Жила-была Маленькая Ведьма. И было ей от роду сто двадцать семь лет, что для ведьмы, конечно, не возраст. Обитала Ведьмочка глубоко в лесу, в неказистом с виду домишке с покосившейся, продуваемой ветром крышей и дребезжащими ставнями. Но Маленькую Ведьму он вполне устраивал, о другом, побольше, она и не мечтала. Снаружи к избушке была пристроена печь. Какой же дом ведьмы без печки?

С Ведьмою жил-поживал говорящий ворон по имени Абрахас. Он умел не только здороваться, желать доброго утра или доброго вечера, как любой обученный ворон, а был ещё поразительно мудр, имел собственное мнение по любому поводу и высказывал его без обиняков. Маленькая Ведьма возлагала на него большие надежды.

Каждый Божий день шесть часов Маленькая Ведьма училась колдовству. А это непростое дело.

Кто хочет научиться колдовать, должен забыть о лени. Поначалу следует освоить простейшие трюки, затем перейти к сложным, для чего основательно вызубрить от корки до корки колдовскую книгу, не пропуская ни одного самого лёгкого упражнения.

Маленькая Ведьма дошла уже до двести тринадцатой страницы. И с самого утра упражнялась в вызывании дождя.

Она сидела во дворе у печки, держала на коленях книгу и колдовала.

Ворон Абрахас был ею недоволен.

— Ты должна вызвать дождь, — прокаркал он укоризненно, — а ты что наколдовала? В первый раз с неба посыпались белые мыши. Во второй раз — лягушки, в третий — еловые шишки! Интересно, вызовешь ли ты наконец дождь?

Ведьмочка напряглась, попытавшись в четвёртый раз сделать дождь.

Наколдовала тучу, подманила её поближе и крикнула изо всех сил:

— Пролейся дождём!

Туча лопнула и брызнула… сывороткой.

— Ха-ха! Сыворотка! — проскрежетал Абрахас. — Кажется, ты спятила. Чего ещё не сыпалось с неба? Бельевых прищепок? Сапожных гвоздей? А не лучше ли накидать хлебных крошек или изюма?

— Наверное, я оговорилась, — сконфузилась Ведьмочка. — Раньше я тоже путалась. Но чтобы четыре раза кряду, такого не бывало!

— Оговорилась! — проворчал Абрахас. — Скажу прямо: ты рассеянна! Когда во время колдовства думаешь о другом, всё идёт наперекосяк. Надо сосредоточиться!

— Думаешь! — смущённо произнесла Ведьмочка и захлопнула колдовскую книгу. — Ты прав, — продолжала она в раздражении. — Прав, прав, тысячу раз прав! Я не могу сосредоточиться. А почему? — Она сверкнула глазами. — Потому что я злюсь!

— Злишься? На кого?

— Меня бесит, что сегодня Вальпургиева ночь. И все ведьмы соберутся танцевать на горе Блоксберг.

— Ну и что?

— Что, что! Я слишком мала для танцев — считают взрослые ведьмы. И не хотят, чтобы я танцевала с ними до утра!

Ворон попытался утешить подругу:

— Видишь ли, в твоём возрасте — всего-то сто двадцать семь лет — ты не можешь требовать, чтобы взрослые ведьмы принимали тебя всерьёз. Подрастёшь, и всё образуется.

— Вот ещё! — возмутилась Ведьмочка. — А я хочу уже сейчас быть с ними! Понимаешь?

— Каждый сверчок должен знать свой шесток, — глубокомысленно изрёк ворон. — Выше головы не прыгнешь. Что недоступно, то недоступно, и лучше это забыть… Успокойся!.. Но мне кажется, ты что-то задумала?

— Да, задумала! Полечу ночью на гору Блоксберг!

Ворон испугался.

— На гору Блоксберг? Но взрослые ведьмы тебе это запретили. Они хотят танцевать в своём кругу.

— Ну и что! Многое в жизни запрещается. Но если меня не поймают…

— Поймают! — накаркал ворон.

— Глупости! Я проберусь к ним, когда они начнут танцевать, а под конец потихоньку скроюсь. В праздничной суматохе меня не заметят…

Ведьмочка не дала себя запугать и всё-таки понеслась на гору Блоксберг. Там уже в упоении танцевали взрослые ведьмы.

Водопад развевающихся волос, вихрь пёстрых юбок кружился вокруг праздничного костра. Здесь собралось пятьсот, а то и шестьсот ведьм: горные, лесные, болотные, травяные, ветряные, ведьмы тумана и бури. Они прыгали, скакали, вертелись, размахивая мётлами.

— О, Вальпургиева ночь! Ура! Ура! Да здравствует Вальпургиева ночь! — пели, кричали, блеяли, кукарекали, визжали, свистели, громыхали ведьмы, вызывали гром и метали молнии.

Ведьмочка незаметно прошмыгнула в круг танцующих.

— Ура, Вальпургиева ночь! — пела она в упоении изо всех своих детских сил. И вихрем носилась вокруг костра, гордясь собою: — Видел бы меня сейчас Абрахас. То-то бы выпучил глаза, как лесная сова!

Всё складывалось удачно, пока Ведьмочка не столкнулась нос к носу со своей тёткой — ветряной ведьмой Румпумпель. Тётка была по натуре суровой, даже злой и совсем не понимала шуток.

— Поглядите-ка, — возмутилась Румпумпель, наткнувшись в общей суматохе на Маленькую Ведьму. — Вот так неожиданность! Что ты здесь потеряла, малявка? Разве ты не знаешь, что малолеткам запрещено появляться на горе Блоксберг в Вальпургиеву ночь? Отвечай!

— Не выдавай меня! — залепетала, испугавшись, Ведьмочка.

Но Румпумпель оставалась непреклонной.

— И не надейся! Подобная дерзость должна быть наказана.

Тем временем их окружили любопытные ведьмы.

Возмущённая Румпумпель поведала им о случившемся и спросила совета, как поступить с дерзкой племянницей.

— Она должна искупить вину, — закричали ведьмы тумана.

— К Верховной ведьме её! Пусть предстанет перед Верховной ведьмой! — проскрежетали горные ведьмы.

— Правильно! — согласились остальные. — Хватайте её и тащите к Верховной ведьме!

Ни мольбы, ни слёзы не помогли Ведьмочке. Румпумпель схватила её за шиворот и поволокла к Верховной ведьме. Та восседала на троне, сооруженном из печных ухватов.

Наморщив лоб, правительница выслушала ветряную ведьму и громыхнула, обратясь к злоумышленнице:

— Ты осмелилась появиться на горе Блоксберг, хотя это малолеткам запрещено. Как ты на это решилась?

— Не знаю… — промямлила, заикаясь от страха, Ведьмочка. — Мне очень хотелось… я села на метлу и прилетела…