– Эльдар, держи путь параллельно узкоколейке, – скомандовал он. – И будь внимателен.

– Понял… Сворачиваю на дорогу к Новым Полянам и Мезмаю.

Асфальт после поворота к леспромхозовским поселкам, к предгорьям Лаконага закончился очень быстро. Километра два или три еще встречались остатки полотна, уложенного в начале девяностых, но затем пошла грунтовка. Причем дорога, как это присуще подобной сильно всхолмленной местности, то и дело извивалась, причудливо петляла, возвращая путешественников, как могло показаться, в то же самое место, которое они проехали несколько минут назад…

Вчерашняя гроза, похоже, обошла эту местность краем. Полотно сухое, местами растрескавшееся; сама дорога на протяжении последних десяти километров идет в коридоре запыленных ветвистых деревьев – чуть на подъем. На выезде из поселка Красный Дагестан имеется еще одна развилка на Майкоп. Отсюда, с невысокого, около четырехсот метров, перевала в хорошую погоду видны такие близкие и в то же время такие далекие вершины и хребты Лаконагского нагорья – Шесси, Нагой-Чук и, западнее всех, Мессо, гора высотой более двух тысяч метров. Но этот восхитительный ландшафт нынче закрыт низкой облачностью. Да и на сам перевал, с которого открывается этот вид, им сегодня нет нужды въезжать, поскольку нет необходимости подниматься к нагорьям этим вот кружным путем (да еще и проезжая по территории Адыгеи).

На пути им не встретилось ни одной машины. Местность за Красным Дагестаном выглядела первобытной, почти безлюдной. Лишь изредка были видны – на удалении – ближе к леспромхозовским поселкам разбитые на склонах холмов огородики, в которых, если присмотреться, можно заметить копошащиеся там человеческие фигурки…

«Нива» катила по местной не асфальтированной дороге, ведущей к ущелью. По этой грунтовке, насколько помнилось Астемирову – и что подтвердил хорошо знающий местность Эльдар, когда Рустам задал ему этот вопрос, – можно проехать по дну через все ущелье. Дальше начинается обширный лесной массив; как только обрывистые скалы расступились, от этой же грунтовки то и дело ответвлялись просеки и проложенные когда-то грейдерами для проезда техники и лесовозов внутренние дороги.

Вот на одну из таких дорог им, кстати, и нужно – она приведет прямо к изобилующей пещерами небольшой скальной гряде. Ну, а уже там, в одной из полостей, замаскированный гораздо более тщательно, чем объект в Кубанском, который они посетили двумя днями ранее, находится большой тайник. Его-то, этот заложенный семь лет тому назад склад оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и амуниции, хотел проинспектировать на предмет сохранности старший группы Рустам Астемиров.

Уже на выезде из ущелья дорога неожиданно уперлась в… шлагбаум с опущенной стрелой. В качестве таковой использовалась обтесанная деревянная балка с противовесом. Само это сооружение, как и отсвечивающий свежей желтизной древесины сруб, как и установленный на обочине «информационный щит», определенно появилось здесь совсем, совсем недавно…

Надпись на щите гласит:

ЛЕСООХОТНИЧЬЕ ХОЗЯЙСТВО

«ЗАПАДНЫЙ ЛАКОНАГР»

З А П О В Е Д Н А Я З О Н А

ПРОЕЗД И ПРОХОД ПЛАТНЫЙ.

Ниже небольшими буквами, так что и не сразу увидишь, написано существенное дополнение:

Проезд и проход платный, за исключением проживающих и работников леспромхоза.

Автотранспорт: 80 руб.

Велосипед: 40 руб.

Пеший проход: 20 руб.

Администрация заповедника.

– Что за ерунда… – пробормотал Эльдар, притормаживая у шлагбаума. – Совсем недавно поставили пост… еще в прошлом году его здесь не было.

Из сторожки, из сруба, имеющего окна на три стороны, кроме тыльной, вышел какой-то мужчина в камуфляжных брюках и такой же пятнистой куртке. На левом нагрудном клапане видна нашивка с надписью ОХРАНА. Еще одна такая же нашивка красуется на левом предплечье. Бросив ленивый взгляд на подъехавший к посту внедорожник, он красноречиво показал на вкопанный у шлагбаума щит с тарифами.

– Эльдар, выйди к нему, – негромко приказал Астемиров. – Узнай, что за дела.

Водитель выбрался из автомобиля. Рустам увидел, как он подошел к охраннику. Они переговорили. Затем оба – Эльдар доставая на ходу из кармана бумажник – взошли по деревянным ступеням в помещение сторожки.

Астемиров ощутил приступ гнева. Вот же сволочи… Дай им только волю, весь Кавказ перегородят постами и шлагбаумами. Наверняка инициатива местных властей: решили взимать с проезжающих и проходящих по этому популярному среди туристов маршруту поборы…

– Я выйду, – сказал он Бачиеву, продремавшему почти всю дорогу в кресле пассажира. – Надо мочевой пузырь облегчить… Заодно посмотрю, не видно ли отсюда ту внутреннюю дорогу, куда нам следует свернуть.

Астемиров вышел из «Нивы». И это была его ошибка.

Отойдя шагов на двадцать, к густым придорожным кустам, он справил малую нужду. Затем повернулся лицом к выезду из ущелья. Как он и предполагал, та просека, та проложенная некогда по ней дорога, куда им следует свернуть, чтобы по ней проехать поближе к устроенному в пещере тайнику, отсюда просматривалась если и не полностью, то довольно существенно. И сама гряда, смахивающая на обглоданный зверьем и хищными птицами хребет некогда умершего посреди лесного массива существа, тоже как на ладони. Если у местных при себе имелся бинокль или иная оптика, то это вдвойне усложняет задачу. Да и без бинокля можно будет разглядеть «Ниву», когда она свернет с этой дороги во «внутриквартальную» и далее проследует к гряде.

Думая об этом неожиданном препятствии собственным планам, Рустам не сразу среагировал на появление еще одного местного сотрудника. Тот появился от возводимого на небольшой площадке – за «сторожкой» – сруба.

– Мурат?! – удивленно произнес смуглявый мужчина в камуфляже, которому было примерно столько же лет, как и тому, кого он окликнул. – Мурат Нухаев… какими судьбами?!

Он подошел вплотную; изумленно, не веря глазам, уставился на того, кого здесь явно не ожидал увидеть.

– Вот так встреча!..

Хотя «Астемиров» в этот момент кипел от ярости (опять же, на самого себя сердился, на то, что был так неосторожен), внешне он это переполнившее его чувство никак не выказал. Его губы, обнажив острые и все еще белые, как у юноши, зубы, растянулись в дружеской улыбке.

– А! – сказал он. – Кадакоев! Рашид! Салям алейкум, дорогой!

Они обнялись, похлопали друг друга по плечу, так, как это было в молодости, в те времена, когда эти двое были очень дружны. Кадакоев вдруг отстранился; его взгляд по-прежнему был удивленным – как будто он не верил собственным глазам.

– Ты?! Но как это может быть, Мурат?

– Что тебя так удивило, Рашид?

– Ну как же… Говорили, что тебя…

Кадакоев вновь подошел вплотную и торопливо заговорил, перейдя на шепот, чтобы сказанное не стало достоянием чужих ушей.