Я прочитал сценарий. История повторилась, как с «Принцем Флоризелем», потому что, когда я его читал, я уже видел, как его сниму. И что, и как это будет. Это мог быть другой фильм, не то что «Принц Флоризель», другой, но не хуже.

Но на студии «Ленфильм» сменился директор, они тогда менялись довольно часто. Теперь директором стал бывший директор «Леннаучфильма» Виталий Евгеньевич Аксенов. Я пришел к нему, вот так и так, есть сценарий.

Он прочитал сценарий и, сделав кислую рожу, сказал:

— Мы не будем снимать этот сценарий.

— Почему?

— Мы не будем снимать этот сценарий! — повторил он.

— Объясните, почему?

— Я сказал, мы не будем!!!

Это было так категорично, так противно категорично, и я понял, что у него ко мне есть личные претензии. Я не понимал, в чем дело! Не принять такой сценарий, совершенно непонятно! Но раз так, то надо было снимать телевизионный фильм, который не пришлось бы с ним согласовывать, поскольку он согласовывался с нашим Телевизионным объединением и Гостелерадио.

Так возник сценарий «Колье Шарлотты». Это была повесть Толи Ромова «Таможенный досмотр», которую Артур Сергеевич Макаров превратил в сценарий. Мне не надо было обсуждать ничего с Аксеновым. Однако у сценария «Колье Шарлотты» началась трудная судьба. В Ленинграде приняли, послали в Москву, а Москва как-то не хотела запускать:

— У нас есть претензии к сценарию, мы не можем…

— Мы хотим, но мы не можем…

Поскольку история была связана с Комитетом Государственной Безопасности, то у меня были и консультанты оттуда. И я подумал: а может, это опять происки моего «друга» — директора студии Аксенова?

Я позвонил в Москву автору сценария Ромову и сказал:

— Толя! Ты как-то связан с Комитетом Государственной Безопасности, есть какие-то кураторы? С кем можно поговорить?

— Есть! Генерал Киселев!

По-моему, он тогда командовал пресс-службой Комитета и имел дело с кино. Я говорю:

— Устрой с ним встречу.

Он позвонил через два дня:

— Приезжай, завтра он нас примет!

Мы приехали на Лубянку. Генерал Киселев нас принял:

— Слушаю вас, какие проблемы?

Я говорю:

— Знаете, товарищ генерал, вы назначили консультантов в связи со сценарием. Они прочитали сценарий, у них нет замечаний по нему. Они его одобрили. Но Гостелерадио считает, что они понимают больше, чем вы. И у них возникли претензии, которые они явно не высказывают.

Генерал Киселев взял трубку, набрал какой-то номер и сказал:

— Хесина!

Это директор объединения «Экран» Гостелерадио.

Ему ответили, что Хесина нет! Тогда он говорит:

— Грошева!

— Грошева тоже нет!

— Кто есть?

Ему сказали, что есть Огородникова.

Он сказал:

— Хорошо! Тамару Георгиевну пригласите к телефону. Генерал Киселев!

Тамара Георгиевна тут же подошла к телефону.

— Тамара Георгиевна! — сказал генерал Киселев.

— А что у нас происходит со сценарием «Колье Шарлотты»?

Что-то она ему говорила, но потом я услышал такую реплику:

— Тамара Георгиевна, этот сценарий принят комитетом нашей страны, что мы тут с вами будем обсуждать? Запускайте! — и тут же повесил трубку.

«Комитетом нашей страны»! Каково!

— Поезжайте, я думаю, все будет хорошо! — сказал нам генерал.

Мы с Толей Ромовым поехали в Гостелерадио. Блины надо печь, пока горячо!

Мы приехали, и надо же, на лестнице, между этажами я встретился нос к носу с Тамарой Георгиевной Огородниковой.

— Тамара Георгиевна, а что с «Колье Шарлотты»?

— Поезжайте в Ленинград, я уже отправила факс о запуске… Делаете с нами все что хотите!

Я говорю:

— Что такое, что мы делаем с вами?

— Знаю я все, я все понимаю… Делаете с нами все что хотите!.. Езжайте в Ленинград!

На следующий день я приехал в город-герой Ленинград и в телевизионном объединении мне радостно сообщили, что получили факс о запуске фильма «Колье Шарлотты». Директор студии в процесс не вмешивался.

Я снял фильм с Героем Социалистического Труда Кириллом Юрьевичем Лавровым, с которым у меня сложились замечательные, самые нежные отношения до последних его дней. К взаимному удовольствию мы отработали этот фильм…

Сценарий «Колье Шарлотты» написал Артур Макаров. Сценарий был крепким, профессиональным. Начался запуск картины. Мне было нужно, чтобы артисты были одинаково известны, и по росту, и по званию, и по популярности. Поэтому я на маленькие роли взял известных артистов, а на главные — неизвестных. Это был детективный ход.

На героя — молодого парня — нашелся тогда еще неизвестный кинематографу Вадим Ледогоров, сын Игоря Ледогорова. Одну из ролей играл Саша Эстрин, актер из театра Комиссаржевской, очень хороший артист и мой товарищ.

Когда-то у нас на кухне сидела компания актеров, и Саша начал ко мне приставать:

— Ты почему не снимаешь друзей?

Наша общая приятельница актриса Таня Ткач ему сказала:

— Саша, оставь Женю…

— Нет, Танька, ты не понимаешь! Если нас не будут снимать наши друзья, то кто нас будет снимать?!

Это было задолго до «Колье Шарлотты», но я всегда помнил этот крик души. Поэтому, когда возникла возможность, я сразу же пригласил Сашу сниматься.

Мне всегда был симпатичен, до последнего дня его жизни, Кирилл Юрьевич Лавров. В тот момент я не был с ним знаком. Познакомились. Я предложил ему роль полковника Серегина. Он согласился.

С Кириллом Юрьевичем работалось удивительно легко. Он был очень обаятельный человек. Мы подружились. В год съемок «Колье Шарлотты» ему исполнилось шестьдесят лет, и он пригласил меня на день рождения, на юбилейный вечер в БДТ. С той поры он позволил мне называть его Кирилл, на «ты», это были очень нежные отношения.

Когда снимали кинопробы для «Колье Шарлотты», я решил сделать пробы так же, как я снимал на «Золотой мине». Жанр будущего фильма позволял снимать куски из фильма, но из этих кусков сделать другой, маленький фильм, ничего общего с сюжетом будущего фильма не имеющий, зато интересный экшн на 20 минут: милиция куда-то несется, машины разворачиваются, кто-то за кем-то бежит, кто-то кого-то обыскивает, кто-то в кого-то стреляет.

В зале вместе с художественным советом сидел новый директор киностудии — Аксенов. Обсуждение было в кабинете директора. Вдруг неожиданно: