Он снова, как и тогда в кафе, показался мне недосягаемым, далёким и чуждым, несмотря на то, что между нами было. Его неотразимость будоражила. Феликс привел свои непослушные волосы в порядок, подстригся и даже уложил их с помощью специального геля. Так называемый эффект мокрых волос. И это черт, возьми было очень сексуально. На нем кожаные ботинки, костюм дымчатого цвета, видимо, он любит этот оттенок, хотя многие считают его неинтересным и скучным. Дополняют его образ часы, видимо, новые, по крайней мере я их не видела до этого.

Судя по тому, какую крупную компанию возглавляет этот мужчина, у него достаточно финансов, чтобы приобретать новые на самые разные случаи жизни. Помещение мгновенно заполнил его холодный парфюм. И снова, как в первый раз, я не могла дышать. Я дышала им, его персональным ароматом и, кажется, сходила с ума, поскольку все это похоже на дежавю. Вот только теперь все иначе. Все мысли вылетели из головы. Нужные и ненужные. Все. Я забыла, где я и зачем. Но его пронзительный взгляд отрезвил меня и заставил прийти в себя. Раздался этот будоражащий грубый с хрипотцой голос. Ледяная сталь и особая твердость в его тоне неизменны. Но сейчас Феликс говорил не так, как со мной. Его хотелось слушать и слушать. Его голосу хотелось подчиняться. И мне кажется, что он гипнотизировал не только меня, но и всех присутствующих в этом конференц зале. Наверное, именно в этот момент мне захотелось представить хоть на минутку, хоть на жалкое мгновение, что это мой мужчина, и у нас с ним все хорошо. Все не так. Но я не могла себе этого позволить. Не могла. Ни в коем случае я не должна забываться. Забывать кто он, а кто я. Когда речь мужчины прекратилась, все присутствующие молча кивнули, а затем уставились в бумаги, ноутбуки и планшеты. И только мы с Феликсом неприрывно смотрели друг на друга. И этот зрительный контакт явно затянулся, но нам было все равно. И вновь я не могла его прочесть, зато он прекрасно справлялся с этой задачей. Его взгляд блуждал по всему моему телу, он снова любовался мной, как и все предыдущие разы. Будто не смотрел, а трогал, и только одному богу известно, каким он будет сегодня. Добрым Феликсом, что подарит неземное блаженство и вознесет до небес, или же беспощадным дьяволом, что будет брать меня ненасытно снова и снова, как последнюю шлюху. Но одно я знаю точно. Контракт должен быть заключён, иначе он уничтожит не только меня, но, кажется, и всех присутствующих разом.

Я, конечно, предполагала, что переговоры могут быть такими сложными, но я и представить себе не могла насколько. Феликс все говорил и говорил, и я старалась в точности передавать каждую его интонацию, каждую эмоцию, только на другом языке. Вначале из-за отсутствия практики мне было тяжело, долго подбирала слова, думала, какое построение предложения будет лучшим, но вскоре уже достаточно быстро освоилась, что даже начала получать настоящее удовольствие от этих, казалось бы, мучительных переговоров. Чем больше длилась наша речь, тем было заметнее, как серьезные и  непроницаемые лица иностранцев с нескрываемым недоверием постепенно менялись на доброжелательные с желанием попробовать сотрудничество. Это радовало. Я, как могла, старалась быть наиболее убедительной и собранной, не показывая то, как тело охватила дрожь, как сердце гулко билось в груди, как кровь стучала с огромной силой в висках от поступившего в нее адреналина. Но уже спустя некоторое время, я стала чувствовать себя в своей тарелке, забыв абсолютно обо всем. Мне было так хорошо, будто вот оно мое место. И я благодарна Феликсу за то, что предоставил мне такую возможность, ведь языки всегда были моей большой страстью, но полноценную учебу в университете просто не могла себе позволить, так как я знала, что кормить и одевать меня некому, а совмещать я просто не видела смысла. Знала, что надолго меня не хватит. А тут, такой шанс показать себя, пусть всего лишь один раз, но он мне предоставился, чему я несказанно рада. Просто нет слов, чтобы выразить все свои эмоции. Сейчас я не чувствовал себя той нищенкой Викторией, живущей в старом общежитии, сейчас я ощущала себя полноценной состоявшейся личностью. И это приятно кружило голову. Пусть так. Пусть это всего лишь на один день, но я хотела насладиться этой иллюзией, ведь уже вечером все вернётся на круги своя. Раньше я не понимала, как можно жить иллюзиями, а теперь понимаю. Ты вроде бы осознаешь, что все это фальшь, обман, но все равно в это веришь, как губка впитываешь в себя эти жалкие мгновения мнимого счастья. Да, эта иллюзия фальшивая, но она настолько желанна, настолько красива, что у тебя просто нет сил ей сопротивляться. Тебе лишь хочется верить в то, что так оно и есть, или же будет в скором времени. Время отведенное на переговоры подходило к концу, но каждая из сторон продолжала настаивать на своем, желая сотрудничать только на собственных условиях. Я видела, какая решимость была в глазах Феликса, и понимала: отступать он точно не намерен. Наконец, иностранцы начали сдаваться, принимая наши условия, и только один их представитель продолжал упорствовать. По видимому, самый главный. Его пытались уговорить свои же люди, но это мужчина оказался очень упертым. И тогда произошло то, что повергло в шок не только меня, но и всех присутствующих. Этот упрямец обратился своей речью ко мне. ( на английском )

"Виктория, верите ли вы в то, что заключив этот контракт с Феликсом Абрамовым о совместном сотрудничестве, мы получим лишь выгоду, а не сплошные убытки?"

Вроде бы простой вопрос, нужно ответить да или нет, но он очень удивил меня, поскольку я никак не могла понять, зачем он задал его. Неужели он настолько проницателен, раз понял, что между нами гораздо больше, чем просто рабочие отношения. Мне лично показалось, что он имел ввиду, верю ли я Феликсу, как человеку, а не своему начальнику, директору этой крупной компании, иначе глупо задавать такой вопрос, зная, что простой сотрудник сделает все, лишь бы не подвести своего работодателя. Определенно, во всем его поддержит. Встанет на его сторону. А верю ли я ему? Точнее хочу ли я ему верить? Так будет правильней. И да, я хочу, иначе и сама никогда не подписала бы договор с этим мужчиной. Посмотрев сначала в глаза своего покровителя, а затем иностранца, я твердо без тени сомнений произнесла, что да, верю. Но знала бы я, что этому человеку мне верить никогда не стоило. Все самое интересное ждало меня впереди....

Но контракт был подписан, все присутствующие заулыбались и стали пожимать друг другу руки, поздравляя с началом совместного сотрудничества. И только один Феликс не улыбался, а пристально смотрел на меня, буравя своим взглядом. Доселе я никогда не могла прочесть, что плещется на дне его глаз, но в это мгновение, кажется, впервые я безошибочно определила, прочла. И это было что-то очень похожее на восхищение...

Я смотрел на нее и не мог оторвать взгляда, как больной, что ловил каждую интонацию и изменение в голосе. Прищурился и пытался почувствовать ее, наблюдая, как каждое слово постепенно становится громче и четче. Сохранял маску спокойствия и равнодушия, хотя не знал, сможет ли великая Виктория произвести впечатление на иностранцев, а мне нужно было лишь успешное завершение переговоров, поэтому она должна из кожи вон лезть, чтобы сделать мне приятно. И я видел, что Виктория борется с собой. При каждом пойманном взгляде видел не только желание выделиться и показать, что она что-то из себя представляет, но и другое. Ее страсть.