* * *

А в ущелье, где жили Кане и Парэ, по-прежнему царила мирная, счастливая любовь. Она не проходила, не становилась меньше, – она укреплялась день за днем. Кане не мог уже понять, почему он сразу, как только увидел Парэ, не взял ее в жены и не увел с собой; Парэ не могла понять, почему она не пошла с ним в тот же день, когда увидела и полюбила его. Все препятствия, которые были на их пути, выглядели теперь для Кане и Парэ не просто незначительными и несущественными, – они казались счастливой паре просто смешными.

Парэ особенно забавным казалось предположение, что их с Кане любовь вызвана демонами: со смехом вспоминала Парэ свое испытание и то, чем оно закончилось. Ее отец был неправ, назначив это испытание, – и она была уверена, что он и сам понял это. Люди острова тоже, без сомнения, поняли, что любовь посвятившей себя богам девы к сыну рыбака не была демонической: разве могли великие боги отдать деву, посвятившую себя богам, во власть демонов?… Странно, однако, что к Парэ и Кане никто не приходил, – остров был не так велик, чтобы на нем нельзя было отыскать место, где нашли прибежище влюбленные, – но подумав, Парэ решила, что люди попросту стыдятся своих былых нехороших мыслей и поэтому не приходят сюда…

Как то раз, когда Кане ушел на охоту, Парэ сидела на берегу ручья и смотрела, как весело играют в воде мелкие пестрые рыбки: они то носились друг за другом наперегонки, то застывали, сбившись в стайку и подрагивая хвостиками. На этих рыбок можно было смотреть часами, – так красивы они были, так беззаботна и легка была их жизнь. Вдруг Парэ услышала шаги за своей спиной, и вздрогнула: она знала шаги Кане, но это был не он. Парэ повернулась и увидела своего отца – он шел по берегу ручья, опираясь на посох и тяжело дыша.

Парэ встала и склонила голову; уверенная в своей правоте она ждала, тем не менее, со страхом и смущением приближения Баиры. Старик молча подошел к ней и устало уселся на камень.

– Вот я и нашел тебя, – сказал он безо всякого выражения. – Трудно было дойти до вас.

– Да хранят тебя великие боги, отец, – Парэ опустилась перед ним на колени, поцеловала его руку и неожиданно для самой себя заплакала.

Баира знаком показал ей, чтобы она села возле него, и спросил:

– Как тебе здесь живется? Ты нашла свое счастье?

Парэ улыбнулась сквозь слезы:

– Прости меня, я не знаю, почему плачу… Да, я очень счастлива, и мне очень хорошо здесь.

– А где твой муж? – Баира огляделся по сторонам. – Он ведь муж тебе теперь.

– Кане ушел на охоту, – сказала Парэ. – Да, он мой муж, хотя у нас и не было свадьбы. Я люблю его, а он любит меня. У нас настоящая любовь, отец. Она никакая не демоническая, она – от богов. Ты, наверно, и сам убедился в этом.

– Я убедился в том, что от судьбы нельзя уйти, а от любви – спрятаться. Я знал это и раньше, но мне хотелось спасти тебя от ярости людей, а наш остров – от буйства демонов, – произнес Баира все так же. – Но я всего лишь немощный старик, – что я могу?

– О, не говори так, отец! – воскликнула Парэ, вновь целуя его руку. – Ты верховный жрец, ты ведаешь тайны богов! Боги любят тебя, они дали тебе силу и святость.

Баира посмотрел на нее, а после нерешительно погладил по щеке.

– И в тебе есть божественная сила, Парэ. Твоя мать – женский Дух Озера, младшая дочь Отца-Неба и Матери-Земли. Или мне это пригрезилось?… Но ты и моя дочь, и я сильно тебя люблю. Я только сейчас понял, как сильно. Пока ты была рядом, пока ты была вне опасности, я не понимал, что так люблю тебя. Сейчас понимаю.

– И я люблю тебя отец, – Парэ в третий раз поцеловала его руку. – Но скажи мне, отчего ты так печален? Разве ты не рад моему счастью?

– Ах, Парэ, Парэ! – тяжело вздохнул Баира. – Ты молода, и еще не знаешь, что за счастье надо платить. Всегда надо платить. И чем больше счастье, тем больше плата за него; твое счастье велико, – и плата за твое счастье будет великой.

– О чем ты говоришь, отец? – рассмеялась Парэ. – Кому я должна платить? Пожалуй, лишь богам, даровавшим мне любовь!

– Богам… – Баира покачал головой. – Боги-то как раз не потребовали бы платы. Они добры к людям и, как ты правильно сказала, даруют им свои милости, – даруют, а не продают. Если бы боги продавали свою милость, ее можно было бы купить, но во что тогда превратился бы наш мир? Одни люди купили бы себе много всего у богов, другие – мало; да и что это за милости, которые можно купить? Нет, боги именно даруют нам то, что хотят подарить. Купить у них ничего нельзя, – мы можем только благодарить их за милость и, в свою очередь, приносить им дары, которые они могут принять, а могут и не принять. Боги добры к нам. Добры… Да, добры…

Баира впал в глубокую задумчивость. Парэ, привычная к подобному поведению отца, ждала, когда он продолжит свой рассказ. Ждать пришлось долго, – до тех пор, пока какая-то птица на дереве не запела над их головами, и тогда Баира очнулся от раздумий.

– Однако люди сами должны выбирать между добром и злом: в этом они подобны богам, – какая честь! Но стоит людям выбрать зло, как демоны входят в наш мир, вырвавшись с восторгом из адской бездны… На острове будет война, – продолжал Баира без малейшей паузы. – Вождь Аравак и его сын Тлалок собрали воинов, а противники Аравака готовы дать отпор.

Парэ переменилась в лице:

– Великие боги! У нас никогда не было войны! Чего же хотят эти люди?

– Одни хотят покарать Кане и тебя, другие – выступили в вашу защиту. Одни обвиняют вас в святотатстве, другие говорят, что такова воля богов: Кане, победитель на Празднике Птиц, Сын Большой Птицы, имеет право взять в жены деву, посвятившую себя богам.

Однако первые возражают, что, нарушив святость девы, Кане перестал быть божественным любимцем, и заслуживает суровой кары… Примирения между первыми и вторыми быть уже не может, – люди готовы драться.

Парэ была так поражена, что не могла вымолвить ни слова.

– А я-то думала… – пробормотала она, наконец. – Я-то надеялась… Я хотела… Но если люди хотят воевать из-за нас, мы вернемся в Священный поселок и отдадим себя на суд вождю, – сказала она через мгновение, и ее голос отвердел. – Пусть нас накажут, пусть даже убьют, но войны не будет!

– Как ты наивна, – с горечью произнес Баира. – Ты полагаешь, что всем этим людям есть до вас дело? Если бы вы были нужны им, вас бы давно нашли. Но тебя и Кане никто и не ищет; когда речь заходит о вас, люди говорят: «они бежали» или «они спрятались» – и всё! Вы существуете, но одновременно вас нет – вот и прекрасно! Если вы придете в Священный поселок, суда не будет, потому что ни Араваку, ни его врагам этого не надо. Суд устранит повод для войны: вы понесете заслуженную кару, – а может быть, вас оправдают, – но повод для войны в любом случае исчезнет. Зачем воевать, если суд, согласно обычаям вынесет свой справедливый приговор? Поэтому Кане и тебя не станут судить, вас спрячут где-нибудь и приставят надежную охрану, – а скорее всего, просто тайно убьют; по острову же пустят слухи, что вы снова бежали, испугавшись в последний момент суда.