Естественно, ни о каком институте или техникуме бывшему сидельцу со справкой о неполном среднем образовании мечтать не приходилось. Да Слон и сам не хотел, почуяв возможность заработать лёгкие бабки. Разрядник, это тебе не Юниор, это такие возможности! Вот и разошёлся Солонин во всю ширь, правда был осторожен и так глупо больше не попадался.

Не забывал он и про собственное развитие. Это особенно ему пригодилось в армии. Два года в железнодорожных войсках, где нравы были покруче чем на зоне, да и контингент соответствующий. Ведь там, где одни видят лишь проблемы, другие находят перспективы. И Слон, показав себя с лучшей стороны стал сначала командиром отделения, а затем, получив звание старшего сержанта, и замкомвзвода. В этом ему помог командир роты, тоже фанатик развития. И он же научил одной пусть и не совсем запретной, но закрытой к свободному распространению технике, «Жгучей тьме». Это определило всю его дальнейшую жизнь. Если раньше Егор ещё думал о том, чтобы бросить криминал, то теперь он точно знал, что работа не для него. Пусть лохи пашут, а ему предстояло снимать с них стружку. И теперь у него для этого был замечательный инструмент.

Я вынырнул из воспоминаний Слона постаравшись максимально отрешиться от них. Да, я не врал, когда говорил, что знаю его почти как самого себя. Чёрный шар, оставшийся возле тела и впитанный мной, принёс слепок очередной личности, правда на этот раз я бы предпочёл отказаться. Да, теперь я владел «Жгучей тьмой», техникой, покрывающей оружие подобием чернильно-тёмной кислоты, но использовать её не собирался. Слишком мерзкой мне казалась эта техника, не для повседневного применения. Но сейчас Слон подходил под требования Стравинского как никто лучше. Пятый Разряд, не слишком большой набор техник. Идеальный противник. И сосредоточившись, я принялся представлять его стоящим напротив.

Поначалу у меня ничего не получалось, но в сатори нет времени. Точнее там, снаружи оно есть, но здесь, в глубине, оно течёт совсем по-другому. Так что я не торопился, скрупулёзно припоминая не просто каждую деталь, а то, как он её получил. Криво обрезанную чёлку в парикмахерской на Пьяной дороге. Там работала Светка, одна из любовниц Слона, и сосала она куда лучше, чем стригла. Кожаную куртку, турецкую, что он купил с рук у знакомого барыги. Шрам на виске, это как раз в армии его пытались избить солдаты, Егор тогда двоим сломал ноги, а одному разбил голову. А самому ему досталось брошенной табуреткой.

С каждой деталью фигура напротив становилась плотнее, реальнее, и я пропустил момент, когда из мёртвой куклы, она превратилась в живого человека. Просто раз! И передо мной стоит живой и невредимый Слон. Даже скалится так же, так и захотелось ему вмазать! И я даже собирался, но вдруг навалилась такая усталость, а затем меня выбросило из сатори. Голова закружилась, и я обнаружил, что лежу на траве, а надо мной хлопочет Евдоким Капитонович.

— Вот я старый дурак, — старик водил над моей грудью руками, и я чувствовал, как от них идёт ощутимое тепло. — Сколько раз говорил себе, чтобы не торопился.

— Ев-евдоким Капитонович. — слова давались с трудом, но с каждой секундой становилось легче. — Я, вроде, в порядке.

— Лежи, лежи, Семён! — Стравинский пресёк мою попытку подняться. — Тебе сейчас вредно напрягаться. Ты и так выложился по полной. Это же надо с первой попытки создать прототип! Понятно, что энергии ушло уйма. А я старый дурак, не верил Насте, что ты настолько способный. А сейчас лежи, дыши глубже и останавливайся. Успеешь ещё вернуться.

— Значит у меня получилось? — я почувствовал, как губы сами собой растягиваются в улыбке. — И что теперь?

— А теперь мы с тобой начнём работать по-настоящему, — если Архонт хотел меня напугать у него не получилось. — Но для начала тебе надо немного отдохнуть и идти на завтрак. Сил тебе понадобится много, так что я выпишу тебе талоны на усиленное питание. И готовься, завтра ты будешь работать с прототипом по полной программе.

Для тех кто не знает. Ссылки на мой Бусти и ТГ канал. Заходите там будет интересно.

https://boosty.to/alleksh

https://t. me/allekshbooks

Глава 13

— Чёрные глаза, вспоминаю умираю!!! — летел звонкий голос Айдина над беснующимся стадионом. — Чёрные глаза, я только о тебе мечтаю!!!

