— У меня будет ребенок, — произнесла она.

Он осекся, и повисла пауза. Андрей смотрел на Соню, пытаясь осмыслить то, что она ему только что сказала.

— Поздравляю, — наконец ответил он.

— Спасибо. Я еще хотела сказать, что это твой ребенок, так что я тебя, Вершинин, тоже поздравляю.

Соне вдруг стало понятно, что никаким ребенком она его не удержит. Раз уж он все решил. Раз уж она такая стерва и дрянь, а он больше не хочет и не может, и вообще ему больно… как всякому дереву, когда его рубят. Она только лишний раз унизит себя перед ним. А она и впрямь чувствовала себя униженной, будто что-то выпрашивала у него.

— Послушай, Андрей, — заговорила она со всей твердостью, на какую только была способна в подобном состоянии. — Я не прошу тебя остаться со мной… это было бы неправильно. Но я хочу, чтобы ты знал… у тебя будет ребенок. Чтобы ты потом, когда пройдет много лет, не упрекал меня в том, что я это от тебя скрыла. Ну вот и все. Счастливого пути…

Она решительно поднялась и на ватных ногах покинула купе, из последних сил закрыв за собой дверь. Ее душили слезы, но она не хотела разрыдаться при Вершинине. Он не должен видеть, какая она квашня.

Спустившись по ступенькам, она медленно побрела по перрону. В этот момент зазвонил ее сотовый. Что-то сегодня ей слишком часто звонят. Она ответила.

— Да.

— Сонь… это Стас…

— Какой еще Стас? — раздраженно спросила она.

— Как какой?! — возмутился в свою очередь говоривший. — Демин, конечно! У тебя что, много мужчин по имени Стас?!

— Очень смешно, Демин. Чего позвонил-то?

— Я рад, что ты меня не забыла.

— Тебя, пожалуй, забудешь…

Его образ в ее сознании стал вдруг каким-то оскорбительно пошлым. Как непристойная шутка на приеме у английской королевы. Как фарфоровый слоник. Как целый ряд фарфоровых слоников. Даже в письмах Маргарите он ни разу не написал ничего стоящего. Одни только банальности и дешевое философствование. Почему она не замечала этого раньше?.. Еще она вспомнила, как после первых четырех дней, проведенных с ним, кричала Ритуле в трубку, что он мужчина ее мечты, и ей стало совсем стыдно.

— Сонь, ну может, хватит дурака валять? Давай возвращайся…

— А что случилось? Если у тебя накопилось грязное белье, могу рассказать, как обращаться со стиральной машиной. Хотя ты, как человек грамотный, мог бы просто прочесть инструкцию… Не обязательно было звонить…

— Сонь, ну перестань. Тебе не идет быть стервой.

— Слушай, Демин, отстань, ради Бога… Мне сейчас не до тебя.

— О как!

— Серьезно, Стас. Я беременна от своего любовника… и к тебе я не вернусь…

— Что-о??? — Он буквально задохнулся от возмущения.

— Я беременна от своего любовника, — с расстановкой и не без удовольствия произнесла Соня.

— Ты специально так говоришь, чтобы меня позлить?

— Это правда.

— Ну ты и су-у-ука…

Господи, уже второй раз подряд ее сегодня называют сукой, хотя она никому не сделала ничего плохого… Почувствовав удовлетворение, она нажала на отбой и бросила трубку на дно сумочки. В этот момент кто-то схватил Соню за плечо. Это был Андрей Вершинин, и он повернул ее к себе.

— Сонь… это правда?.. То, что ты мне сказала?

— Правдивее некуда.

— Тогда я остаюсь. Если ты не против… Даже если против…

Его багаж — небольшая дорожная сумка — действительно стоял рядом.

— Послушай, я не хочу, чтобы ты оставался со мной из чувства долга… или из жалости…

— Я не из жалости, Сонь… я тебя люблю.

— Тогда зачем ты спросил, правда ли, что я беременна?

— Господи, Соня, ты невозможный человек! — расхохотался он. — Как с тобой жить, не представляю…

Он обнял ее и привлек к себе.

— Ты готов рискнуть? — спросила она.

— Да я вообще-то сразу понял, что ты за штучка, как только впервые тебя увидел, так что пенять не на кого.

Они начали целоваться, не обращая внимания на проходивших мимо людей.

— Кажется, твой поезд уходит… — прошептала Соня.

— Даже не надейся… — Андрей снова прильнул к ее губам.

— А как же Чехия?

— Жизнь в Чехии не остановится, если туда не приедут гусары. Ты не могла бы помолчать минуты три?

— Ты мне уже рот затыкаешь? — притворно возмутилась Соня.

— Просто ты мешаешь нам целоваться, — сказал он.

— Кушайте, гости дорогие, все равно выбрасывать, — мрачно пошутила Марго, когда они сели за стол.

Сегодня они специально собрались без своих мужчин, как в старые добрые времена. Их женский сабантуй проходил у Ритули. Для этого был знаменательный повод: Надежда выходила замуж, и они решили устроить девичник.

Итак, Надежда выходила замуж. Некоторое время назад судьба свела ее с необычным клиентом, который заказал платье для дочери-выпускницы. Надежде показалось странным, что девичьими нарядами занимается отец, а не мать, и она узнала, что мужчина — вдовец и помимо взрослой дочери у него есть еще восьмилетний сын.

— Меня это так тронуло, что я даже денег с него не взяла, — сказала Надежда.

— Это ты зря, — ответила ей Марго.

И добавила фразу из известного анекдота, что, мол, любовь придумали русские мужики, чтобы денег не платить…

Познакомились они в мае, он довольно быстро сделал ей предложение, и сейчас, в августе, у Надежды должна была состояться свадьба. Ей даже казалось, что она беременна, но она боялась идти в консультацию. Девчонки подкалывали ее: оказывается, на этой планете есть жизнь! — и уговаривали поскорее показаться врачу, чтобы окончательно опровергнуть несостоявшуюся гипотезу о бесплодии.

— Ох, чует мое сердце, девочки, что мы вот так, вчетвером, уже не скоро соберемся, — произнесла Марго, которая никогда в жизни ни о чем не печалилась.

— Интересно, что нам может помешать? — недоуменно поинтересовалась Соня.

— Как что? Жизнь семейная, конечно. Мы с вами за этот год впервые вместе гуляем. Сейчас Надьку замуж вытолкнем, и все… У вас с Веркой по спиногрызу, — для пущей убедительности она стала загибать пальцы, — у Надежды двое, а то и трое, так что… — И она с досады махнула полную рюмку водки.

Соня и Вера действительно почти одновременно родили двух замечательных мальчишек. Никто из четверых, в том числе и сама Верочка, даже и подумать не мог, что ее курортный роман с Лехой-Шрэком завершится счастливым бракосочетанием. Алексей оказался премилым парнем, хоть и неизуродованным интеллектом, зато добрым, заботливым, и, что приятно, не бедным, так что Верочка с сыном Егоркой были в надежных руках. С тех пор как он влился в их банду, Шрэк, конечно, нисколько не поумнел, но они все равно его любили. И он по-прежнему сыпал глупыми шутками, и они смеялись и безобидно подтрунивали над ним.