А вот парочки предпочитали уединяться в укромных уголках парка, куда вели почти неприметные тропки, скрывающиеся за живой изгородью. На одну из таких дорожек ступил Кристоф. Сердце Вивьен быстрее забилось в груди. Почему-то оставаться с герцогом наедине было страшно. И если в здании еще можно надеяться на помощь, то на улице вряд ли кто-то обратит на нее внимание: слишком мало людей. Ночная жизнь весьма разнообразна и оставляет огромный простор для фантазии. А если вспомнить рассказы смотрителей о том, что некоторые господа любят весьма шумно… «играть», то последние ростки надежды засыхали, обращаясь в прах.

Кристоф обернулся, словно намеревался что-то сказать, но, нарвавшись на испуганный взгляд Вивьен, нахмурился и пошел дальше. Горничная поежилась, но расправила плечи и последовала за ним. Будь что будет, она справится.

Плутать по темной узкой тропинке долго не пришлось. Матье вывел ее на скалу, с которой открывался потрясающий вид. Вивьен с трудом удержалась от того, чтобы присвистнуть. В голове прозвучал голос матушки: «Порядочные леди себя так не ведут». Пожалуй, она права.

– Что скажешь, Кальен? – с плохо скрываемой гордостью спросил Кристоф, словно это он создал окружавшее их великолепие.

Вив не ответила, вглядываясь в зависших в воздухе светлячков. Маленькие светло-зеленые точки то вспыхивали, то гасли. Казалось, что само звездное небо упало в тропический лес, и крохотные огоньки пытаются оторваться от земли и вернуться домой.

– Красиво… – прошептала Вивьен, невольно протягивая руку вперед.

Хотелось дотянуться до чуда, потрогать его, убедиться, что оно не исчезнет, а останется таким же реальным.

Кристоф молча наблюдал за восторгом на лице девушки. Луна светила слабо, но даже такого скудного освещения достаточно, чтобы разглядеть восторг, смятение и некоторое удивление на лице горничной. Крис хмыкнул. Он хотел пригласить на этот маленький пик Эмилию. Но вышло что вышло. Возможно, так даже лучше. Воспоминания останутся чистыми и теплыми.

– Ладно, идем дальше?

Хвост шестнадцатый

Начало прогулки

Совсем скоро дорога резко пошла вниз, и Вивьен мысленно прокляла длинные тяжелые юбки. Спускаться трудно, тропу явно протоптали отдыхающие, а не заложила администрация. Иначе таких трудностей бы не было. Дама в кринолине и вовсе не могла бы там спуститься. Вив засмеялась, представив на мгновение, как невеста Кристофа Матье катится кубарем вниз, зацепившись за корягу или толстую ветку.

– По какому поводу веселье? – полюбопытствовал Кристоф и обернулся. Лица Вивьен разглядеть не удалось, лишь особо яркие вспышки светлячков отражались в ее глазах.

– Простите, ваша светлость. Представила, как дама в кринолине будет тут спускаться. С непривычки можно упасть и шею сломать. Но полет выглядел бы о-очень забавно.

Кристоф ее восторга не разделил, но задумался. В сознании вновь зазвучали недовольные нотации Эмилии. Она бы уже плешь успела проесть, и все очарование прогулки сошло на нет.

– Не подумал, – с показным безразличием ответил герцог и неожиданно даже для самого себя подал Вивьен руку. – Опирайся. Тут немного осталось.

Отказываться от помощи было глупо. И так завтра отчитываться перед Аннет за неподобающий вид, а если еще и на лечение придется тратиться, то и вовсе можно разозлить ее сверх меры. Конечно же, счет выставят Кристофу Матье, но в том, что ей перед этим прочитают множество нотаций, Вив не сомневалась.

Потянувшись вперед, она нащупала в темноте протянутую руку и вложила в нее ладонь. Хватка герцога оказалась бульдожьей: держит, да так больно, что Вив почудилось, будто она слышит хруст собственных костей. Воображение любило так с ней играть. Впрочем, дальнейший путь стал легче. Кристоф прокладывал дорогу и вел ее за собой, иногда даже подсказывая, где стоит быть осторожнее. В такие моменты он казался самым настоящим аристократом, галантным и учтивым со всеми, но Вив не позволяла себе обманываться, раз за разом мысленно повторяя «безродь». Жестокие слова отрезвляли, не давая забыть, какая пропасть пролегла между ней и этим на первый взгляд галантным человеком.

Чем ближе к морю, тем сильнее пахло солью и тиной. Вив слышала, что в этом году в системе произошел какой-то сбой и вода была более зеленой, чем в прошлые сезоны. Поэтому многие отдыхающие предпочитали прозрачную голубизну бассейнов. Даже один из баров пришлось закрыть, чтобы не работать в убыток.

Вскоре склон перетек в узкую полоску травы, которая отчаянно цеплялась за существование, но проигрывала соленым землям. Совсем скоро вместо сухих кочек, отчаянно цепляющихся за жизнь, под ногами появились колючие кусты с голубоватыми шишками соцветий. Вив не различала цветов в темноте, но помнила эти растения по картинкам путеводителя.

– Зачем мы здесь? – с опаской спросила Вив, устав от неприятного ощущения каблуков, уходящих по основание в мокрый липкий песок.

– Гуляем. Тебе не нравится гулять?

– Природа – это, конечно, хорошо. Но у меня неподходящая одежда для подобных моционов.

– Вечно вам, женщинам, все не так. Думал, ты обрадуешься, сходишь поплавать.

Вив зло сверкнула глазами и зашипела:

– Не надейтесь. Приличные девушки не снимают одежды рядом с чужими.

Внутри внезапно разгорелся костер ярости. Вивьен казалось, что еще одно мерзкое слово со стороны герцога, и она, наплевав на все, расцарапает ему лицо. Предложение было слишком непристойным!

– Странно. Я думал, ты обрадуешься. Вроде бы вам нельзя в море плавать…

– Вы ничего не понимаете в этой жизни, – процедила сквозь зубы горничная, скрестив руки на груди.

– И чего же я не понимаю? Чего хочет разъяренная фурия? – с усмешкой спросил Кристоф, развернулся на пятках и посмотрел на нее с прищуром.

– Прямо сейчас – в душ и спать. День был тяжелым, знаете ли.

– Скажешь, что тяжелее дня в баре? – оскалился Крис, приближаясь.

– Алкоголь всегда приносит усталость. В конце, – вымученно улыбнулась Вив, не желая вспоминать, как рассказывала чудовищу о семье и трудностях.

– Нет в тебе романтики, Кальен. Ладно, пойдем провожу.

– Нет необходимости. Вам, господин, по статусу не положено.

Кристоф молча смотрел на нее, ожидая какой-то реакции. А Вив желала услышать хоть какое-то возражение, чтобы поругаться с работодателем окончательно и уйти. Но герцог молчал, заложил руки за спину, изучал ее, но не произносил ни слова. Под этим тяжелым взглядом Вивьен не выдержала, поклонилась, пожелала спокойной ночи и отправилась в корпус.

Она окончательно запуталась в этом человеке. То он кидался на нее с претензиями, угрожал словами, то превращался в галантного влюбленного мальчишку. И второе, пожалуй, страшнее первого. Ставить на место зарвавшихся господ Вивьен не любила, но умела. Но что делать с заинтересованным в ней человеком, понятия не имела.