– Рано, сказал, мне замуж, – Ирка вздохнула, скромно потупив глазки.

Ну ни дать ни взять – символ благочестия. Паша не сдержался и движением рук и бедер намекнул на половой акт. И тут же скрестил по два пальца каждой руки, изображая решетку. А то вдруг окажется, что это Катя заявила на него в милицию.

– Так отец здесь ни при чем, – качнула головой Сорокина.

Паша ткнул на нее пальцем.

– Да сама не знаю, что на меня нашло… Как подумаю, что там у вас с Катькой было, так закипаю! – Взгляд у Ирки грозно вспыхнул.

Паша покрутил пальцем у виска.

– Ну дура, дура…

Паша приложил указательный палец к другому виску.

– И у Алика кукушка в голове рванула, – согласилась Ирка.

Паша снова изобразил тюремную решетку и посмотрел сквозь нее.

– Это вряд ли… Ну, если бы только тебя убили. Или Катьку. Но ведь не убили. И хорошо все. Ты со мной, Катька с Аликом.

Паша возмущенно вскинул брови.

– А куда ты от меня денешься?

Ирка сначала вонзила в него взгляд и только затем направилась к нему. В ее глазах крутились лебедки, наматывая на них невидимые нити, посредством которых она установила связь с ним.

Паша вытянул ей навстречу руку, стукнув ладонью по локтевому сгибу. Ирка ткнулась грудью в кулак, обжала его ладонями, как будто это было само сердце любимого.

– Я тебя люблю, – сказала она, не сводя с него глаз. – И ничего не могу с этим поделать. Не могу и не хочу.

Паша хлестко провел пальцами по низу своего живота. По фиг ему!

– А чем я тебя не устраиваю? – удивленно, с обидой спросила Ирка.

Паша снова показал на пальцах тюремную решетку.

– Ну я же извинилась.

Он удивленно повел бровью, скривив губы в небрежной усмешке. Во-первых, она не извинялась, а во‐вторых, этого мало.

– Отец уже почти сдался, – сказала она. – А это значит, что скоро я выйду за тебя замуж.

Паша постучал пальцем по виску. Нашла чем обрадовать!

– И ты станешь моим мужем. Отец у меня знаешь кто? Думаешь, просто замдиректора? Нет, он директор кооператива. При заводе. Там такие схемы, там такие деньги! – Ирка закатила глаза.

Паша пожал плечами. Ему-то что!

– А деньги для чего? Мы с тобой такой проект замутим! Группу. Нет, никаких больше групп! – Ирка опротестовала саму себя. – Павел Маслов, и точка. Только Павел Маслов!

Паша снова хотел постучать по виску, но поднял палец только до высоты подбородка. И замер, как это бывает, когда боятся вспугнуть удачу. Хотя какая тут могла быть удача? С Катей облом, сам он в больнице со сломанной челюстью. Ирка Сорокина действует на нервы, но она же создает интригу. Действительно, что это за проект такой «Павел Маслов»?

– Я и сама бы могла петь, – скороговоркой продолжала она. – Если честно, голос у меня получше, чем у тебя! Но ты такой обаятельный! Такой органичный! Ты так здорово смотришься на сцене! А голос… мы тебе поставим. Если задатки есть, то это не проблема. Учитель у тебя будет. Мой учитель. Я буду твоим импресарио. Музыка, концерты, гастроли, все такое…

Паша покрутил пальцем у самых губ. Имитация губозакаточного аппарата.

– А что здесь такого? – Ирку трудно было унять. – Если есть деньги…

Он вопросительно вскинул брови. Ирка и в этот раз поняла его правильно.

– Ну будут!

Он хмыкнул, дернув щекой.

– Тогда и поговорим? Ну нет, решать нужно сейчас! – мотнула головой Ирка.

Паша поморщился, покачал головой. Устал он от ее трескотни. Может, идея и хорошая, но лучше бы Ирка заткнулась.

– Ну да, – кивнула она. – Сначала нам отношения нужно оформить.

Паша качнул головой и вернулся на кровать, лег, закрыл глаза. Хотел бы он пробиться на большую сцену. Своя группа с передовым инструментом, шлягерный репертуар, полные залы, девчонки на ушах… Но ради этого ему нужно жениться на Ирке, что само по себе – засада. А еще через унижения нужно пройти. И отец у нее, судя по всему, тот еще сноб, но и это мелочь по сравнению с Аликом. Этот урод спуску ему не даст. Его же хлебом не корми, дай только над человеком поиздеваться. Вот и станет Паша его штатным мальчиком для битья.

– Но ты уже сейчас можешь играть. Группа у меня есть. Ты должен знать Игоря Бутова и Мишу Зайцева.

Паша не выдержал и показал Ирке кулак. Достала!

– Ну а что?

Он ткнул пальцем в дверь, она вцепилась в его руку. И прижала ее к своей груди.

– Все, все, молчу!

А грудь у нее пышная, упругая. И пахло от Ирки сладким дурманом. Аромат французских духов заглушал запах лекарств. И дыхание у нее жаркое. Паша не стал отнимать руку, и она замерла, вжимаясь в нее. Он почувствовал, как по ее телу пробежала мелкая дрожь. Но та же волна возбуждения не обошла стороной и его самого.

А Ирка вдруг уложила его руку к себе на бедро, на внутреннюю сторону, под самый срез платья. И там у нее туго, а где-то совсем рядом – только пальцы распрямить – разгорался пожар. Энергия страсти передалась ему, Паша ощутил прилив сил внизу живота.

– Ты меня не насиловал, – зашептала она. – А наказание понес.

Паша кивнул. Да, лиха он хлебнул с избытком. Страшно подумать, чем все это могло закончиться.

– Надо, чтобы не зря это было…

Ирка быстро поднялась, торопливо задвигалась. Паша открыл глаза и увидел, как она сует в карман снятые колготки со всем, что под ними было.

Паша качнул головой. Здесь больница, здесь нельзя.

– Нам все можно! – мотнула головой Ирка.

И с его пижамными штанами она разобралась так же быстро. И верхом на него забралась. Сама же довела дело до стыковки.

– Отец меня убьет, если узнает, – пробормотала она.

Очень скоро Паша понял, о чем жалела Ирка. Он стал ее первым мужчиной, и она уже не могла называться девочкой. Впрочем, очень скоро она перестала жалеть о своем расставании с прошлым. И на всех парах понеслась к будущему. И плевать, что в палату мог зайти врач. Или даже Алик…

* * *

Пашу жестоко избили, он в больнице. Катя должна была как минимум огорчиться, а она обрадовалась. Теперь понятно, почему Паша не искал с ней встречи.

И еще Катя узнала, что не было никакой свадьбы, не женился Паша на Ирке. И это давало ей право отправиться к нему в больницу.

Она узнала, в каком отделении нужно искать Пашу, поднялась на третий этаж. Навстречу ей попалась медсестра – молодая, крупная, с пышными формами. Катя спросила, в какой палате лежит Маслов.

– Ну, он-то лежит… – фыркнула медсестра, окинув Катю оценивающим взглядом. – Но не со всеми.