— Радоваться, пожалуй, надо мне. Я сужу о людях... как это сказать по-вашему?

— По первому впечатлению.

— Ах да, именно. Вы знаете, какие отношения существуют между нашими странами?

Мне хотелось ответить, что его страна по сравнению с моей не более чем куча верблюжьего навоза, но ради безопасности Тедди и чтобы не спутать карты политикам, я предоставил Тейшу пребывать в приятном заблуждении. Я лишь утвердительно кивнул и отпил из бокала.

Тейш широко улыбнулся.

— Возможно, вам будет интересно узнать, что ваше правительство и я... мы достигли взаимопонимания. Осталось договориться о некоторой компенсации, но я предпочитаю, чтобы этим проектом занялись Соединенные Штаты. Вы довольны?

— Весьма приятная новость, — вежливо ответил я.

— Прекрасно, мистер Мэнн. — Тейш усмехнулся, полагая, что я клюнул на его наживку. — Далее, я оговорил что сделкой должна заняться «Ам-Пет».

— Это не прибавит вам друзей, — заметил я.

— Мистер Мэнн, я, как и вы, приехал сюда не за друзьями. Я думаю, у вас достаточно... скажем, врагов?.. Даже в этой комнате есть недовольные моим решением. Однако они не смеют возражать. У меня есть пожелание, чтобы вы, пока мы будем завершать переговоры, сопровождали мою невесту в прогулке по городу и позаботились, чтобы она не скучала.

Я поставил пустой бокал на поднос и жестом отослал другого официанта, спешившего ко мне с очередной порцией спиртного. Подождал, как это делал обычно Тейш, пока он отойдет на почтительное расстояние, и только тогда сказал:

— А почему вы не хотите, чтобы этим занялся ваш советник? Он говорит на вашем языке.

Тейш протестующе поднял руку и отрицательно покачал головой.

— Он нужен мне для переговоров. Сарим — моя правая рука. Без него я пропаду, мистер Мэнн. Он знает западные обычаи и характер людей вне нашей маленькой страны. Я безгранично доверяю ему, и мне не на кого положиться, кроме него.

С противоположной стороны зала за нами с крайним любопытством наблюдала Вей Локка. Я встал и глянул вниз на утонувшего в глубоком кресле старика.

— Она не будет скучать, Тейш.

Наклонившись вперед, он облокотился на стол, пронизывая меня своими острыми, блестящими глазами.

— Постарайтесь. Она моя невеста, я хочу доставить ей удовольствие. Я — вождь своего народа, и нам с ней нужны сыновья. Такие сыновья, чтобы могли быть достойными королями моей маленькой, но значительной страны. Никто не посмеет сомневаться или осуждать мой выбор невесты. Но мой народ осудит меня, если у меня не будет сыновей, чтобы возглавить страну. Я достаточно ясно выражаюсь, мистер Мэнн?

Впервые я осознал, что и король Селачина нуждается в сострадании. Я понял его желания, увидел его слабости, ощутил смесь комического и трагического в королевской жизни, будь то большая или маленькая страна.

— Куда яснее, — ответил я.

И все же я не переставал чувствовать себя племенным жеребцом.

Когда мы уселись в такси, Вей Локка повернулась ко мне с лучезарной улыбкой. Отбросив в сторону свою лежавшую между нами сумочку, она придвинулась ко мне вплотную и, протянув руку, переплела свои пальцы с моими, нежно склонив голову мне на плечо. Постепенно она приняла полулежащую позу, вытянув ноги к дверце. При этом подол ее зеленого платья оказался задранным выше бедер.

— Тебе не кажется, Тайгер, что у нас странные обычаи?

— Я и не такое встречал.

— Приведи пример, — подхватила Вей. — Расскажи, где, когда.

— И как?

— Естественно, — с готовностью согласилась она.

Я сжал ее руку с такой силой, что она поморщилась от боли, и ухмыльнулся, почувствовав, как напряглось ее тело, но она не отняла руки и не изменила позы.

— На земле все одинаково, детка. Чего бы тебе ни захотелось, не надо гоняться за этим по белу свету, все можно найти в Нью-Йорке. Он — альфа и омега, начало и конец всего — отвратительного и прекрасного, похотливого и девственно-чистого. Достаточно взглянуть повнимательнее, и увидишь и жизнь, и смерть, и секс во всем его разнообразии. Увидишь то, что хочешь видеть, и найдешь то, что ищешь. Что желаешь увидеть ты?

— Тигра.

— Тигры[4]не гуляют по лужайкам, и их нельзя погладить, как домашних кошек. Они бродят в джунглях и живы до тех пор, пока способны перехитрить охотников. Это ночные хищники с предельно обостренным чутьем, которое помогает им уцелеть. Можешь поискать и тигра, только берегись, чтобы он первый не обнаружил тебя, тогда конец.

— А если тигр встречает тигрицу, которая его ищет...

— Останови на следующем углу.

— Ты мне не ответил, — сказала Вей.

— Может отгрызть ей голову. А может утащить в свое логово и сжевать заживо.

— Возьми меня в свое логово, Тайгер, — попросила Вей.

— Замолкни, — приказал я, искоса глянув в ее огромные черные глаза. Она засмеялась и показала мне язык.

В небольшом ресторанчике, куда мы зашли, было шумно и тесно от туристов, побывавших на Всемирной ярмарке и обвешанных пакетами. Вей Локке здесь не понравилось, и мы перепробовали много других мест. Побывали в бистро, где цена была выше качества, в дешевой столовке, где от бродяг, как от мух, не было отбоя, в подозрительных притончиках от нижнего Бродвея до пятидесятых улиц. Но вся эта нью-йоркская экзотика не вызывала у Вей интереса.

Мы успели до закрытия в «Голубую ленту» на Сорок четвертой улице — любимое место истинных гурманов. Сам Оги приготовил для Вей изысканное блюдо немецкого происхождения, а мне кролика по-уэльски с пылу с жару. Покончив с едой, Вей откинулась на спинку стула и произнесла:

— Вот чего я хотела.

С довольной улыбкой Оги поднес Вей зажигалку, когда она вынула сигарету. Он — забавный парень с удивительно развитой интуицией. Он не спрашивал, кто она и откуда, и никто ничего ему о ней не рассказывал, но он знал о ней даже то, в чем я не хотел себе признаться.

— Может, леди хочет увидеть... кусочек своей родины? — спросил он все с той же улыбкой.

— Оги, вы очень проницательны. Что вы предлагаете? — произнесла Вей.

И тут он все взвалил на меня. Пожав плечами, Оги кивнул в мою сторону:

— Спросите Тайгера. Он знает, куда вам пойти.

Вей вопросительно смотрела на меня, слегка прикусив нижнюю губку, потом гордо вскинула голову:

— Помните, вам было предложено развлекать меня.

Оги умел вовремя смыться. Пожелав нам доброй ночи, он исчез из виду.