Кир влюбился в Олесю как ненормальный. Только помутнением рассудка можно объяснить тот факт, что он сделал ей предложение на четвертый день знакомства. Сразу после их первого секса.

– Хорошая шутка, – хмыкнула она, лениво перекатившись со спины на живот. Ее ягодицы будили в нем те же желания, что и грудь, поэтому он чуть не отвлекся от разговора. Однако взял себя в руки и твердо сказал:

– Я не шучу. Я на самом деле хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Да какая из меня жена?

– Какая получится.

– Никакой не получится! – Она хотела спать и мечтала поскорее свернуть эту, на ее взгляд, пустую беседу. Но Кир не отставал:

– Нам было так хорошо вместе, а будет еще лучше.

– Послушай, то, что мы клево потрахались, еще не повод для женитьбы. – Она начала раздражаться. – Не глупи, мальчик. Если ты будешь делать предложение каждой, кто тебе даст, у тебя в паспорте страниц для штампов о регистрации и расторжении брака не хватит!

– Во-первых, я не мальчик! – Его бесило, когда она его так называла. Ведь они были ровесниками, но Олеся почему-то иногда разговаривала с ним как с ребенком. – А во-вторых, ты первая, кому я сделал предложение.

– Это, конечно, для меня большая честь, – не сдержала сарказма Олеся. – Но давай ты больше не станешь пугать меня своими бредовыми предложениями? Иначе у нас не будет не только свадьбы, но и секса. Терпеть не могу глупых и навязчивых мужчин.

«Все равно ты станешь моей, – упрямо подумал Кир. – Рано или поздно…»

Олеся была коренной ленинградкой-петербурженкой (первой и пока единственной в семье) и очень этим гордилась. А еще она так любила свой город, что могла «заразить» этим других. Кирилла, который к Питеру относился с симпатией, но без восторга, она научила видеть не парадную его красоту, а скрытую. Она водила его по таким местам, куда он вряд ли попал бы, если б не она. Переулочки, тихие дворики, подъезды старинных домов, чердаки, крыши, где они только не бывали вместе! Обычно ночью. Как правило, в дождь. И всегда с бутылочкой джина. Кирилл не пил. Он вообще не употреблял алкоголя (те две стопки самогона на школьном балу – не в счет), но ему нравился можжевеловый запах.

Через три месяца Кир вернулся к разговору о браке. За это время он только укрепился в своем желании жениться на Олесе.

– Ты опять? – ужаснулась она, услышав его предложение. – А я-то надеялась, что твоя блажь прошла…

– Была бы блажь, прошла бы. Но я люблю тебя и хочу…

– Вот только не начинай опять! – перебила его она, взмахнув рукой. – Не хочу это обсуждать. Сказала нет, и точка!

– Но почему? Ты ведь тоже меня любишь… Или нет?

– Не знаю. Наверное, да. Я не очень в этих ваших сюсях-пусях разбираюсь.

– Тебе со мной хорошо?

– Очень.

– Тогда почему же ты отвергаешь брак со мной?

– Я его просто отвергаю. Не хочу замуж! Ни за тебя, ни вообще.

– Все женщины хотят, а ты…

– Я не все! – повысила она голос.

– Но как же дети? Они должны рождаться в законном браке.

– Ничего они никому не должны – это раз. И два – я не хочу детей.

– Как это? – совсем растерялся Кир. – Совсем?

– Совсем.

Он ей не поверил:

– Ты сейчас так говоришь, но потом, когда станешь старше…

– Мне не нужна семья. Ни муж, ни дети. Я не желаю нести за кого-то ответственность, в том числе за мужа (и за него ведь должна, если вспомнить строчку из «Маленького принца» Экзюпери), и мечтаю умереть молодой. Лет эдак в тридцать пять. До появления первых серьезных болячек и глубоких морщин.

– Многие и в шестьдесят отлично себя чувствуют и прекрасно выглядят.

– Наверняка они не бухают, не курят, как лошади, высыпаются и занимаются спортом.

– Что мешает тебе бросить пить, курить, спать хотя бы по восемь часов в сутки и бегать по утрам?

– А разве не ясно? Мне нравится моя жизнь. Я выбрала ее для себя, и мне хорошо. А теперь заткнись, малыш, и пойдем в койку. Мне нужны положительные эмоции!

Вот такой она была, его Олеся… Откровенной, неуправляемой, странной… Но о другой Кир и не мечтал!

А через два месяца она пропала! Бесследно… Никто из ее близких не знал, куда Олеся делась. В одном были уверены: с ней все в порядке. Самые старые и преданные из ее друзей, Авраам и Кэт, выросшие с ней в одном дворе, сообщили Кириллу, что это вполне в Олесином стиле, никого не предупредив, сорваться куда-нибудь.

– Даже любимого человека? – поразился Кир.

– Даже мать родную, – хмыкнула Кэт.

– Когда она первый раз вот так пропала, а было ей тогда семнадцать, мы подняли на уши милицию. Испугались жутко, думали, ее похитили или убили, а она, оказывается, в Москву поехала документы в МГУ подавать. Вернулась через четыре дня как ни в чем не бывало. Да еще нас отругала за то, что мы кипеж подняли.

– В МГУ она, кстати, поступила, но проучилась там всего семь месяцев. Забрала документы и уехала из Москвы. Сказала: задрала она меня.

– Леся Питер очень любит, не может без него долго. Но он ей надоедает. Вот она и срывается периодически куда-нибудь. Не переживай, вернется.

– Но когда? – воскликнул Кир.

– Максимум через год. Дольше она не выдерживает.

И Кир стал ждать. Но год прошел, полтора… А Леся все не возвращалась…

Жизнь Кирилла наладилась, когда ему исполнилось двадцать девять. Он имел свой бизнес, квартиру, машину, но важнее – невесту. Из Питера он уехал спустя год и два месяца после исчезновения Олеси. Питер без нее не радовал, а раздражал. И Кир обосновался в Москве.

Там все у него как-то сразу заладилось. Кир даже этому удивлялся. Другие из кожи вон лезут, идут по головам, преступают закон, чтобы прижиться в столице, а он за три года умудрился прочно встать на ноги, не прибегая ко всему вышеперечисленному. Он много думал и много работал, вот и все. Как Кир решил, ему просто везло, потому что думающих и работящих полно, но успеха добиваются лишь единицы. «Или же это просто компенсация за крах личной жизни!» – говорил он себе в периоды хандры.

Кир, естественно, все эти годы не монашествовал. У него бывали женщины, но их он не пускал не только в сердце, но и в свою жизнь. Встречался с ними в удобное для себя время, водил в ресторан, потом вез в отель, занимался с ними сексом, иногда дарил подарки. Всем говорил, что женат, чтобы не прилипали. Если кого-то из пассий переставало устраивать ее положение просто любовницы, Кир с ней расставался.

Но однажды он встретил девушку, к которой стал относиться с уважением. Быть может, потому, что она понравилась ему больше остальных. А скорее, из-за того, что с ней его привычная схема не сработала: два свидания, на третьем секс. И в ресторан, куда ее Кир пригласил впервые, она не пошла. Сказала, давай лучше погуляем по парку. А потом она позвала его к себе пить чай с ватрушкой. Он подумал: ого, уже? Потому что знал, что за чаем следует. Но он ошибся. Его на самом деле хотели просто напоить и накормить, не более. Дома была бабушка девушки, и чаевничали они втроем.