— Обещаю.

Дейзи вошла в мрачную прихожую дома Эшкрофтов, устало сбросила кроссовки, босиком пошла по ступеням наверх. Все последние пять дней слились для нее в один бесконечный, тоскливый кошмар. Все тело болело, на душе скребли кошки, а уж наступления ночи она вообще ждала с ужасом.

С того вечера Мориса словно подменили. Наверное, он и впрямь слишком долго выжидал, давая ей время привыкнуть к нему. Теперь о воздержании и речи не шло.

Конечно, она не все рассказала Долли. Ей просто было стыдно об этом рассказывать. И страшно.

О том, что каждую ночь Морис, ее муж — Долли права — насиловал ее. Брал грубо, безжалостно, жестоко, и чем больше боли он ей причинял, тем больше она сопротивлялась, а чем больше она сопротивлялась — тем необузданнее вел себя Морис.

Уже перед самым отъездом он сделал ей двусмысленный и довольно пошлый намек во время обеда, при посторонних, и Дейзи вспыхнула, ответила отказом. Почти мгновенно в зеленых глазах запылал дьявольский огонек, и Морис Эшкрофт едва ли не силой уволок ее наверх, в номер. В тот день он взял ее при свете дня, и это было еще страшнее, потому что теперь она видела его лицо. Лицо зверя.

О том, что он творил с ней по ночам, она не смогла бы рассказать ни Долли, ни кому-то еще. Это было не просто интимно или неприлично. Это было мерзко. Дейзи за неполную неделю узнала о сексе больше, чем за всю предыдущую жизнь, и это впечатление было отнюдь не самым приятным. Она видела по телевизору случку тигров — так вот, у зверей все происходило гораздо красивее и нежнее, чем у людей.

Дейзи жила в непрерывном ужасе, потому что открывшаяся перед ней бездна по имени «Жизнь Замужней Женщины» была ужасна. Дейзи даже не думала, сожалеет она о поспешном замужестве или нет, потому что она забыла, как выглядит нормальная жизнь. Она очень смутно помнила «Эмеральд», своих сотрудников, веселые посиделки, беседы с Гасом… Гаса она старалась не вспоминать совсем. Потому что почти сразу же всплывало совсем другое воспоминание — избитый в кровь Билли, цедящий сквозь зубы:

— Я упал. Стукнулся. — И потом, шепотом, в спину Дейзи, чуть удивленно и с грубоватым уважением: — А тебе везет, малявка. Твой за тебя горло перервет, что волкодав…

Она прекрасно понимала, что если Гас узнает… нет, просто увидит ее нынешнюю, с синяками, бледностью, затравленным взглядом — Морису Эшкрофту не жить.

А вот что она чувствовала по отношению к Морису Эшкрофту… Это сложный вопрос. С одной стороны, он вел себя ужасно. То есть она даже не ожидала, что он может себя так вести. С другой — он ведь не обманывал ее, в самом широком смысле слова. Она влюбилась в него, она мечтала принадлежать ему, а точнее — обладать им. Она согласилась выйти за него замуж, хотя уже первая их ночь могла бы навести ее на некоторые мысли. Как там говорила Долли — универсальное средство?

Нет, она настаивала на своем, она согласилась на предложение в течение одних суток, она вытерпела кошмарную Урсулу и мрачный дом Эшкрофтов, она сама покупала свадебное платье и тащила на себе сумку с вещами. Она прощала мелкие, как ей казалось тогда, недочеты и промахи, она таяла от каждого ласкового слова Мориса — она сама! По своей собственной воле.

Теперь она стала заложницей собственного мужа. Ее дом сдали в аренду, ее деньгами распоряжался Морис. Она жила вместе с Урсулой, от которой на милю вокруг шибало неприязнью и высокомерием, она вздрагивала от всех этих скрипов и шорохов, которые наполняли старый дом.

