«Заткнись!» – мысленно приказал Роман, внимательно смотря по сторонам.

– Сейчас мы трое находимся в первой градской больнице в палатах интенсивной терапии номер шесть и двенадцать. Как только ты крыс у меня выгонишь, то сразу туда и отправимся, – пояснил Смирнов план дальнейших действий.

– Хоть высплюсь нормально! – высказал вслух мечту Роман, закидывая руки за голову.

Крысы недовольно запищали, когда Роман перестал их гладить. Но так тонко, что никто кроме Романа их не услышал.

Валера с Ларисой о чем-то нежно ворковали, не обращая внимания на пассажира на заднем сиденье.

«В палату интенсивной терапии тебя Умка с подругой точно не пустят! Там везде практически стерильная чистота и порядок. Ты сможешь провести хоть одну ночь на улице?» – мысленно спросил после длинной преамбулы Роман.

«Не хочу я на улицу! Там холодно и сыро! И куда моя Ума денется? Она такая доверчивая и ручная!» – заканючил, вконец обнаглевший Умка, непонятно откуда взявшийся на планете земля.

«Можете поспать под кроватью! Только не гадить и трахаться тихо!» – смилостивился Роман, совершенно не представляя как две крысы войдут в палату интенсивной терапии.

«Не забивай себе ерундой голову, шеф! Все будет тип-топ!» – прозвучала в голове Романа тирада Умки.

Прислушавшись, Роман уловил последние слова Валеры, который свернул направо и подъезжал к высокому из стекла и бетона ярко освещенному зданию.

– Ты мне очень понравилась Лариса! С тобой было так замечательно!

«Многостаночница, ты, родная Лариска! Я не удивлюсь, если за этот вечер тебя еще кто-то трахнул!» – резюмировал поведение директора филиала банка Роман.

«Ты не ошибаешься шеф! Трахался с Ларисой еще и Василий Кузьмич, который является ее постоянным любовником!» – выдал информацию Умка, читающий в голове Романа, как в открытой книге.

Не успел Валера выйти из машины, как к нему подбежал маленький тощий парень, в расстегнутой до пупа клетчатой рубашке.

– У нас ЧП шеф! Форменное нашествие крыс!

Уже погрызли три световых кабеля в бронированной оплетке! – и мотая головой, выкрикнул Расстегнутый парень, просительно смотря на шефа.

– Перейдите на военные кабеля, они загружены всего на пять процентов! – скомандовал Валера, сразу обретя командирский тон и осанку.

– Я тебе даю три ляма КЭШем без всякого оформления, только помоги выгнать крыс! – взмолился Валера, открывая заднюю дверцу автомобиля.

– А если я попрошу пять? – небрежно спросил Роман, прикидывая, что с такими деньгами можно вполне рассчитывать на однокомнатную квартиру в отдаленном районе Москвы.

– Да хоть шесть! Только начинай скорей! – взмолился Валера.

– Слово сказано! Я пошел работать! – решительно сказал Роман, бодро выскакивая из автомобиля.

Отбежав на пять метров, Роман вслух скомандовал:

– Умка! Ко мне!

Из Бентли выскочили две крысы и стремглав бросились к Роману.

Брезгливая гримаса мелькнула на лице Валеры и исчезла.

– Удалите всех людей из конторы на пятьсот метров! Удар по психике будет очень сильный и мне не хочется лишних жертв! – приказал Роман, медленно направляясь к воду в здание.

Уже у самых дверей здания Валера догнал Романа и извиняющимся тоном, попросил:

– Подождите в вестибюле десять минут!

О кей! – согласился Роман, вынимая мобильный телефон.

– Мария Романовна! Извините, что разбудил! Моя благодарность будет выше всяких похвал! – медоточивым голосом начал разговор Роман, набрав домашний номер заведующей пищевым отделом СЭС или как сейчас эта контора называлась центра санитарно-эпидемиологического надзора.

– Ты в своем уме! Сейчас два часа ночи! – завопила Мария Романовна, вот уже сорок лет бессменная заведующая пищевым отделом. Ей было прилично за семьдесят, и Мария Семеновна и не думала уходить на пенсию. Имея двух молодых любовников, заведующая выглядела самое большее на сорок лет. И все с помощью упражнений Ушу, которым научил ее Роман.

– Мне нужно двадцать ящиков списанной колбасы! – сразу взял быка за рога Роман.

– На халяву или за деньги? – уточнила Мария Романовна, сразу сменив крики на нормальный деловой тон.

– За деньги, – не стал разглагольствовать Роман, прекрасно понимая с каким нужным человеком он сейчас говорит.

– Девятьсот сорок – пятьсот – шестнадцать тринадцать – четырнадцать. Ашот Израилевич, скажешь что от меня. Я ему вчера две тонны колбасы забраковала, – бодро сказала Мария Романовна и повесила трубку.

А может и просто положила?

Мария Романовна была продвинутым пользователем Интернета, компьютера и могла сейчас разговаривать из любой точки мира.

Заведующая слыла завзятой путешественницей и пять – шесть раз в году отдыхала на самых фешенебельных курортах мира.

«С ящиками бракованной колбасы, которую я обещал крысиному королю, я решил, ночлег на сегодня у меня есть, теперь только выполнить работу и спать!» – рассуждал Роман, смотря как к нему грациозно покачивая бедрами идет Лариса.

– Давайте постоим и покурим! – предложила Лариса, испытующе смотря на Романа.

– Пардон! Задумался! Сразу не сообразил! – извинился Роман, вынимая из кармана сигареты и предлагая их женщине.

– Конечно задумаешься! Я за деньги, которые вы сейчас с помощью вашей крыски за пять минут заработаете, должна пол года задницу каждый день подставлять! – пнула Лариса Уму, которая моментально отскочила на метр и ощерилась, показав острые беленькие зубки.

«Хороший оклад у директора банка! Приятно ласкает слух цифра миллион рублей каждый месяц!» – в секунду посчитал Роман месячный оклад Ларисы, смотря как людской поток из дверей Валериной конторы начинает истекать.

– Мне пора идти работать! – развел руками Роман, кидая окурок на асфальт.

Лариса последовала примеру Романа и неожиданно предложила:

– Давайте я продам вам двушку около Павелецкого за шесть миллионов?

Оформим за пять, а на самом деле будет шесть.

– Зачем вам эта сделка? – спросил Роман, смотря как из открытых дверей офиса выскакивает Валера.

– Свои проблемы! – туманно ответила директриса, поднимая голову на офис Валеры.

– Когда будут готовы документы на квартиру? – спросил Роман, не в силах поверить своему счастью.

Иметь собственную отдельную двушку – это была мечта всей его жизни!

Нет, Роман в счастливой семейной жизни имел не то что двушку, а целых четыре комнаты на Садовом Кольце, оставшиеся от ученых – родителей. Папа был засекреченный ученый – член-корреспондент, а мама просто доктор наук, которая занималась микробиологическими исследованиями.