– Любое обострение ситуации будет нам только на руку. Появится возможность посмотреть, что эти парни будут делать… Я не возражаю против такого поворота. И могу даже предупредить «наружку», чтобы не возникло случайных эксцессов.

– Хорошо, тогда мы действуем… – Басаргин бросает взгляд на Дым Дымыча. Тот сохраняет обычную сдержанную невозмутимость, так хорошо сочетающуюся с его восточными разноцветными четками.

* * *

Доктор Смерть переправляет реквизиты, по которым перечислялись деньги, в адрес управления антитеррора. Со спецназом ГРУ связывается, как обычно, Ангел. Он звонит в управление полковнику Мочилову.

– Чем вас заинтересовал Абдул Мадаев? – встречно спрашивает полковник.

– Вероятной причастностью к терроризму.

Мочилов некоторое время молчит, вероятно, ищет что-то в базе данных своего компьютера.

– Нет, Алексей Викторович. У меня нет данных на такого полевого командира. Хотя это вовсе не значит, что его не существует в природе. Просто наши группы с ним пока не сталкивались. Если есть большая необходимость, я могу запросить оперативных сотрудников в Чечне. Может быть, они что-то имеют… Необходимость есть?

– И весьма даже срочная. Очень срочная. Генерал Астахов проверяет его по своим каналам, а нам бы, Юрий Петрович, хотелось добыть дополнительную информацию.

– Я постараюсь, – обещает Мочилов. – И постараюсь сделать это срочно. Судя по тому, что вы запрашиваете по простому телефону, вопрос позволяет мне тоже пользоваться телефоном?

– Пока – да. Но лучше, телефоном ЗАС[20].

– Понял.

Ангел кладет трубку.

– Ну, вы тут занимайтесь своими разговорами, – поднимается из своего угла Сохатый, – а мне больше по душе другой стиль работы. Волка ноги кормят. Я пошел.

– Может, сначала вместе подумаем? – предлагает Басаргин.

– Вместе думать можно только тогда, когда оперативный отдел подготовил информацию для аналитического производителя предполагаемого результата… Я внятно объясняю?

– Что-то очень мудреное, – мычит Доктор Смерть. – Я уж глаза закрыл и представил, что это говорит подполковник Сохно. Он любит такие убийственные фразы.

– То есть я хочу сказать, – Дым Дымыч выдает свою редкую улыбку, – вместе со всеми я думаю, когда нашему командиру дали информацию к размышлению, и он выкладывает перед нами предполагаемый результат. Аналитической машиной в данной ситуации я называю именно его. Тогда, во время обсуждения, я соображаю, как могу вписаться в игру, используя свои индивидуальные качества. Пока такой информации Александру Игоревичу, насколько я понимаю, не дали. Следовательно, ее надо добывать. Информация имеет обыкновение выплывать в ускоренном темпе в том случае, если чьи-то усилия создадут благоприятную ситуацию для необдуманных действий противоположной стороны. И я отправляюсь такую ситуацию создавать… Ради моей безопасности позвоните мне, как только чечены с номерами справятся и покинут славное заведение ГИБДД. Черт! Язык сломаешь… А ты, Доктор, Сохно вспомнил не зря. Я всегда утверждаю, что в мире не бывает случайностей – просто мы не всегда умеем читать закономерности случая. Помяните мое слово, он непременно окажется замешанным в этом деле.

– Стоит вспомнить черта, он тут как тут, – смеется Тобако.

– Примерно, – уже из коридора, где одевается, соглашается Сохатый.

Новый телефонный звонок не дает ему выйти, остановив на самом пороге уже у открытой двери в общий коридор. Сохатый замирает, ожидая новостей.

– Полковник Мочилов, – сообщает Доктор Смерть и включает спикерфон. – Слушаем вас, Юрий Петрович… Уже что-то нашли?

– Нашел, Виктор Юрьевич. И с первого же звонка. В настоящее время в Чечне проводится широкомасштабная операция совместными силами внутренних войск и ФСБ. В самом эпицентре действует ОМОГ нашего управления.

– Мы знаем этих ребят?

– Да, это группа Согрина… Согрин, Сохно и Афанасьев… И с ними кто-то из агентуры «Пирамиды»… Может быть, младший Ангелов, но точно я не знаю… По крайней мере, этот сотрудник «Пирамиды» хорошо знает всех наших спецназовцев… Так вот, группа Согрина противодействует джамаату эмира Абдула Мадаева. Думаю, Мадаеву пришел конец, если за него взялась эта группа. Согрин редко выпускает противника…

– Спасибо, Юрий Петрович. А что известно о самом Мадаеве?

– Отставной офицер «девятки». Крут, хитер и чрезвычайно осторожен. Его ни разу не удалось заманить в ловушку… Пока это все сведения.

– Спасибо. Ждем дополнений, если не возражаете.

Доктор отключает аппарат и смотрит через дверной проем на Сохатого. Дым Дымыч невозмутимо пожимает плечами – дескать, что я говорил… И выходит.

– Учитесь! – обращается Доктор к оставшимся.

– Там не младший Ангелов, – сообщает старший Ангел. – Сережа вчера звонил мне, он уже вторую неделю работает во Франции и пробудет там до весны. В Чечне кто-то другой…

– Главное, что Сохно в деле, – гнет свое Доктор Смерть. – Как я это прочухал! А?

* * *

Сохатый с тех пор, как вместе с Доктором Смерть перебрался в Москву, так и не поменял свой темно-серый старенький «БМВ», набегавший уже больше ста тысяч километров, на более современную машину. Слишком он привык к этому транспорту, не бросающемуся в глаза и не запоминающемуся в потоке других машин. Люди, если есть что вспомнить, могут вспомнить красную, белую, желтую машину, но по каким-то не всегда понятным законам зрительной памяти, не помнят даже марку старых машин серого цвета. И это не однажды выручало Дым Дымыча. Особенно, если яркая машина оказывалась рядом тогда, когда он желал остаться незамеченным. Что касается престижности, то такие мелочи Дым Дымыча волнуют мало. Он сам не такой громадный, как Доктор, и ему не нужна большая машина, кроме того, у Сохатого есть причины не высовываться лишний раз и не стремиться себя показать. И потому старая машина вполне удовлетворяет его привычную скромность.

– Погода мокрая, – около подъезда говорит пожилая женщина, которой, видимо, поговорить очень хочется, а не с кем.

– К лету распогодится.

Дым Дымыч выезжает из двора осторожно. Выезд перекрывает обширная, как суровый океан, и такая же грязная лужа, и где-то в этой луже, на глубоком дне, есть основательные выбоины, на которых не споткнется разве что большегрузный карьерный самосвал. Но память не подводит Сохатого, он слегка виляет и благополучно «переплывает» преграду, как скоростной катер, скулами рассекая волну. И только на чистом, хотя и мокром асфальте останавливается, чтобы заглянуть в записную книжку, и после этого звонит с мобильника.

– Красный… Это я… Я возьмусь за это дело… Только провернуть его надо быстрее… Ты где сейчас? Понял… Трезвый? Добро… Я сейчас подъеду… Смотри, чтобы все парни были трезвыми… Иначе я не работаю… Или… Или вообще один все дело обстряпаю… Ты меня знаешь…