– Давай поужинаем сегодня после работы, – предложила я.

Было невозможно не уловить его нерешительность, тяжелое, неловкое молчание перед тем, как он ответил, что не может, что он занят.

– На сегодня у меня намечено кое-что важное. Как насчет завтра?

Я знала, где работает Донна Джой. К этому времени я уже многое знала о ней. Ее студия располагалась в бывших конюшнях, переделанных под жилые помещения, в лабиринте улочек и переулков позади большого универмага «Питер Джонс». В вымощенный булыжником дворик вела арка, и я осторожно заглянула внутрь. Жилой комплекс был тихим и темным, похожим на старую заброшенную школу.

В окне одной из квартир я увидела рыжеволосую женщину средних лет, которая погасила единственную лампу, горевшую во всем доме, и заперла дверь на замок.

Я поспешно отвернулась, но она вышла во двор и спросила, не может ли чем-нибудь мне помочь.

– Донна здесь? – спросила я, обгрызая заусенцы на ногтях.

Женщина улыбнулась, завязывая на шее цветастый шарфик.

– Вы только что разминулись с ней. Она ушла буквально минуту назад.

Поблагодарив ее, я поспешила вернуться на улицу и принялась напряженно вглядываться в сумерки, кляня себя за то, что не пришла сюда раньше. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы составить новый план. Мысли метались у меня в голове, словно электромобили из аттракциона: стоп, старт, столкновение, отскок. Но тут мой взгляд, которым я обшаривала улицу, зацепился за розовое пятнышко вдалеке, этакий мазок цвета в сумерках, и чутье подсказало мне, что я все-таки не слишком припозднилась. Я бросилась в погоню, а потом и вовсе перешла на бег, чтобы не упустить ее из виду. Донна свернула налево, и я ускорила шаг, пока рев дорожного движения на Кингс-роуд не стал громче и я вновь не оказалась в толпе покупателей и жителей пригородов.

Однако розовое пальто служило мне маяком. Она перешла на другую сторону улицы, но я старалась сохранять дистанцию. Пошел мелкий дождь, и она остановилась, чтобы поймать такси. Разумеется, поблизости не оказалось ни одного. Только не в это время и не в такую погоду. Ей ничего не оставалось, как идти дальше, а я петляла за нею в толпе, стараясь не потерять из виду. Наконец, она остановилась перед каким-то рестораном и вошла внутрь. Достав из кармана берет, я напялила его на голову. Дождь хлынул, как из ведра. Донна, разумеется, избежала этого вселенского потопа, а вот меня он застиг врасплох. Хотя, откровенно говоря, меня это не особенно и расстроило.

Страх холодными кольцами свернулся у меня в животе, когда я переходила улицу, направляясь к ресторану. Делая вид, будто изучаю выставленное в витрине меню, я постаралась взять себя в руки, после чего отворила дверь и шагнула внутрь. Метрдотель помогал какой-то парочке избавиться от пальто, что дало мне несколько секунд, чтобы оглядеться по сторонам. Я тут же заметила их, сидящих за столиком у дальней стены. Она сказала ему что-то, и Мартин засмеялся, заказывая бутылку вина. С бешено бьющимся сердцем я выскользнула из ресторана обратно на темную улицу, заливаемую потоками дождя.

На противоположной ее стороне виднелась автобусная остановка. Я метнулась к ней, опасно лавируя в потоке машин, дыша прерывисто и с хрипом, не обращая внимания на рев клаксонов. Смешавшись с молчаливой и строгой очередью промокших людей на остановке, я пропустила сначала один автобус, потом второй и третий, не сводя глаз с двери ресторана и не обращая внимания на то, что промокла уже до нитки.

Проснулась я одетой, лежа на софе, укрытая одеялом. Голова у меня была тяжелой, руки и ноги отказывались повиноваться, мысли путались. Вдобавок меня тошнило. С трудом сев, я опустила ноги на пол и обхватила голову руками. Медленно разлепив веки, я постаралась вспомнить, как и почему здесь оказалась. Опустив глаза, я увидела на одном из чулок длинную «стрелку». Нейлон пропитался засохшей кровью, но я не помнила, как и где порезалась.

С трудом сфокусировав зрение, я огляделась по сторонам. Здесь было темно, но я все равно сообразила: комната, пусть и знакомая, все же мне не принадлежит. Растирая виски, я сделала глубокий вдох, радуясь хотя бы тому, что лежу на софе в одиночестве. Сумочка моя валялась рядом на ковре, и меня так и подмывало схватить ее и улизнуть потихоньку, но я понимала: нужно выяснить, что со мной приключилось.

Встав на ноги и покачнувшись, я попыталась вспомнить события минувшей ночи.

Квартира Пита, очень похожая на мою, была меньше, хотя и располагалась этажом ниже, а не под самой крышей. Я направилась прямиком на кухню и налила себе стакан воды. Мой организм был обезвожен, и рука со стаканом дрожала. Дыхание участилось, и меня охватила паника, когда я сообразила, что уровень солей лития у меня в крови опасно повысился.

Найдя его спальню, я осторожно заглянула внутрь. Здесь едва уловимо пахло потными кроссовками, а потом я разглядела его фигуру, свернувшуюся калачиком под пуховым одеялом. Мне ужасно не хотелось будить его, но он пошевелился, словно ощутив мое присутствие, и приподнялся на локте.

– Я ухожу, – несколько мгновений спустя прошептала я. – Мне очень жаль, что так получилось. Должно быть, я выпила слишком много. Я не помню, что со мной произошло, но… в общем, извини.

Красные цифры его часов алели в темноте. Еще даже не было шести. Пит протер глаза и включил лампу на столике возле кровати.

– Как ты себя чувствуешь? – хриплым голосом спросил он.

– Дерьмово. Абсолютно дерьмово, – отозвалась я, чувствуя себя ужасно неловко, словно стояла перед ним голая.

Я прошла в комнату, заметив, что он следит за каждым моим шагом. Порез на ноге причинял мне сильную боль при ходьбе.

– Пит, как я здесь оказалась? – спросила я наконец.

– Ты совсем ничего не помнишь? – поинтересовался он и сел на кровати.

Я медленно покачала головой. Действительно, я не помнила решительно ничего. Во всяком случае, часов с девяти или десяти. Я проследила за Мартином и Донной до тихой улочки позади Чейн-уок, улочки, которая буквально кричала о больших деньгах и успехе, и они исчезли в одном из белых оштукатуренных домов ленточной застройки. Почти напротив располагался паб, и я нашла себе местечко возле окна, откуда могла наблюдать за домом. Помню, как подумала, что он выглядит уютным и сонным, вот только я знала, что мистер и миссис Джой не спят. Помню, как заказала себе двойную водку с тоником, чтобы приглушить боль предательства. После этого я не помнила уже ничего.

– Я много выпила, – сказала я, глядя на него и приглашая заполнить пробелы настолько, насколько это было в его силах, неловко присев на краешек кровати.

– Примерно в два часа ночи кто-то принялся барабанить во входную дверь. Это оказался водитель такси – ты вырубилась у него на заднем сиденье. Выглядела ты неважно. Очевидно, тебя сморило еще в Челси, – добавил он извиняющимся тоном.

– Я этого не помню, – прошептала я, чувствуя, как мои щеки пылают от стыда.