водяной. — Но теперь я еще знаю, какие у него глаза! Они зелёные-зелёные! Настоящие глаза водяного!

И отец-водяной вынул Маленького Водяного из люльки и поднял его высоко над головой. Он пустился с ним в пляс, да так, что в доме заколыхались камышовые стены и заклубился песок на полу! Счастливый отец радостно напевал во все горло:

— У нас есть Маленький Водяной!

Тут со всех сторон подплыли к домику любопытные рыбы и стали смотреть в окна, тараща выпуклые глаза.

И каждый, кто хотел, мог с первого взгляда убедиться, что это действительно настоящий Маленький Водяной!

Доннерветтер, вот это мальчишка!

Как ты думаешь, — сказал вечером водяной своей жене. — Мы должны дать в честь малыша приём, не так ли? Завтра же я приглашу родственников, чтобы показать его всем. А ты наваришь и нажаришь разных вкусных вещей, чтобы было чем полакомиться. Всё у нас будет как у приличных людей!

Сказано — сделано. На другой день водяной отправился приглашать родных, а к тем, которые жили далеко, он отправил с записками рыб. Жена водяного осталась дома готовить угощение. До самого позднего вечера она помешивала черпаками в кастрюлях, вертела сковородки, гремела мисками. Между делом она покормила кашкой и Маленького Водяного.

Отец-водяной пригласил двадцать семь гостей, и двадцать шесть из них пожаловали. Это были: двенадцать водяных с жёнами-русалками, один колодезный дух, одно привидение, которое жило неподалёку под старым мостом. Колодезный дух жил в артезианском колодце позади пожарного депо, он был уже очень стар и носил белую бороду. Другие водяные прибыли отовсюду: из деревенского пруда, из лягушачьей трясины, из утиной лужи, из Красного и Чёрного каналов, из форельевого ручья, из горного родника и ещё из других пяти водоёмов.

— Я вас приветствую! — встретил гостей отец Маленького Водяного. — Это хорошо, что вы сегодня так пунктуальны! Моя жена и я сердечно благодарим вас и надеемся, что вы останетесь довольны угощением.

— Не хочешь ли ты сперва показать нам малютку? — спросил водяной из горного родника.

— Нет, — возразил мельничный водяной. — Сперва попируем! Главное — под конец.

Двенадцать водяных с жёнами, а также колодезный дух и привидение и другие гости уселись за длинный стол, который мельничный водяной поставил перед своим домом, потому что столь большая компания в комнатах не уместилась бы. Колодезный дух с белой бородой сел на почётное место во главе стола.

Мать Маленького Водяного принесла гостям сперва суп из зелёной ряски, потом жареную рыбью икру с сушёными водорослями. Потом она поставила на стол салат, искусно приготовленный ею из колодезных жучков с мелко нарезанными стеблями калужницы. Кому всего этого было мало, мог ещё отведать тушёных лягушачьих язычков и целую миску солёных стрекозиных личинок… Да, да, всё не как у бедных людей!

— Скажи, — спросил во время десерта водяной, живущий в Красном канале, — неужели ты не пригласил своего шурина, болотного водяного? Ему-то как раз не мешало быть здесь — не так ли?

— Конечно! — ответил хозяин. — Не такой я водяной, чтобы забыть своего шурина! Я послал к нему быстрейшего почтальона — речную форель. Но — щука его забери! — не пойму, что случилось!

— Очевидно, он немного задержался в своих дальних путешествиях, — сказал колодезный дух. — Но он наверняка придёт. Насколько я его знаю, он весьма обязателен… Ну, а теперь о главном: не хочешь ли ты, наконец, показать нам Маленького Водяного?

— Если вы действительно уже наелись, то я принесу его! — сказал отец-водяной.

Но в тот самый момент, когда он хотел войти в дом, чтобы вынести сына, — что такое?! — в пруду вдруг стало совсем темно! Не видно было ни зги!

Водяные и русалки испугались.

— На помощь! Что случилось? — закричали гости.

— Ах, да ничего! — ответил кто-то басом. — Это всего лишь я! Добрый день…

И кого же они все увидели, когда чёрная муть рассеялась? — болотного водяного! Вплывая в пруд, он гнал перед собой облако болотной жижи — вот и всё…

— О-о! Добро пожаловать к нам! — закричал отец Маленького Водяного. — Мы уже думали, что ты не придёшь. Я как раз хотел вынести из дому нашего малыша.

— Тащи его! — сказал болотный водяной. — А я тем временем закушу…

Коричневыми руками он сразу же потянулся к ближней миске — это была миска с салатом из колодезных жучков со стеблями калужницы, и — раз, два, три — миска стала пустой! После этого он проглотил полтарелки тушёных лягушачьих язычков с солёными личинками, а под конец насладился остатками жареной рыбьей икры.

— Необходимо подкрепиться, — сказал он, чавкая. — Путешествие возбуждает аппетит.

Он ел, пока в дверях дома не показался хозяин: он нес тростниковую люльку с Маленьким Водяным. Тут болотный водяной сразу позабыл обо всех мисках и тарелках, он вскочил и так восторженно закричал, что чуть было не подавился последним куском:

— Доннерветтер, вот это мальчишка!

И все водяные со своими жёнами, колодезный дух и мостовое привидение столпились вокруг тростниковой люльки, громко выражая восторг. Колодезный дух поднял вверх обе руки и белую бороду и, когда все стихли, сказал:

— Кончайте базар! Давайте-ка пожелаем нашему Маленькому Водяному счастья!

— Правильно, правильно! — поддержали гости.

И все стали по очереди подходить к люльке и желать Маленькому Водяному счастья, и здоровья, и долгой жизни, и всего-всего, что только нужно водяному.

Болотный же водяной пошарил в карманах и вытащил флейту. Когда подошла его очередь, он сказал:

— Желаю тебе, малыш, всегда иметь весёлое сердце!

О, как прекрасно заиграл он в честь Маленького Водяного! Из каждой дырочки, в которую он дул, одновременно со звуком вылетала и поднималась к поверхности пруда тонкая ниточка пузырьков. И оттого, что водяной во время игры всё время покачивался, наклонялся, поворачивался, казалось, что ниточки пузырьков танцуют весёлый танец.

Тут все гости взялись за руки и тоже пустились в пляс. Но внезапно они остановились как вкопанные, в изумлении тараща глаза. Они уставились на Маленького Водяного: незаметно выкарабкался он из своей люльки и теперь плавал, управляя ручками и ножками, вокруг головы болотного водяного.

— Разве такое возможно? — удивлённо вопросил счастливый отец. — Еще молоко с губ не обмылось, а уже плавает!

— Ты же сам