Эта женщина — Сильвия, как утверждала табличка с именем в жемчужно-зеленой кайме, — улыбнулась и подмигнула мне, будто мы давние закадычные подруги:

— Ты думаешь, только у тебя одной волосы с трудом поддаются чарам? — спросила она, потом протянула руку и любовно коснулась моих волос, будто это невесть какая красота, а не вечная докука. — Никогда не пойму, почему никто недоволен тем, что имеет от природы. Я в восторге, что ты ценишь свои волосы.

«Ценю» — не совсем точное выражение, но обсуждать прически мне не хотелось.

— Мне вообще-то нужно говорить с Трентом. Он еще здесь?

На ее лице крупными буквами было написано изумление, что я называю по имени этого блестящего и завидного холостяка. Она посмотрела на Квена — он кивнул, — и она повела нас вглубь магазина, тихо сказав:

— Сюда, пожалуйста.

Мне стало лучше теперь, когда мы двинулись, пусть даже персонал перешептывался у нас за спиной, пока Сильвия вела нас извилистым путем среди вешалок с изысканными нарядами. Вся лавка восхитительно пахла дорогими тканями и экзотическими духами, плюс еще резковатые струйки озона, свидетельствующие, что здесь делают и пробуждают лей-линейные чары. Фирма «Иные сущности» занимается маскарадными костюмами и всеми аксессуарами — одежда, линзы, зубные протезы и прочее, талисманы, превращающие кого угодно в кого угодно другого. В онлайне этого магазина не было, и достать его товар можно было только одним способом — записаться на прием. Я не могла удержаться от любопытства, что понадобилось Тренту — в смысле маскарадного костюма.

Квен снова оказался у меня за плечом, и Сильвия провела нас мимо темной конторки в короткий коридор с четырьмя дверьми. Выглядели они как входные двери номеров дорогого отеля, а из-за последней доносился голос Трента.

Этот тихий говор отозвался эхом прямо у меня в середине тела и что-то там повернул. Боже мой, какой красивый голос: низкий, звучный, переливающийся обертонами — как тенистый мох в лесу, где играют солнечные пятна. Не сомневаюсь, что голос играл не последнюю роль в его успехах на городских выборах — если мало было щедрых пожертвований на бедных сирот и на больницы.

Явно не слыша в голосе Трента ничего, кроме слов, Сильвия энергично постучала в дверь и вошла, не дожидаясь приглашения. Я осталась сзади, пропуская Квена вперед. Мне не нравилась мысль, что на меня налетят грубые продавцы, и вообще здесь же одеждой торгуют. И хотя увидеть Трента в подштанниках было бы для меня событием десятилетия, я давно уже выяснила, что не могу злиться на мужчин в нижнем белье. Они тогда такие трогательно-беззащитные.

Когда я вошла, густой запах шерсти и кожи обрушился на меня сильнее. Светильники стояли низко по краям теплого помещения с низким потолком, и это скрывало открытые шкафы, где лежали на полках маскарадные костюмы, шляпы, перья, крылья и даже хвосты — то, что легко делается лей-линейными заклинаниями. Справа от меня в тени стоял низкий столик с вином и сыром, слева — высокая ширма. Четко посередине под утопленным в потолке светильником возвышался до уровня щиколотки круглый помост, окруженный трехстворчатым зеркалом. Вокруг разместились стойки с амулетами — деревянные, с гладкостью и цветом столетнего ясеня. И в центре всего этого находился Трент.

Он не заметил моего присутствия, отбиваясь от настойчивого сервиса колдуна, помогавшего ему примерять лей-линейные амулеты. Рядом с ним стоял Джон, его длинный уродец-лакей, и я ощетинилась, вспомнив, как он меня мучил, когда я сидела в клетке у Трента в виде норки.

Поморщившись на свое отражение, Трент отдал амулет продавцу. Волосы у него тут же стали его натурального прозрачно-белого цвета, как бывает у маленьких детей, а колдун еще быстрее принялся молоть языком, сделав вывод, что Тренту что-то не по нраву.

Трент — он чисто выбритый, со здоровым загаром, с гладким лбом и зелеными глазами, со своим потрясающим голосом и отработанным смехом. Политик до кончиков ногтей. Когда я на каблуках, он ненамного меня выше. Одет он был в тысячедолларовый шелково-полотняный костюм с лозунгом «ВЫБИРАЙ КАЛАМАКА!» Костюм подчеркивал подтянутую фигуру, наводя на мысль, что Трент ездит на своей призовой лошади регулярно, а не раз в месяц по новолуниям, когда играет в своем огороженном заросшем лесу в «Дикого Охотника».

Он улыбнулся колдуну профессиональной улыбкой, отказываясь от очередного амулета, сделал плавный жест ухоженной рукой. На пальцах у него не было колец и, так как я сорвала ему свадьбу, арестовав его, так оно и останется, похоже, разве что он захочет сделать Кери честной женщиной, в чем я сомневалась. Трент живет видимостью, и для него публично сочетаться с бывшей фамилиаркой демона, покрытой такой копотью, что каждому колдуну за версту видна, — вариант политически неприемлемый. А вот обрюхатить ее — это без проблем.

Трент провел пальцами по своей эксклюзивной стрижке, приглаживая отбившуюся от стада прядь, и тут подошла Сильвия. Передвинув сумку на боку вперед, я сказала вслух:

— К этому костюму пошла бы рыгающая подушечка.

Трент напрягся, глаза его метнулись к зеркалу — высмотреть меня в темной глубине комнаты. Стоящий рядом с ним Джон выпрямился, поднес к глазам тощую ладонь, ища меня взглядом сквозь свет лампы. Суетившийся вокруг него колдун отшатнулся, а Сильвия, смутившись, забормотала какие-то извинения, увидев, какими яростными взглядами обмениваются ее самый ценный клиент и дочка ее эксклюзивной поставщицы.

— Квен? — произнес наконец Трент голосом очень жестким, но ничуть не менее красивым. — Я не ошибаюсь, что у тебя есть на этот случай объяснение?

Квен шагнул вперед, сделав перед этим медленный вдох.

— Вы не слушали меня, Са'ан. Мне пришлось попробовать иной способ заставить вас прислушаться к здравому смыслу.

Трент жестом отпустил продавца, и Джон шагнул к противоположной стене включить большой свет. Я прищурилась от резкой перемены освещения, а потом улыбнулась Тренту кошачьей улыбкой. Он на удивление быстро овладел собой, и только слегка прищуренные глаза выдавали его недовольство.

— Я прислушался, — ответил он, обернувшись. — И решил с тобой не согласиться.

Сойдя с помоста, мультимиллионер встряхнул руками, опуская рукава — нервозная реакция, от которой ему еще следует себя отучить. А может быть, слишком тесный пиджак.

— Миз Морган! — сказал он как бы вскользь, не глядя мне в глаза. — Ваши услуги не требуются. Приношу вам свои извинения за моего начальника службы безопасности, отнявшего у вас время. Скажите, сколько я вам должен, и Джон выпишет вам чек.

Это припахивало оскорблением, и я не удержалась от презрительной гримасы.

— Я не беру денег, если не делаю работу, — ответила я. — В отличие от некоторых. — Я скрестила руки на груди, увидев, как по лицу Трента пробежала гримаса досады и тут же исчезла. — И я пришла сюда не брать у тебя работу. Я пришла сказать тебе в глаза, что ты — мерзавец и подлый интриган. Я тебе говорила, что если ты тронешь Кери, я разозлюсь? Считай, что я тебя предупредила.