молчишь, малыш? — спросила Елка. — О чем задумался?

— Устал сегодня очень, — сказал я. — У меня не осталось сил на разговоры.

Глава 9

— Пупсик, ты спишь?

— Сплю.

— Слушай, Пупсик, — сказала Елка. — А как ты смог меня вылечить?

Я долго слушал, как она ворочается на своем матрасе и шумно вздыхает. Понимал, что ей, как и мне, не позволяют уснуть мысли. О чем размышляла Елка — не знаю, но явно о чем-то безрадостном.

Я заметил, что она прислушивается к голосам и шагам редких прохожих. Она замирала оба раза, когда мимо наших окон проезжали всадники, нарушая ночную тишину цокотом лошадиных копыт. Повернула к окну лицо, когда пробегала стая собак, ссорясь и царапая когтями булыжники.

Я изредка перекидывался фразами с Ордошем, не стремясь завязать беседу, лишь получая ответы на интересующие меня вопросы.

Елка же решила поговорить со мной.

— Я не делал этого, — сказал я. — Я только попросил, чтобы тебя вылечили.

— Богиню любви?

Я не ответил. Врать не хотел. Но и правду говорить не собирался.

Не дождавшись моего ответа, Елка спросила:

— Слушай, Пупсик, а она может вылечить синюшку?

— Что вылечить?

— Синюшку, — сказала Елка. — Ты чо не слышал об этой болезни?

— Нет, — сказал я. — А что это за болезнь такая?

Я увидел, что Елка приподнялась. Свет фонаря, стоявшего на улице неподалеку от нашего окна, отражался в ее глазах. А еще его вполне хватало для того, чтобы я мог рассмотреть ее тело: нисколько меня не стесняясь, Елка улеглась спать почти без одежды.

— Ха! Конечно! Вам в королевстве плевать на нас! У нас тут эта… эпидемия, а вы об этом ничо и не знаете!

— Эпидемия? — спросил я.

— Ну, да, — сказала Елка. — Все так говорят. Уже куча народа от этой синюшки окочурилась.

— И как ею можно заразиться?

— Да кто бы знал?!

— Ну, как-то же это происходит?

— Так… она сама появляется, — сказала Елка. — Тетки вдруг начинают синеть. Сперва слегка. Но с каждым днем все больше. И худеют! Даже толстухи в конце становятся похожими на обтянутый кожей скелет. И помирают. Никто, говорят, еще не протянул и двух лун.

«Слепцы это», — сказал Ордош.

«Кто?»

«Еще их называют слепнями, — сказал Ордош. — Астральные паразиты. Симптомы очень похожи. Наверняка это они».

«Откуда ты знаешь?»

«Уж я-то знаю, друг мой. Знаю. Полуразумные энергетические вампиры. Кто, как не я, должен знать о них?»

«Полуразумные?»

«Ну, почти как те собаки или кошки. Я использовал слепцов для создания элиты своей армии — гвардии. Контролировать слепцов не так уж сложно».

«И откуда они тут взялись?»

«Вариантов может быть много, — сказал Ордош. — Но в данном случае, думаю, возможен лишь один: какой-то бездарь вызывал демона».

— Пупсик! Эй, малыш! Ты там уснул?

— Подожди, — сказал я.

— Чо ждать-то? — спросила Елка.

— Я думаю.

«Почему именно бездарь?» — спросил я.

«Потому что ничего у него не получилось».

«Откуда такая уверенность?»

«Дубина, если бы в этом мире оказался демон, миру сразу пришел бы конец», — сказал Ордош.

«Почему?» — спросил я.

«Здесь совсем не развита магия! Кто бы этого демона сдерживал? Ты слышал хоть об одном демонологе высшего уровня? Или об обычном архимаге четвертой ступени?»

«Ну, я не знаю. О демонах я не читал. Не помню, чтобы встречал о них литературу в библиотеке Северика».

«А я имел с ними дело, — сказал Ордош. — Неприятные существа. Так что действовал именно дилетант. И он сам же стал одной из первых жертв слепней. Сомневаюсь, что ему удалось избежать их внимания».

«И сколько в город могло проникнуть этих… тварей?»

«Немного, думаю. Если попытка призыва была одна, то десятка три максимум. И вся эта эпидемия закончится, когда слепни прикончат по одному человеку и вернутся в свой план. А они вернутся туда: сытые слепцы не станут искать новые жертвы».

Елка поднялась со своего ложа, подошла ко мне и уселась на край кровати. Из одежды на ней были только трусы. Я пробежался взглядом по ее мускулистой фигуре. Кровь в молодом теле принца взволновано забурлила.

— О чем ты задумался, Пупсик? — спросила она. — Ты не ответил мне, малыш.

— А что ты у меня спросила?

Я старался смотреть девушке в глаза.

Надо же! В свои сто с лишним лет я стеснялся разглядывать женщину! Это явно проделки молодого тела. Я стиснул края кровати, чтобы заставить свои руки бездействовать. И даже усмехнулся, осознав комичность ситуации.

«А может, не будем сдерживаться?» — спросил Ордош.

«Ты озабоченный, колдун! Для секса у меня сейчас нет настроения».

Елка легонько стукнула меня кулаком по плечу.

— Проснись, Пупсик! Хватит лыбиться. Я спросила: сможет ли богиня излечить синюшку?

«Ты сможешь?» — спросил я.

«А надо?» — сказал Ордош.

«В смысле?»

«Ты разве не понял, чью болезнь она собирается лечить?»

«Чью?»

«Как можно быть таким невнимательным?!»

Елка легонько толкнула меня в бок.

— Пупсик!

«Она хочет, чтобы мы вылечили главаря ее банды, — сказал Ордош. — Забыл, что сказала та светловолосая бандитка? Что Гадюка уже совсем синяя. Думаю, Гадюка — это и есть главарь банды гадюк».

«И что? Наладить отношения с гадюками нам не помешает. Вылечишь?»

«Конечно, — сказал Ордош. — Если тебе это надо — запросто».

— Можно попробовать, — сказал я.

Елка вцепилась в мое бедро холодными пальцами. Широко открыла глаза.

— И получится?!

— Не знаю, — сказал я. — Если захочет богиня.

— А… как узнать? — спросила Елка.

Я стряхнул с ноги ее руку. Поморщился. На коже останутся синяки от ее пальцев.

— Попробовать, — сказал я. — Это же богиня! Я не могу тревожить ее десять раз на дню. Сначала нужно подготовиться. А потом уже беспокоить Сионору просьбами.

— И… чо нам делать?

«Шесть или семь птиц, — сказал Ордош. — Можно больше».

— Понадобятся живые птицы. Десять, а лучше двенадцать. Их нужно доставить к больной — туда, где будем проводить лечение.

— Зачем?

Елка приподняла брови.

— Так надо, Елка, — сказал я. — Ничто в мире не берется ниоткуда.

— Это как?

— А так: за жизнь больной нам придется заплатить жизнями птиц. Не одной. И даже не двумя.

Елка прищурилась.

— А как же я? — спросила она.

— Что, ты?

— Меня ты лечил… без птиц.

— Уверена?

— Ну… да! — сказала она. — Уверена. Я чо-то не помню, чтобы здесь была хоть одна.

— Была, — сказал я. — Они и сейчас здесь есть. И утром ты их обязательно услышишь. Они вон там.

— Где?

Я указал на потолок. И заметил, что за окном не видно ни одной звезды: все небо затянуто тучами.

— Под крышей. Голуби. Они там спят.

Елка посмотрела