За весь день Уэйд ни разу не позвонил ей и не прислал ни одного сообщения на мобильник, хотя она чуть ли не каждые полчаса проверяла его.

Ей оставалось только гадать, как прошло собеседование.

Насколько она его знает, он не будет звонить, если все закончится неудачно. Уэйд — человек гордый и не станет жаловаться на судьбу.

Весь рабочий день она не находила себе места, и только когда увидела свой дом и подумала о том, что сможет скоро обнять дочку, немного успокоилась и повеселела.

Когда Фибе вошла в гостиную, Энджи сидела на диване и смотрела по телевизору какой-то сериал.

— Бриджит постепенно растет, — сообщила она радостно. — Я уложила ее спать только в два часа, так что раньше четырех она не проснется. Все тихо и спокойно. Вашу почту я оставила на тумбочке.

— Спасибо, — поблагодарила девушку Фибе. — Я очень благодарна тебе за помощь. Ты меня просто спасаешь.

— Нет проблем. — Энджи собрала свои вещи. — Пожелай мне удачи на экзамене по физике!

— Удачи! — улыбнувшись, подмигнула ей Фибе, и Энджи, махнув на прощание рукой, ушла.

Достав из сумки школьные тетради и положив их на стол, Фибе отправилась на кухню.

Сделав себе чай, она уселась за стол и принялась заодно просматривать почту.

Отложив в сторону счета и бросив в мусорное ведро рекламные проспекты, она повертела в руках два письма.

Первое было от ее коллеги, на свадьбе у которой она гуляла перед рождением Бриджит. Второе пришло из Калифорнии. Из-под печати выглядывала ее фамилия — Мерриман. Кто бы мог ей писать оттуда?

Не сдержав любопытства, Фибе распечатала конверт и извлекла лист бумаги.

«Мистер Мерриман!

Благотворительное общества борьбы с алкоголизмом благодарит Вас за щедрое пожертвование в память о вашей безвременно ушедшей любимой, Мелани Мерриман. Выражаем Вам глубокое соболезнование…»

И так далее. И еще несколько дежурных фраз.

Удивленная Фибе повернула конверт и взглянула на адрес. Перед ее фамилией действительно стояла буква «У», которую она не заметила из-за печати. Взглянув на дополнительный штемпель, она поняла, что письмо было перенаправлено из дома отца Уэйда.

Когда до нее дошел ужасный смысл прочитанного, все ее хрупкие надежды на счастье разом рухнули.

Уэйд пожертвовал деньги благотворительной организации в память о Мелани, своей любимой…

Слезы заструились по ее щекам. Дело не в деньгах! Она тоже помнила о сестре. Но теперь нельзя будет больше притворяться, что брак с Уэйдом построен на любви. Теперь она точно знала, что Уэйд никогда ее не полюбит, потому что он все еще не в силах забыть ее сестру.

Опустившись на стул, она несколько раз перечитала письмо, словно пытаясь найти в нем опровержение своего печального открытия. Однако все было предельно ясно. И зачем она только вскрыла конверт?! Во всем виновата печать, из-за которой она не заметила инициал Уэйда. Но ведь на конверте стояла ее фамилия! Сколько досадных совпадений, а в результате она лишилась последних иллюзий.

Рыдания рвались из ее груди, и она прижала руку ко рту, чтобы сдержать их. Она не может теперь выйти за него замуж! Если раньше у нее оставалась хоть слабая надежда на взаимность, то теперь правда открылась перед ней во всей неприглядности. Ей не выдержать ежедневных душевных мук и унижений, она не сможет жить с ним под одной крышей, зная, что он не любит ее. Она лгала самой себе, полагая, что ей будет достаточно того, что они женаты и вместе растят дочь. Даже ради благополучия дочери она не согласна обрекать себя на постоянную ложь. При этой мысли слезы будто прорвали плотину, и она, уронив голову на колени, громко и безутешно зарыдала.

* * *

Уэйд вошел в дом, гадая, где же находится Фибе. Обычно она слышала стук входной двери и выходила в прихожую ему навстречу, а тут — никого. В гостиной ее не оказалось, в детской тоже, Бриджит мирно спала в кроватке. Из кухни не доносилось ни звука.

Может быть, Фибе забежала к соседке? Вряд ли. Она бы не оставила так надолго дочь без присмотра. Неужели она заснула? Сомнительно! Он никогда не видел, чтобы она спала днем. На всякий случай он заглянул в спальню, но кровать была аккуратно застелена.

Он пересек гостиную, решив зайти на кухню: вдруг что-нибудь подскажет ему, где искать Фибе?

Она сидела, сгорбившись, на стуле, спрятав лицо в ладонях.

Его охватила тревога.

— Фибе, любимая, что случилось? — бросился он к ней.

Она заболела? Или получила какое-то ужасное известие? Может быть, что-нибудь с его отцом? С Бриджит ведь, кажется, все в порядке. Опустившись на колени, он положил свои руки ей на плечи, пытаясь обнять, но тут его ждал неприятный сюрприз: Фибе, как ошпаренная, вскочила со стула и вырвалась из его объятий.

— Не смей, — прорыдала она. — Не прикасайся ко мне. Я не хочу.

Открыв ящик, она достала оттуда салфетку и стала сморкаться.

— Что-нибудь случилось? Бриджит заболела? Или мой отец?

— С Бриджит все в порядке. И с твоим отцом тоже.

Уэйд облегченно вздохнул, но тут он посмотрел на заплаканную, с красными, опухшими глазами Фибе, и ему стало стыдно. Он беспокоился обо всех, кроме нее самой!

— Тогда что произошло? Ты… — Он перевел дыхание, чтобы продолжить. — Ты заболела? Что-то обнаружила у себя?

Она отвернулась, сразу же догадавшись, что Уэйд имеет в виду. Он решил, что у нее какие-нибудь женские проблемы.

— О, нет. Нет, Уэйд. Со мной все в полном порядке!

За исключением того, что она плакала и постоянно вытирала глаза салфеткой, а слезы все текли и текли…

— Ничего не понимаю. Тогда… что случилось? — выдавил из себя Уэйд.

Фибе попробовала улыбнуться, но губы не слушались ее.

— Я не могу выйти за тебя замуж.

Что?!

— Но почему? — вырвалось у него помимо воли. — Мы ведь уже обо всем договорились. Ну что могло произойти такого за мое отсутствие, что ты вдруг опять передумала?

Она тяжело вздохнула.

— Потому что не могу. Это неправильно.

— Что неправильно? О чем, черт возьми, ты говоришь? — начиная сердиться, воскликнул Уэйд. Он понимал, что говорит с ней слишком грубо, но у него сдали нервы. — Как не стыдно, ты же до смерти напугала меня. Я вхожу, никого нет, бросаюсь к Бриджит, она вроде бы спокойно спит. Ломаю себе голову, куда ты исчезла, а ты, оказывается, притаилась на кухню и непонятно почему льешь слезы. А теперь вдобавок заявляешь, что не хочешь выходить за меня замуж. Не просветишь ли, с чего вдруг такая перемена?

Когда его поток слов иссяк, на кухне установилась хрупкая тишина.

Она ничего не говорила, а просто стояла с опущенными глазами, но по ее виду он понял, что она совершенно серьезно отказалась выходить за него замуж. Он слишком хорошо знал Фибе.