Теперь, когда Оливия почти все дни пропадала в Рэвенвуде, Эмили порой чувствовала себя очень одинокой. Но ей и в голову не приходило жаловаться. Ведь сестра так радовалась тому, что у них наконец появятся лишние деньги, строила планы о том, как они съездят в Лондон, как покажут Эмили хорошему врачу – и все благодаря тем деньгам, которые она заработает, проверяя счета этого «цыгана». И Эмили не хватало духу сказать ей, что все это ни к чему.

Зрение никогда не вернется к ней. Никогда. Вот уже несколько месяцев, как она сама поняла это и смирилась.

Больше всего она мучилась потому, что сестре приходилось работать за двоих. Ломая голову, как ей помочь, Эмили весь день плела кружева, старательно пряча их всякий раз перед возвращением Оливии. Бедняжка мечтала, что в один прекрасный день продаст их, а потом вручит Оливии заработанные ею деньги. Однако пока что она так и не смогла придумать, кому их предложить. Но работу не бросала. По крайней мере теперь дни не казались ей такими длинными.

Эстер все не возвращалась. Эмили смущенно ерзала на скамейке. Ей чудилось, что каждый из проходящих мимо исподтишка разглядывает ее, гадая про себя, что она делает одна посреди рыночной площади, да еще так долго. Мало-помалу стало холодать. Солнце, должно быть, клонилось к закату. Близился вечер, и Эмили вдруг охватил страх. К глазам подступили слезы. Она сердито смахнула их рукой и, выпрямившись, снова принялась ждать. Вдруг кто-то осторожно тронул ее за плечо.

– Мисс, – произнес над ухом у Эмили звучный мужской голос.

– Да? Кто здесь? – резко обернулась она.

Андре давно украдкой наблюдал за очаровательной блондинкой, вот уже несколько часов сидевшей в одиночестве на каменной скамье на углу рыночной площади. За это время он сходил в табор и вернулся, а она все еще сидела на прежнем месте. Но теперь, стоя прямо перед ней, он заметил и другое: взгляд девушки, устремленный вдаль, все объяснил ему. Она была слепа!

Что ж, пришло ему в голову, может, оно и к лучшему!

– Прошу прощения за беспокойство, мисс, но только я обратил внимание, что вы сидите здесь уже очень давно. Вы одна?

– Да... то есть нет. – Бедняжка чуть не плакала. – О сэр, не могли бы вы помочь мне? Пожалуйста! – Протянув к нему руки, она подняла испуганное, осунувшееся лицо, и сердце Андре преисполнилось жалостью.

Он и сам не заметил, как схватил ее руки и крепко сжал. Как зачарованный, Андре смотрел в ее глаза, голубые, как утреннее небо. Кожа ее была цвета свежих сливок. Пышные волосы, золотые, словно спелая пшеница, перехваченные на затылке лентой, спускались до самых бедер. За всю свою жизнь он не видел девушки красивее.

– Что случилось?

– Я пришла сюда вместе с Эстер. Она сказала, что хочет заглянуть в пивную, пропустить стаканчик-другой вместе с мужем. Я... я никогда не говорила Оливии, но Эстер в последнее время просто жить не может без эля. А теперь вот она не вернулась вообще, и я не знаю, что делать. Не могу же я пойти туда за ней...

Эмили чувствовала, что слова ее бессвязны, но не могла остановиться. Господи, как она ненавидела себя за это! Всю жизнь она была такой беспомощной, вечно всех боялась. Едва ли отдавая себе отчет в том, что делает, Эмили сильнее стиснула его руку.

– Умоляю вас, сэр! Я... я так долго жду ее... а мне хочется поскорее домой. Не могли бы вы отыскать Эстер?

Ее дрожащий от волнения и страха голос заставил сердце Андре дрогнуть.

– Мисс, я бы с радостью вам услужил, но... боюсь, я не знаю Эстер в лицо. Я... – Андре заколебался. – Видите ли, я не здешний, не из Стоунбриджа. Мой... моя семья только что переехала сюда. – Он снова замялся. – Может, вы скажете, как она выглядит?

Андре слишком поздно понял свою ошибку. Но, как ни странно, его вопрос не обескуражил Эмили. Возможно, она ослепла совсем недавно?

– Знаете, я уже давно ее не видела, но, насколько я помню, у нее тогда были соломенного цвета волосы, и она... хм... довольно толстая. Я знаю точно, потому что она вечно стукается о дверной косяк, когда входит, как будто ей тесновато, понимаете? А со мной или с Оливией такого не бывает. Ах да, Эстер всегда носит розовый чепчик... Оливия постоянно сердится и дразнит ее, потому что этот цвет совсем не подходит к ее волосам.

Андре мягко сжал ей руку.

– Я взгляну, там ли она.

Эмили аккуратно разгладила смятую юбку. Слезы ее высохли. Сейчас она даже сердилась на себя за то, что вела себя так глупо. Интересно, подумала она, кто этот человек?

Приезжие в Стоунбридже бывали довольно редко. По голосу она могла судить, что он еще молод.

Андре очень не хотелось заходить в пивную, но раз уж он пообещал молодой даме, что сделает это, значит, выхода у него нет.

Он не успел переступить порог, а глаза всех, кто был в пивной, устремились на него. Внутри было довольно темно и мрачно, и после яркого солнечного света ему потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. За столами сидело не менее дюжины завсегдатаев. Воцарилось неловкое молчание, но Андре сделал вид, что ничего не заметил. Другого он и не ожидал. Гаджо никогда не любили его соплеменников. Не глядя по сторонам, он прямиком направился к буфетчику.

– Я ищу женщину по имени Эстер.

– Эстер? Эстер ушла со своим муженьком, и довольно-таки давно, – сухо буркнул тот в ответ.

Андре кивнул и поспешно вышел.

Молодая девушка обернулась, услышав его шаги, и лицо ее просияло.

– Вы нашли ее?

– Мне очень жаль, мисс, но буфетчик сказал, Эстер уже ушла. – Андре присел на скамью возле нее. Помолчав немного, он предложил: – Если хотите, я могу проводить вас до дома. То есть если вы объясните мне, где живете.

Эмили испугались. Этот незнакомец предложил проводить ее до дома. Что же делать? Ведь она понятия не имеет, кто этот человек. Она даже не видела его лица. Наверное, ей следует остерегаться? Это уж точно, подтвердил внутренний голос. И тем не менее она почему-то не боялась его...

– Я постараюсь, – едва слышно прошептала она. – Только, боюсь, я вас совсем не знаю, сэр, и будет странно, если незнакомый человек проводит меня до дома. – Девушка с улыбкой протянула ему руку. – Я Эмили, Эмили Шервуд.

Андре, с трудом оторвав взгляд от ее руки, посмотрел ей в лицо, и от ее улыбки у него перехватило дыхание. Прошло несколько минут, прежде чем до него дошло, что она имеет в виду.

Взяв ее руку, он осторожно сжал ее, чувствуя себя по-дурацки. Этот обычай гаджо ему никогда не нравился.

– А я Андре, – наконец выдавил он.

– Очень рада познакомиться, Андре. – Ее улыбка, казалось, стала еще ярче. – Что ж, теперь вы уже не незнакомец, верно? – Девушка встала и, все еще улыбаясь, повернулась к нему. – Можно, я обопрусь о вашу руку?

Опомнившись, Андре подскочил к ней и предложил руку. Сейчас он был даже рад, что девушка не может видеть улыбки, которая скользнула по его лицу, когда он накрыл ее пальцы своей ладонью. Ему было приятно чувствовать, что теперь они уже больше не дрожат.