— Этого только еще не хватало, — проворчал Темыч.

— Чем причитать, лучше помоги! — возмутился Женька. — Мне ведь все-таки холодно.

— Да уж, — покачала головой Катя. — Лето, по-моему, давно кончилось.

— Погоди-ка, — полезла в сумочку Таня. — У меня тут пластиковый пакетик есть. Надень пока на ногу. Все-таки лучше, чем в одном носке на снегу стоять.

Очистив Женькин носок от снега, ребята надели сверху пакет и привязали его долговязому мальчику к щиколотке.

Далее все, кроме Моей Длины, которой без каблука, по ее словам, и по ровному-то было трудно ходить, пустились на поиски Женькиной кроссовки. Изыскания шли долго и мучительно. Однако успехом не увенчались. Кроссовка и впрямь словно сгинула.

— Придется так домой ехать, — наконец смирился со своей участью Женька. — Ну, ничего, — махнул рукой он. — Это были не самые новые кроссовки. Мать мне недавно купила другие.

Ребята выбрались из заснеженного двора.

— А на окна-то так никто и не поглядел! — издал трагическое восклицание Женька. — Что же, значит, все жертвы напрасны?

И он снова кинулся во двор.

— Стой, Женька! — окликнул Олег. — Я уже видел!

Женька вернулся.

— Чего ты видел?

— Там темно, — тихо ответил Олег.

— Совсем? — разом вытаращились ребята.

— Совсем.

— Как же так? — полностью сбили слова Олега с толку Таню. — А тот мужик?

— Не знаю, — пожал плечами. Олег. — И у Самойлова темно, и у мужика темно.

— А дальше? — на всякий случай осведомился Тема.

— Дальше еще одно окно темное, — уточнил Олег. — А остальные все светятся. Но, по-моему, это уже другой подъезд.

— Куда же мужик-то девался? — недоумевал Лешка.

— Спроси что-нибудь полегче, — отозвался Олег.

— Но мы же видели, он обратно не выходил, — уверенно проговорила Таня.

— Ну, по идее, они могли сперва не открыть, — сообразил Темыч. — А после, пока мы тут возились и Женькин башмак искали, они спокойно себе ушли.

— Машка, — повернулся к ней Пашков, — ты ведь тут оставалась. Никто из подъезда не выходил?

— Да я больше как-то за вами следила, — медленно произнесла Школьникова. — Хотя вроде бы кто-то оттуда вышел.

— Кто? — переспросили ребята.

— Откуда я знаю? — пожала плечами Школьникова. — Во-первых, не слишком интересовалась, а во-вторых, темно. Отсюда не разглядишь.

— Да уж, — подтвердила Катя. — С освещением в этом районе дела обстоят почти как при первобытно-общинном строе.

— Вот именно, — продолжала Школьникова. — Но какие-то голоса оттуда вроде бы слышались.

— Ребята! — неожиданно взмолился Женька. — Я больше так не могу! У меня нога совсем отмерзла!

Поплутав немного между окутанными тьмой многочисленными «хрущобами», ребята выбрались на темную неуютную площадь. Маршрутки, естественно, не было.

— Пойдемте туда, — указал вдаль Женька. — Там какая-то остановка. Наверняка до метро доедем.

Шурша задубевшим на морозе пластиковым пакетом, он захромал вперед. За ним, опираясь на Пашкова, ковыляла Моя Длина.

— Инвалидная команда, как говорит моя бабушка, — отметила Катя.

— Ослик Иа-Иа по этому поводу говорил другое, — тихо добавила Таня. — «Душераздирающее зрелище».

Народу на остановке было немного. Но стоило подойти Женьке, как все дружно уставились на его ногу. Какая-то женщина отошла подальше.

— Тетенька, — обратился к ней долговязый мальчик, — на чем до метро доедем?

— На всем, — попятившись еще дальше, ответила женщина.

— Ты зачем людей пугаешь? — склонился к Женькиному уху Олег.

— Подумаешь, — обиделся тот. — Что, она никогда человека без ботинка не видела?

— Такого, наверное, не видела, — вмешалась Катя.

Автобус в эти края не слишком спешил.

Женька, как мог, боролся с морозом. Сперва он прыгал на одной ноге. Потом затеял возню с Темычем и уронил его в снег. Темыч обозлился, но Женьке от этого теплей не стало.

— Ребята, — наконец исполненным затаенной вселенской тоски голосом объявил он, — у меня с этой второй ногой совсем плохо.

— Все! — решительно произнесла Моя Длина. — Ловим такси и едем домой.

— Я думаю, что по этой улице последнее такси проезжало десять лет назад, — окинула взором пустынные окрестности Катя.

— Ребята, вы как хотите, но надо отсюда выбираться! — воскликнул Женька.

— И впрямь, — поддержала Катя, она уже тоже тряслась от холода.

— Пошли на ту улицу, которая этой перпендикулярна, — предложила Моя Длина.

— Если я правильно помню, она называется Обручева, — сказал Олег.

— Травка зеленая! — хлопнула себя по ноге Моя Длина. — Плевать, как она называется! Главное, чтобы там хоть одно такси оказалось.

— Пошли, пошли, ребята, — зашуршал своим полиэтиленом Женька. — Мочи нет!

Когда они добрались до угла улицы Новаторов, их, словно в насмешку, обогнал автобус.

— Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, — проводил его исполненным тоски взглядом Темыч. — Потерпели бы еще чуть-чуть — и уже через пять минут грелись бы в теплом метро.

— Господи! — вздохнула Катя. — Кто бы знал, как мне этот тип отравляет жизнь!

Моя Длина, остановившись на обочине, выставила вперед ногу в бутичном сапоге со сломанным каблуком и принялась бурно голосовать.

— Даже если поймает, — продолжал ворчать Темыч, — все равно все в машине не поместимся.

— Я лично и не собирался, — вдруг объявил Олег.

— Это еще почему? — посмотрела на него Таня.

— Да я все равно хотел на ту, первую, квартиру еще раз съездить, — объяснил Олег. — И тебе, — повернулся он к Темычу, — предлагаю составить мне компанию. Как-никак ты лицо заинтересованное.

— Тогда я тоже с вами! — не мог упустить такого случая Женька.

— Нет уж, — решительно возразил Олег. — Босых с собой не берем.

— Почему? — обиделся Женька.

— Потому что, во-первых, у тебя нога окончательно отвалится, — объяснил Олег. — А ты нам завтра еще будешь нужен. А потом, боюсь, тебя на входе в метро милиция заберет. Потом ищи, доказывай, что ты не бомж.

В это время Моя Длина остановила такси.

— Залезай, мальчики-девочки! Катаю всех! Все, кроме Олега и Темыча, погрузились в такси.

— До встречи дома! — захлопнул за Таней дверцу Олег.