— А-а-а-а!!! — счастливый вопль Надины чуть не сделал меня глухим на одно ухо. — Это моя любимая песня!!! Обожаю!!!

— Да уж, заметно, — я пальцем прочистил ухо, возвращая слух. — Уверен, она про тебя писалась.

— Правда? — девчонка на секунду замерла, глядя на меня огромными блестящими чёрными глазищами и кинулась обниматься, и я с удовольствием потискал стройное юное тело. — Спасибо!!!

— Давай, разложи её прямо здесь, пусть вожатые порадуются, — холодный голос Сикорской обломал всё удовольствие. — Чего не сказал, что Айдин здесь будет?

— Я сам не знал, — я действительно не вмешивался в дела Цемеля, отдав ему на откуп полное управление музыкальным направлением и лишь время от времени подкидывая тексты. — Да и если бы сказал, чего, побежала бы к нему?

— Но поздороваться то можно было зайти, — вдруг смутилась София. — Всё такие не чужие люди.

— Когда? Мы весь день постоянно чем-то были заняты, — я не видел особой необходимости во встречи со страшим Керимовым. — Да и смысл? Он у него дела, у нас тоже. Вернёмся домой, там уже пообщаемся. Или у тебя к нему интерес имеется? Не только дружеский.

— Да пошёл ты! — я даже спиной мог ощутить, как вспыхнула Сикорская. — Извращенец! Это только ты постоянно думаешь, как кому бы присунуть, а я не такая! Мне это не нужно!

— А вот я бы с тобой замутила, — вдруг шепнула мне на ухо Надина. — Ты такой… мужественный. Не то, что остальные. Они какие-то дети ещё. Не знают, что девушке по-настоящему нужно. Пошли сегодня ночью по пляжу погуляем.

— Только ты, я, и звёзды, — я сразу представил эту картину… и с сожалением отказался. — Заманчиво, но вряд ли получится. Не забыла, после концерта будет отрядная свеча с посвящением, а значит закончим поздно, и вожатые будут бдить, чтобы никто не пропал. Или не ушёл ночью на пляж любоваться звёздами.

— Жаль, но ты прав, — девушка отстранилась от меня. — Ничего впереди ещё почти три недели, мы всё успеем.

— Конечно, — я немного удивился, потому что это должны быть мои слова, ну и потому что меня ещё никто и никогда так откровенно не клеил, что немного смущало, заставляя чувствовать себя не в своей тарелке. — О! Новая песня! Птица счастья завтрашнего дня!

— И правда! — обрадовалась Надина. — Круто!!! Дома расскажу — не поверят!!!

— Я тоже такую не слышала, — ревниво заметила Сикорская. — Когда её записали?

— Честно? Понятия не имею. — я пожал плечами. — текст давно уже был у Цемеля, а в нюансы я не лезу.

— Так вы что, правда знакомы с Керимовым? — уставилась на меня удивлённым взглядом Надина. — Серьёзно⁈

— Мы с его братом занимаемся вместе, — я не стал афишировать своё участие в карьере певца. — Поэтому и знаем друг друга.

Соня странно посмотрела на меня, но я промолчал. Будь мне на самом деле шестнадцать, я бы не преминул похвастаться знакомством со звездой, как и тем, что фактически сам её и зажёг. Но сейчас мне не нужны были ни восхищение остальных, ни авторитет среди подростков, мне и так его хватало. Да и доступ в трусики Надины я рассчитывал получить самостоятельно, а не в качестве заменителя звезды. Чай от спермотоксикоза не страдаю, и кидаться на первую попавшуюся юбку не собираюсь. На Надину у меня, конечно, есть планы, но уверен, я и так справлюсь.

— Спасибо ребята, вы лучшие!!! — тем временем закончил выступление Айдин. — Ура Артек!!! Да здравствует лучший пионерский лагерь в мире!!!

От ответного визга у меня заложило уши. Счастливые дети скакали словно заведённые. Но справедливости ради им сейчас вообще было плевать кого слушать, лишь бы музыка была задорная, а так хоть учебник по математике спеть можно, всё равно будут колбасится. Лето, Артек, друзья, что ещё нужно для полного счастья.

Вообще концерт посвящённый открытию девятой смены Артека вышел весьма достойным. Выступали как приглашённые звёзды, так и молодые команды, а также сами артековцы. Но всё было организованно на высоком уровне, было видно, что администрация и организаторы любят свою работу и детей, а те чувствовали такое отношение к себе, от чего распалялись ещё больше. Но при этом никто совсем уж с ума не сходил, вожатые бдили, так что никаких эксцессов не случалось, а если что-то и происходило,