— А вы кто по профессии?

— Учительница русского языка и литературы в старших классах.

— Понятно. Простите, а близкий друг у вашей дочери был?

— Нет. Были поклонники. Но ничего серьезного. Света не хотела легких отношений. Она хотела сначала состояться как актриса. А потом уже заводить семью, детей…

Губарев задумался. Получалось, что Светлана Сугробова была твердым и целеустремленным человеком. Что в наши дни встретишь не часто. До встречи с ее матерью Губарев думал, что это легкомысленная девушка, напропалую крутившая амуры и поэтому вляпавшаяся в сомнительную ситуацию. Но все оказалось не так. И это было очень странно.

— И что произошло в тот день, когда она пропала? — нарушил затянувшееся молчание Витя.

— Она ушла вечером.

— Какого это было числа? — спросил Губарев, доставая записную книжку.

— Двадцатого мая.

— Во сколько? Мать задумалась.

— Наверное, часов в шесть, семь. Может, немного позже. Меня не было дома. Я пришла в девять. А Светы уже не было.

— Она не оставляла вам никакой записки?

— Нет. В этом не было необходимости. Зачем? Если она задерживалась, то звонила мне.

— И что было дальше?

— Дальше… Она не пришла домой и не позвонила. Ближе к двенадцати ночи я стала беспокоиться. Позвонила Алле. Но та сказала, что не знает, где Света. Я подумала, что Света кого-то встретила. Осталась ночевать. Дело молодое… Но наутро она не пришла. И здесь я уже запаниковала по-настоящему. Стала звонить в милицию, знакомым… И с тех пор я ее не видела. — Мать опустила глаза. — Только когда я ее… когда мне ее показали… я поняла, что она никогда не вернется.

— Значит, вы не знаете, с кем она ушла в тот день?

— Понятия не имею. Даже не знаю, что и подумать.

— Вы в курсе, что ее тело нашли в купавнинском лесу?

— Да. Но как она туда попала? Да еще вечером?

— Может быть, она поехала к кому-нибудь на дачу?

— Света предупредила бы меня. Если она собиралась ехать с ночевкой, то сказала бы об этом. Она не могла так поступить со мной.

Множество неизвестных величин удваивались и утраивались на глазах. Куда ушла вечером Светлана Сугробова? Зачем? К кому? Или с кем?

— У вас нет знакомых с дачей в тех краях? Маргарита Васильевна покачала головой:

— Нет.

— Простите, а ваша дочь была склонна к авантюрным поступкам?

— Что вы! Я уже говорила, Света была очень разумной девушкой. Честно говоря, мне даже иногда хотелось, чтобы она была чуть… более эмоциональной.

— Кроме учебы, она больше ничем не занималась? Нигде не подрабатывала?

— Какое-то время она работала на радио «Максимум плюс», вела программу «Чашка кофе со звездой». Правда, очень недолго. Вскоре там началась реорганизация. Появился новый спонсор. Половину программ выкинули. Там она и познакомилась с Васиным.

— Васиным?

— Да. Он предложил ей принять участие в пробах к сериалу «Придворный роман».

— Он уже идет, этот сериал?

— Нет. Там такая волынка тянется… Света как бы находилась в резерве. Я, правда, не верила, что она будет играть главную роль. А она стояла на своем: буду, и все. Вот увидишь, говорила она мне. Но теперь это все… — Маргарита Васильевна слабо махнула рукой. Ее плечи дрогнули.

— Еще один момент. Вы не дадите нам фотографию вашей дочери?

— Конечно.

Маргарита Васильевна встала и достала с полки книжного шкафа фотоальбом.

— Какая вам нужна фотография? В полный рост? Или маленькая?

— Лучше в полный рост.

Сугробова медленно перелистывала страницы фотоальбома.

— Здесь она в первом классе. В зоопарке… На море… — Женщина разговаривала сама с собой, начисто забыв о посторонних людях, находящихся рядом. Она скользила по страницам рукой, гладя их. — Вот. Возьмите. Это она год назад. В парке Горького.

Губарев взял фотографию. Симпатичная блондинка с большими глазами смотрела на него в упор. Ее внешность располагала к себе, притягивала. Над верхней губой была маленькая, едва заметная родинка. Джинсы и голубой свитер. Черная сумочка.

— Спасибо. Если понадобится, я еще свяжусь с вами.

Но Маргарита Васильевна не слышала его, находясь во власти воспоминаний. Она не отрывала взгляда от снимков. Губарев встал и кивнул Витьке. Мол, все, уходим. Тот тоже поднялся.

— Мы пошли. Спасибо, что согласились с нами побеседовать.

— Не могу, не могу поверить.

Губарев подошел к ней и легонько сжал руку женщины, лежавшую на столе.

— Только время вас вылечит.

Сугробова подняла на него глаза:

— Разве от ЭТОГО кто-то вылечит?

Губарев промолчал…

Они ехали с Витькой в машине и разговаривали.

— Непонятная история. Девушка уходит неизвестно куда и не возвращается. А потом ее находят через четыре месяца в купавнинском лесу. Где она была все это время? — рассуждал вслух Губарев.

— Может быть, она не все рассказывала матери?

— Я думаю, что да. Не хотела волновать, или здесь что-то другое? Сугробова, судя по рассказам матери, жутко целеустремленная. Прямо железная леди. Хотя по мордашке этого не скажешь.

— Сейчас много таких развелось — девиц, которые делают карьеру. Прут напролом, как танки, не обращая внимания ни на людей, ни на обстоятельства.

— Ты думаешь, она такая?

— Ага! — сказал Витька.

— Надо побеседовать с ее подругой. Та, вероятно, скажет больше, чем мать. А потом пообщаться со съемочной группой сериала «Придворный роман». Может, мы там отыщем какую-нибудь зацепку, — заявил Губарев.

— Так фильм еще не начал сниматься.

— Ну, все равно. Процесс-то потихоньку движется. Васин — товарищ пробивной. При всех наших руководителях ухитрялся снимать кино и находиться в дамках. Подхалим великий. И нашим, и вашим. Поэтому чтобы Васин — да не пробил съемки, не выбил деньги, быть такого не может!

— Завтра поедем к Васину? — спросил Витька.

— Да, с утречка. Сегодня попробуем с подругой связаться. Вдруг повезет?

Приехав на работу и наскоро попив чаю с ванильными сухарями, Губарев принялся названивать Каменевой. Но здесь его ждала осечка. Приятный женский голос на автоответчике произнес: «В настоящий момент меня нет дома. Я нахожусь в командировке. Звоните после десятого октября». Губарев с досады крякнул. Этим информатором воспользоваться пока нельзя.

Но тут зазвонил телефон.

— Алло!