К тому же сегодня шел он гораздо дольше лишь потому, что не стал сразу выходить на трассу. Полковнику не пристало ловить попутку, это вызовет ненужные вопросы. Поэтому он достиг ближайшего перекрестка, дождался рассвета и сел в рейсовый автобус до Пертана.

Спустя полчаса он обзавелся автомобилем. Арендовать не стал – все равно машина нужна была лишь на день. Он просто прогулялся по улочкам, нашел подходящий динокар, сел в него и уехал. Вслед никто не сыпал проклятиями – владельца не было рядом, а значит, об угоне никто не сообщит.

Моури добрался до нужного указателя по дороге в Радин и, когда трасса опустела, закопал послание. Затем вернулся в столицу и поставил машину на место. Не было его чуть больше часа; хозяин, скорее всего, и не заметил пропажи.

Затем Моури выбрал почтовое отделение, где народу побольше, достал из чемодана полдюжины маленьких, но тяжелых пакетов и разослал их по списку адресов. В каждой посылке была банка с самыми дешевыми часами и запиской. Часы тикали достаточно громко, чтобы их было слышно сквозь коробку, особенно если получатель – человек мнительный.

Послание было коротким, но емким:

ЭТО – БОМБА. А ТЫ – ТРУП.

У НАС ЕСТЬ И ДРУГАЯ – ЯДЕРНАЯ.

КОГДА ОНА РВАНЕТ, ПОГИБНЕТ СТО ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК.

КОНЧАЙТЕ С ВОЙНОЙ, ПОКА НЕ ПРИКОНЧИЛИ ВАС.

ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ.

Всего лишь слова, не более того. Однако они тоже способны посеять панику.

К каждому высокому чину теперь приставят телохранителя, а здесь, на Джеймике, столько шишек, что на охрану придется выделить целый полк.

Всю почту отныне будут проверять саперы. Город перевернут вверх дном в поисках ядерной бомбы. На случай возможного взрыва поднимут гражданскую оборону. Любого подозрительного типа с сумкой или чемоданом станут хватать и тащить на допрос.

В конце концов, на руках у властей уже три трупа, а значит, ДАГ не склонна к пустым угрозам. За игрушечными бомбами вполне могут последовать настоящие.

Моури неторопливо шел по улице, во всех красках представляя, как получатель письма топит банку в унитазе или истошно орет в трубку, вызывая бригаду саперов. Он настолько растворился в мыслях, что не сразу услышал вой сирены. Замерев, осмотрелся, но не увидел ничего необычного: только улицы отчего-то опустели: лишь несколько прохожих, как и он, недоуменно поглядывали по сторонам.

В спину вдруг с силой пихнул полицейский:

– Шевелись давай! Живо вниз!

– Вниз? Куда вниз? – непонимающе переспросил Моури. – Что вообще происходит?

– Да в подвал же! – заорал полицейский, размахивая руками. – Что, не слышал сигнал тревоги?!

Не дожидаясь ответа, он побежал дальше, крича остальным:

– Все вниз! В укрытие! Быстрее!

Моури поспешил в подвал ближайшего административного здания, который, как ни странно, был уже переполнен. Сотни людей спускались сами, не дожидаясь тычка в спину. Они сидели на деревянных скамьях или на корточках, привалившись к стене; многие и вовсе стояли. Моури перевернул свой кейс и пристроился сверху.

Хмурый старик рядом бросил на Моури косой взгляд и сказал:

– Опять тревога… Странно, не находите?

– Вовсе нет, – равнодушно отозвался Моури. – Тревога и тревога. Что в ней странного? От нас все равно ничего не зависит.

– Но ведь спакумский флот уже уничтожили, – настаивал старик, утирая слезящийся глаз. Он обращался не столько к Моури, сколько ко всем. – Об этом целыми днями по радио твердят: «Мы начисто разбили войска противника!»… Кто ж тогда на нас напал, а? По какому поводу тревога?! Нет, вы мне скажите!

– Может, учебная? – пожал плечами Моури.

– Учебная? – мигом вскипел старик. – А чему нам учиться-то?! Если спакумов прогнали, от кого теперь прятаться? Не от кого! И учебная тревога нам не нужна!

– Я-то здесь при чем? – огрызнулся Моури, изрядно устав от старческого брюзжания. – Не я объявил тревогу.

– Да какая разница! – не сдавался старик. – Не вы, так какой-нибудь другой лживый соко, который пытается нас убедить, что война закончена, а на самом деле нам на голову вот-вот сбросят бомбы! Откуда знать, правду ли пишут эти их продажные газетенки? – Он злобно сплюнул на пол. – Вот вам и «величайшая победа близ альфы Центавра!» – а через пару дней воздушная тревога. Уж они-то должны понимать, что…

Коренастый мужчина рядом не вытерпел и рявкнул:

– Заткнись уже!

Старик, однако, слишком разошелся, чтобы заметить командные нотки в его голосе.

– И не подумаю! Я спокойно шел домой, а теперь торчу здесь просто потому, что кто-то…

Коренастый расстегнул куртку, вытащил значок и отрывисто повторил:

– Я сказал, заткнись!

– Да что вы себе позволяете! В моем возрасте…

Ловким движением Коренастый махнул резиновой дубинкой и что было сил огрел старика по голове. Тот свалился на пол. В толпе кто-то буркнул:

– Позорище!

Остальные согласно заворчали, но вступаться за несчастную жертву никто не спешил.

Коренастый в ответ на всеобщее неодобрение лишь ухмыльнулся и пару раз пнул лежащего старика тяжелым ботинком. Потом вскинул голову, поймал на себе взгляд Моури и с вызовом рыкнул:

– Что-то не так?!

– Вы из Кайтемпи? – ровно спросил тот.

– Допустим. А тебе-то что?

– Ничего. Просто интересно.

– Не совал бы нос куда не следует!

Толпа вновь забурчала. С улицы спустились двое полицейских и сели на нижнюю ступеньку, утирая лбы. Они выглядели взвинченными и нервными. Агент Кайтемпи подошел к ним ближе и достал из кармана оружие. Моури загадочно ему улыбнулся. Старик по-прежнему лежал без сознания, только хрипел потихоньку.

Внизу повисло молчание. Все напряженно вслушивались в тишину. Спустя полчаса, не меньше, сверху донеслись хлопки и протяжное затихающее шипение.

Напряжение возрастало: все понимали, что ракеты просто так не запустят. Значит, где-то наверху, может, прямо над городом, сейчас висит корабль спакумов, готовый в любой момент сбросить свой смертоносный груз.

Новый залп хлопков – и опять тишина. Полицейские и Кайтемпи прошли в глубь подвала и сели лицом к лестнице. Резко пахло по́том и страхом.

До чего же глупо будет умереть под бомбами с земного корабля…

Минут через десять пол вздрогнул, а стены зашатались. Тряхнуло все здание. Снаружи донесся звон бьющегося стекла – повылетали окна. Однако по-прежнему было тихо: ни грохота взрывов, ни рева двигателей в стратосфере.

Три часа спустя снова прозвучала сирена, объявляя отбой. Люди поплелись на выход, лениво переступая через старика. Полицейские пошли в одну сторону, агент Кайтемпи в другую. Моури нагнал агента и дружелюбно заговорил: