Ненависти и навязчивости тут, наверно, не должно быть, да их у русских, слава богу, практически и нет. Я разделяю мнение, что россиянином или русским даже (как до революции не было графы «национальность» – писали: православный) может стать любой приезжий, если он любит нашу страну, язык (а лучше бы, конечно, и веру принять), делает что-то полезное, язык учит… если его дети «Руслана и Людмилу» читают в школе, а дома наизусть шпарят, то что ж в том плохого – willkommen!.. Но никакой интеграцией пока и не пахнет. Масквабад – это не стольный град Москов. И это вообще-то другой народ, другая раса, другой язык, другая культура, иная вера, совсем неблизкие и чуждые, которые в нашу повседневность вторгаются никак уж не политкорректно агрессивно и массово. Где в этих схемах бдительность граждан (пусть даже антитеррористическая), самоидентичность и т. п.? Почему мне должно нравиться жить в Бишкеке, когда я всю жизнь стремился переехать в Москву?

Во времена Союза ССР было совсем другое. Приезжали, и немало, в столицу нео-империи представители братских народов (уничижительно «братья меньшие») – расхаживали в своих халатах, калпаках и тюбетейках (и сейчас таких нацменов-щёголей полно, но больше полюбились им упомянутые намакушечные шапки да почему-то бейсболки «FBI»!), на всё глазели, выступали, учились, на рынках торговали и проживали даже – но они отлично понимали, куда приехали, и наши понимали; и приезжали, как правило, самые лучшие и проворные, чтоб что-то хорошее, какие-то достижения (sic! а то!) показать… ВДНХ – не шашлык за 900 р. сто граммов впаривать, а Выставка (ну, это ладно) Достижений (знаете, что это такое?) Народного (не какого-то там!) Хозяйства (не рынка, территории или бухгалтерии)! Фасад-оплот 1/6 земли! Что нынче восстанавливать? – кенотаф один со шпилем и знакомыми буквицами!.. Они хвалились и гордились (хотя второе уж, в нашем цивил-представленьи, несколько чрезмерно, но в империи прощается) именно своей национальностью, своей культурой… Были тут и колорит, и достоинство, и порядок, и дружба, да и вообще – невиданное многонациональное государство… А нынче… Глобализация построила артель, и на асфальте – очередная ярмарка китайского мёда на ВВЦ?.. – мёртвая пчела!.. Мистический Вовка всё помнит, магический Вовка всё знает!..

Как ни крути, Россия для них более высшая цивилизация, и нечего тут себя так вести! Хотя жлобства, как уж было отмечено, и у наших хоть отбавляй. Ане довелось попасть на конгресс преподавателей в Пекине и Шанхае – так там наши бабы-учтиля (вроде бы высшее образование, русский и литература, формально не самая заскорузлая часть населения) вели себя отвратительно, пытаясь выказать своё превосходство над «низшей культурой»: на всё фыркали, воротили нос, требовали вилки и ножи (а то и макароны по-флотски и растворимый кофе!), пренебрежительно ковыряли ими в утончённых яствах!..

Как сказал другой какой-то социолог, более рассудительный и близкий к реальности, ксенофобия, если она не болезненно утрированная, – нормальное, здоровое чувство, чувство причастности своей культуре и цивилизации. Да иначе как жить – сдать Сталинград за шоколад, переименовать его в Шикльгрубербург иль в Самарканд?..

Дальше, как ни странно, дискуссия в стиле «Вовк» продолжилась. Новейшей сенсацией стало появление в рядах вовок… женского персонажа! Мы так и прилипли к окну, а после к глазку…

Слегка привовкнув вместе со старейшинами (с Игорем и Базилио), и над чем-то смеясь (мне показалось, что цитировалось нечто кощунственное: «Леопольд, выходи! Выходи, подлый трус!»), она под руку с ними вошла на площадку для дискуссий… Не Жанна Д’Арк – типично местная-дворовая, неряшливо обеленная, курносенькая… показалось, пьяная и, кажется, беременная…

Как на зло, я как раз должен был по телефону отвечать, а потом надо было срочно два дня назад купленные кабачки обработать для жарки.

– …вши… – слышу я самый разгар дискуссии.

– Я знаю, что такое вши, – заявила она твёрдо. Голос вроде не пропитой, на вид ей и тридцати нет.

Вовка что-то прорычал, что типа кусают, наверное. Аня, которая недавно тоже его лицезрела, сказала (это уже не авторская киноотсылка), что он похож на друида из «Астерикса и Обеликса», не Панорамикса, а другого – старого, корюзлого, но вроде бы не злого, живущего в дольмене или в земляной норе, личина коего до крайности замшелая, а нос покрыт грибами.

– Вы бы, дядь Володь, бросали бы лучше пить.

Впервые такое слышу! Это, видимо, почище Леопольда: повисает долгая пауза, нарушаемая только горлодерущим прокашливанием, как на подступе к вовканью, в непревзойдённом исполнении Игоря.

Девица, однако, вскоре нашлась, тут же оживилась, начав про более насущное:

– А вот в парке-то, дядь Володь, где я живу напротив, озеро там было и на нём на лодочках катались… сейчас там никаких лодочек, да и от озера одна колдобень осталась!..

(Насколько я могу судить, этому уж лет пятнадцать минуло. Только на щите со схемой парка, недавно как раз обратили на него внимание, по-прежнему красуется: «Лодочный причал», «Прокат лодок» и даже сами лодки дюжиной жёлтеньких лунок!)

Потом про ожидающее гостью материнство пошло, всё более расхристано.

– Точно сказать не могу, а вообще к 29-му числу хочу подгадать: у меня у сеструхи днюха. А сеструха родилась в день войны…

– 22 июня, – хором прохрипели Вовка и Игорь. (Участники ежегодных телеопросов прохожих в центре Москвы запомнили покамест одну дату – 9 мая.)

Тут же Вовка зарычал про какой-то ледокол, а Игорь вроде бы ему подрыкнул. Я не сразу понял, что это было упоминание известнейшей в начале 90-х книги В. Суворова «Ледокол» о начале Великой Отечественной!..

Не увидев логики в хронологиях и темах, я потерял интерес к разговору и как раз был вынужден отлипнуть от двери; какое-то время наблюдала, вернее, слушала, тоже отвлекаясь на жарку кабачков, Аня. Когда я спросил её, что пропустил, она ответила цитатой из своего любимого Гоголя:

«– Подымите мне веки: не вижу! – сказал подземным голосом Вий – и всё сонмище кинулось подымать ему веки».

В завершение четырёхчасового банкета упоминался Сталин, Куликово поле и, кажется, князь Игорь (причём здесь он?..), оралось «Они тут как у себя дома!», исковеркано-пренебрежительно изображалось «Ахалай-махалай!» и прочее тому подобное (ничего не выдумываю!), а в самое завершение оралось – иногда прямо шаляпинским голосищем! – «Горько!». Воистину не так уж и сладко.

Сотни лет страдали от их набегов, спать спокойно ни князь, ни батрак не ложился… Бесчинства они творили страшные: всё выжигали, всех вырезали, в полон уводили… Русь свою обороняли десятки лет, какие были сечи, какие их герои, сейчас и представить трудно – как это друг дружку, живых людей, рубить мечом иль топором – крайне нетолерантно и неполиткорректно! – это вам не реконструкция, не игрушка на планшете! – но даже самая большая победа, наверно, никогда не была полной: всегда опасались, как бы где опять в безбрежной степи от небрежной, не дотлевшей искорки не разгорелось огненное пламя воинственной азиатской кочевой похоти и ветер не перебросил его на нас!.. Ну а куда ещё?!