбежать, но Лежнев в два шага перекрыл выход.

— Где, мать твою, центр реабилитации! Быстро!

— Я подчиняюсь грубому насилию! — ответил один из служащих. — Это в секторе А — 5, система 12. А теперь уходите, уходите немедленно! — и разрыдался.

— Большое спасибо за сотрудничество! — искренне поблагодарил Лежнев, и выпрыгнул наружу прямо через стену.

На земле уже встречали, причём на этот раз пауками не обошлись. Германа обступили аж пятнадцать киннаров.

— Пожалуйста, откройте забрало скафандра! — увещевали его. — Вы ведете себя неадекватно и причиняете ущерб гражданам! Пожалуйста, выполняйте наши указания, и мы вам обязательно поможем.

Окружили его достаточно плотно. Герман достал нейродеструктор, угрожающе им взмахнул. Киннары из социальной службы и не думали реагировать. Он выстрелил широким лучом, трое упали. Вот тут стало по-настоящему страшно, потому что оставшиеся никак не отреагировали на потерю товарищей, продолжали улыбаться как ни в чём не бывало.

— Да что с вами сделали⁈ Вы что будете делать, если я вас всех поубиваю? Так же улыбаться?

— Мы вынуждены применить физическую силу!

Лежнев инстинктивно отскочил, рубанул с полуоборота и рассёк летевшую в него сетку. «Дебилы, предупреждать-то зачем?» — подумал парень. Судя по тому, как распались половинки — ничего страшного, даже если бы не уклонился. Даже не липкая.

— Гаврюша, валим из этого болота! — крикнул Лежнев, и, подхваченный когтем, взмыл в воздух. В воздух поднимались какие-то аппараты, но было уже поздно — парень ловко заскочил внутрь тихохода, и теперь торопливо снимал скафандр перед слиянием. — Пусть этих идиотов тут симбионты дожирают!

13. Тиана пха Сонрэ, абордажник

«Как же нам повезло, что это не линкор!» — такие мысли преследовали Тиану с тех пор, как они оказались внутри корабля. Если говорить откровенно, для них и крейсера было много, особенно по количеству защитников. Спасал только чистоплюй, который со всей возможной скоростью заливал переходы кислотой. И ещё очень помогало, что часть десанта с крейсера была уничтожена ещё на планете. Остались только защитники, специально предназначенные для боя в тесных переходах корабля. По правилам и наставлениям, штурм любого вражеского корабля осуществляется только после того, как он уже получил критические повреждения, и основное сопротивление уже подавлено. Случаи, когда киннары штурмовали полностью функционирующий крейсер технофанатиков случались только на заре истории, когда война была в горячей фазе, и обе стороны рассчитывали на быструю победу и ассимиляцию противника.

Чистоплюи в тесных коридорах перемещаются слишком медленно, зато их броня намного лучше, чем у специализированных штурмовиков. Своей тушей многоножки занимают почти всё пространство коридора, из-за этого тактика сформировалась очень простая. Зверь идёт впереди, заплёвывая металлических спрутов с установкой автоматического плазмомёта вместо головы, как только они появляются в поле зрения. Те, впрочем, в долгу не остаются. Прежде, чем рухнуть оплавленной тушкой, успевают нанести бедной многоножке какие-то повреждения. Все три тройки идут под защитой чистоплюя, не высовываясь, и заняты исключительно отстрелом тех противников, что подбираются сзади или выбираются из узких технических коридоров. Пару раз Тиане пришлось воспользоваться косами, когда чистоплюй застревал на поворотах.

Наконец добрались до рубки управления. Чистоплюй уже залил дверь кислотой, и теперь толстый бронированный металл потихоньку собирался на полу в пузырящуюся лужу, но пройти внутрь пока было нельзя. Зато на них насели со всех сторон — коридор тут расширился, превратившись в довольно уютную кают-компанию. Просторно стало не только чистоплюям, но и многочисленным защитникам корабля. Похоже, сюда собрали всех в этой части корабля. Стены так и кишели шустрыми осьминогами.

— Отступаем! — предложила Тиана. Как только они вошли, со всех сторон полетели плазменные заряды. Пару десятков скафандр может выдержать, но роботов тут было больше, и стреляли они очередями. «Как же не хватает чего-нибудь взрывающегося!» — мельком подумала девушка. Мгновенно вспомнилось, сколько разбитых осьминогов они оставили за собой. У каждого есть элементы питания, которые можно превратить в гранату. Герман как-то показывал, как их делать — он научился после того случая, когда пришлось штурмовать корабль шахтёров маригов.

Чистоплюй, пятясь, вернулся в коридор, где и остановился, почти закрыв