– А при чем тут мои мозги?! Если бы у меня были плохиемозги, я бы такие дела не проворачивала… Ты сам не раз говорил, что у менямозги золотые, что такие мозги редко при такой внешности встречаются… Говорилили не говорил?! Может, ты мне врал?!

Я почувствовала, что за нашей размолвкой наблюдает Маша.Видимо, Стас почувствовал то же самое и заговорил на полтона тише.

– Послушай, что орешь как резаная?! Мне шумиха ни к чему… Яшума с детства не люблю, у меня барабанные перепонки слабые. А насчет мозгов яне врал. Они у тебя не то что золотые, они у тебя бесценные. Твоим мозгам ценынет. Да только ты по большому счету мыслишь, а что-то элементарное до тебя недоходит. Учись глубже смотреть, девочка… Тогда у тебя все получится. Самапосуди, как человек с полным пакетом денег через центральный ход сможет выйти?!Он что, сам себе враг?! Он, когда деньги пересчитал, попросил, чтобы я показалему запасной выход и дал кого-нибудь из своих людей его проводить. Про тебя онтоже не забыл, можешь не переживать. Он попросил передать тебе огромноеспасибо, самые наилучшие пожелания и пятьсот рублей за такси.

– Сколько?

– Пятьсот.

Стас достал из кармана пятисотрублевую бумажку и протянул еемне.

– Но ведь я заплатила за такси сто…

– Радуйся. Он оценил это в пять раз больше.

Сунув пятисотрублевую купюру мне в карман, Стас обнял меняза плечи и спросил каким-то чересчур заботливым голосом:

– Ты хоть поела?

– Поела.

– Вот и молодец. Тебе нужно есть больше, а то худая стала,как будто я тебя не кормлю, а только на работе эксплуатирую. Может, тычего-нибудь необычного хочешь, чего нет в нашем ресторане?

– Да ничего я не хочу…

– Ты подумай хорошенько… Я пацанов пошлю, они тебе хотьчерта лысого привезут… Ты куда сейчас?

– Не знаю… День какой-то бестолковый. Этот гребаныйдиректор… И почему он именно сегодня на мою голову свалился?!

– Ладно, не может же всегда все быть чисто и гладко, самапосуди.

Неожиданно Стас резко повернулся в сторону барной стойки имгновенно изменился в лице. На него стало страшно смотреть. В глазах былажуткая ненависть, грудь ходила ходуном:

– Ты, овца, разговор слушаешь?! Тебе больше заняться нечем?!Совсем нюх потеряла?! А ну-ка тряпку бери, и чтобы все блестело, – прокричал онне своим голосом.

Сомнений быть не могло. Слова предназначались скучающейМаше, которая следила за нашим разговором. Девушка перепугалась, выскочила избара, схватила ведро и швабру.

Стас достал из кармана пачку сигарет.

– Терпеть не могу, когда кто-то слушает чужие разговоры. Наработу ее брал, еще тогда удивился тому, что у нее большие уши. Так она мнесказала, это от природы, по наследству у них.

Я взяла Стаса за руку и попыталась его успокоить.

– Остынь. Ну что ты так сильно вскипел?!

– Остыну, если пойдем ко мне в кабинет и выпьем по чашечкекофе.

– Как скажешь…

Я устроилась на кожаном диване и смотрела на раздраженногоСтаса, который принялся крутиться у кофеварки.

– А ты Дмитрию деньги в этом кабинете отдал?

– Какому Дмитрию?

– Как – какому?! Директору фирмы «Радар».

– А, ты про этого козла… Я имя не запомнил…

– Так ты ему деньги в этом кабинете отдал?

– В этом.

Кровь бросилась мне в голову.

– Стас, я видела, как ты с ним на кухню пошел, а в этоткабинет вы вообще не заходили. Зачем ты меня обманываешь?

– Если ты все знаешь, зачем спрашиваешь? – Поставив передомной чашку ароматного кофе, Стас осторожно взял меня за подбородок. – Послушай,Валерия, ты у меня прямо как из журнала «Хочу все знать». Я уже сказал, что яотдал этому фраеру все его деньги. Он чуть было не умер от счастья. По егопросьбе я приставил к нему человека, который доставит его домой.

– Этот человек за рулем?

– Этот человек на колесах. Теперь слушай дальше. Фраервместе с моим человеком вышел через запасной выход, сел в машину и поехал недомой, а к своей любовнице.

– У него их две штуки.

– Да хоть десять. Какой именно, я не знаю и знать не хочу.Фраер обнял пакет, забыл обо всем на свете. Я даже стал опасаться за его жизнь…

– Почему?

– Как бы не умер от счастья!

– Ты хочешь сказать, что он мертв?

Я посмотрела на Стаса в упор и наткнулась на егораздраженный и усталый взгляд.

– Я этого не сказал. Ты вообще когда-нибудь слышала о том,что человек может умереть от счастья?

– Нет. Я слышала, что люди могут умереть от горя…

– Так теперь знай, что люди могут умереть не только от горя…

Убрав руку Стаса от своего подбородка, я спросила:

– К чему ты клонишь?

– Да к тому, что мне не нравятся твои переживания по поводуэтого козла. Ты хоть понимаешь, что закосячила все дело?! Понимаешь или нет?!Благодари Бога, что у тебя есть я и что я исправляю твои косяки. Я хочу знать,как все произошло.

В нескольких словах я описала Стасу свою встречу с Дмитрием.

– Мне бесполезно было идти в отказ, – захлебываясь всобственных эмоциях, махала я руками. – Бесполезно. Он сразу меня узнал! Тыдаже не представляешь, сколько усилий потребовалось для того, чтобы уговоритьего не ехать в милицию, а потом привезти сюда!

– Кто-нибудь знал о том, что вы поехали в этот ресторан?

– Нет. А кто мог об этом знать?

– Мало ли…

– О том, что мы поехали сюда, никто не знал.

– Отлично. Теперь послушай меня внимательно. Если к тебепридет родственница этого фраера, ты должна сказать, что фраер к тебе незаходил, что после того, как ушла от нее, ты никогда его не видела и ничего онем не слышала. Понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю. – Я сидела ни жива ни мертва и ощущала в ушах всенарастающий гул.