— Ладно, ты была права, — вдруг решил пойти Миша на попятную, вызывая у меня удивление вперемешку с уважением.

Я бы за собой вину навряд ли признала. Хотя бы потому, что он первый начал и вообще я девушка. А девушки, как известно, редко бывают виноватыми. Чаще всего нас просто не так понимают.

— И в чем же я была права? — улыбнулась я ехидно, вытягивая его на новую волну эмоций.

Чьи-то зубы определенно скрипнули. По крайней мере, их скрежет я услышала более чем отчетливо, и да, мне нравилось бесить этого медведя. Несмотря ни на что он до сих пор оставался для меня темной лошадкой, к которой я не имела ни капли сочувствия. Да и как можно ощущать сочувствие к тому, кто угрожал расправой моим родителям и мне, наставив на меня дуло пистолета. И это я еще не считаю, что он в меня фактически стрелял.

— Ты сама прекрасно знаешь, — сверкнул он серыми очами, поворачиваясь ко мне спиной. — Я не хотел ругаться.

— Я тоже. Но я не ваза, чтобы на меня не обращать внимания. Тем более что это именно вы с братом вынудили меня подписать этот дурацкий договор, а раз договор подписан, будьте любезны, придерживайтесь его, иначе я не понимаю, зачем он тогда вообще нужен. Как считаешь, будет хорошо, если завтра о тебе в газетах напишут, что ты только-только успел обзавестись невестой, как уже залез кому-то под юбку?

— Это угроза? — резко обернулся он, вынуждая меня сделать шаг назад.

— Это в теории. Потому что именно так и произойдет, если ты продолжишь в том же духе. Так что? Мир? — неуверенно протянула я ему руку для рукопожатия.

— Мир, — мягко коснулся он моей кисти, но руку не пожал, а поднес ее к своим губам, чтобы запечатлеть на тыльной стороне ладони поцелуй. — Но у меня есть одно условие.

— Условие? — насупилась я.

— Пожелание, — мигом исправился этот искуситель, продолжая коротко целовать мою руку, теперь касаясь губами каждого пальчика.

— А… Эм… Какое? — отчего-то поплыла я, почувствовав жар, что прилип к щекам. И не только к щекам. Казалось, вся кожа горела, пылала под этим очаровывающим взглядом. — Так какое пожелание?

— Простое. Нам должны верить, что мы пара, а для этого тебе нужно хоть немного оттаять. Я буду обнимать тебя. — Ребро его ладони прокатилось по моей талии, вызывая мурашки. — Я буду целовать тебя, — коснулся он губами уголка моих губ. — Я буду ухаживать за тобой, и ты не будешь этому противиться. Договорились?

— Только на людях, — выдохнула я, сжимая пальцами ворот его пиджака.

— Согласен, — шепнул мужчина мне в губы и…

— А вот и я, все готово… — появился в кабинете доктор, а я отпрыгнула от медведя на добрых полметра, сбивая по пути со стола стакан с ручками и карандашами. — Простите, я не хотел вам помешать.

— Ничего-ничего, — нервно отозвалась я, опускаясь на корточки, чтобы собрать канцелярию.

— Я помогу, — присел рядом улыбающийся Михаил, чья улыбка была настолько шкодливой, что я и сама невольно улыбнулась.

— Да оставьте, — великодушно разрешил нам хозяин кабинета. — Маша уберет.

В кабинете мы пробыли еще какое-то время. Пока заполняли бумаги, я то и дело ловила на себе пылкий взгляд медведя. Кажется, с дружбой, миром и жвачкой мы немного переборщили, но надеялась, что эмоции остынут, пока я буду проходить МРТ.

Аппарат стоял в другом кабинете — почти в самом конце коридора. Для того чтобы лечь в аппарат, нужно было сначала раздеться и снять с себя все украшения. Голубая бесформенная рубашка делала из меня призрака, а мягкие тканевые бахилы позволяли скользить по гладкой плитке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В аппарат ложилась с осторожностью. Понимала, что мне в нем предстоит пролежать долгое время. Нет, клаустрофобией я никогда не страдала, но все-таки приятного в этой гудящей штуке было мало. Особенно меня бросило в дрожь, когда аппарат поехал назад, отрезая меня от света, потолка и комнаты в целом.

Было странно вот так просто лежать, ничего не делая. Хотелось повернуться на бок, согнуть ноги в коленях, но двигаться было ни в коем случае нельзя. Тем более что согнутая нога говорила о том, что мне стало плохо и процедуру необходимо прекращать. В общем, мне ничего не оставалось, как просто думать. А думать, как известно, для здоровья вредно, потому что можно додуматься до такого, что ни в сказке сказать, ни пером написать.

Ну, я и додумалась. Додумалась до того, что меня определенно хотели уложить в постель. А что? По медведю было видно, что он не привык к отказам. Больше того, девушки на него наверняка всегда вешались сами. Да даже хотя бы взять ту нашу встречу на вечеринке. Великосветские львицы пожирали его глазами, так что неудивительно, что он на меня злился.

Потому и устроил этот шопинг, и в ресторане пытался соблазнять, и сейчас в кабинете врача.

Да-да! Он просто хотел, чтобы я поплыла. И я, к моему собственному стыду, поплыла, потому что Михаил действительно умел очаровывать. И да, ему для этого хватало только улыбки, только взгляда, только нескольких слов. Но! Поддаваться ему я не собиралась. Теперь, по крайней мере, мне было понятно, зачем ему нужен был шопинг. Он решил взять меня щедростью, но как-то этого маловато для того, чтобы я с радостью запрыгнула к нему в постель.

И нет, я не меркантильная. Дело вообще не в деньгах. Просто секс на один раз меня никогда не устраивал. Подобно романтичным натурам, я была воспитана на красивых сказках о любви и где-то в душе или на ее задворках искренне верила, что секс должен быть только тогда, когда есть настоящие чувства.

Даже если ты ошибаешься. Даже если потом понимаешь, что это была только влюбленность, наличие чувств в тот самый момент просто необходимо. А иначе зачем тогда это все?

Вот и я не понимала, поэтому поддаваться этому типу не собиралась.

Хочет секса?

Пусть заинтересует меня. Пока же мое к нему отношение было двояким.

Чего не сказать о его брате.

Аппарат поехал вперед, а я облегченно выдохнула. Еще бы минута, и я бы точно запаниковала, решив, что про меня просто забыли.

— Переодевайтесь, результаты я вам сейчас вынесу, — окликнул меня молодой паренек, сидящий перед экранами компьютеров.