Единственной ее поддержкой оказалась тетка Элеонора, но старухе было слишком много лет, да и здоровье у нее было неважное, так что Дейзи, по сути дела, была одна. И понятия не имела, как ей жить дальше. Мысль о разводе даже не приходила ей в голову, потому что об этом было и думать стыдно. Они не прожили вместе даже полный месяц, какой развод!

Дейзи по привычке дернула ручку двери в комнату Элеоноры. Дверь неожиданно раскрылась, из-за нее потянуло холодом. Элеонора холод ненавидела, всегда жгла камин и не открывала окон.

Дейзи почти с ужасом заглянула в комнату, обстановка которой была ей хорошо знакома, — и оторопела.

С кровати сняли покрывала и подушечки, даже кисейный полог был сорван. Окна без штор зябко таращились на Дейзи, и сверкал голый паркет на полу. Камин был черен и холоден, на каминной полочке больше не резвились фарфоровые чертики. Дейзи стояла и медленно замерзала, хотя за окнами, по идее, стоял июль. Она ничего не понимала, и от этого становилось еще страшнее.

За спиной послышалось легкое дуновение, намек на движение. Лакей Мэтью. Только он умел ходить так бесшумно. Дейзи резко повернулась и спросила:

— Что произошло? Где мисс Элеонора?

— Прошу прощения, миссис Дейзи… Она уехала от нас.

— Как это — уехала? Она еще утром никуда не собиралась…

Дейзи вдруг вспомнила, как Элеонора сегодня вышла провожать ее на крыльцо, чего сроду не делала.

Мэтью уныло шмыгнул носом.

— Она давно уже собралась, миссис Дейзи. В престарелый дом, вот куда. Хороший, в Калифорнии. Там тепло и народу немного. Две ее старинные подружки там давно живут.

— Но почему она ничего…

— А кому говорить-то, миссис Дейзи? Ведь только вы к ней хорошо и относились, а хозяева… Не мое это дело, а только они осмелели в последнее время, когда мисс Элеонора силы подрастеряла. Раньше они с ней так не разговаривали.

— Мэтью… а вы знаете ее новый адрес?

— А как же. Мы с ней дружили, с мисс Элеонорой. Она мне адрес оставила и деньжат подкинула, а я так думаю — вот будет невмоготу, уволюсь из этого, не в обиду вам сказано, могильника, да махну к мисс Элеоноре. А чего? Санитары там понадобятся всегда, а стариков я люблю. С ними есть о чем поговорить.

Дейзи кивнула и осторожно прикрыла дверь. Что ж, теперь она осталась совсем одна в этом доме.

В ее с Морисом комнате на кровати лежал узкий конверт. Хищный косой почерк, четкие буквы. Элеонора. Старая ведьма из мрачной сказки. Добрая ведьма.

«Привет, Маргаритка. Ненавижу прощаться, все эти сопли и слюни не по мне. Будем считать, я в командировке. На самом деле я трусила, потому и не сказала тебе ни словечка. Ну да ладно. Дейзи, я не очень-то рассчитываю на нашу встречу в этом мире, потому пишу тебе письмецо, хоть и не сильно люблю это дело. Я рада знакомству с такой девочкой, рада, что успела пристроить в хорошие руки свое любимое кольцо, но зато совершенно не рада, что ты все такая же дура, и потому не бросила Мориса на первое же утро после брачной ночи. Он паршивый парень, я это знаю точно, но любовь, говорят, зла. В любом случае, запомни мой совет — никогда не терпи до упора. Ты никому в этом доме ничем не обязана. Если тебя будут обижать — просто уходи. Думаю, у тебя найдутся друзья, которые тебе помогут на первых порах, а потом ты и сама все сможешь. В любом случае остаюсь еще и я, хоть от старух профита не дождешься. Пишу-пишу, а толку никакого. Надо ехать, и такси уже пришло. За меня не переживай, мне всегда хотелось жить в тепле, да и подружки мои там, хоть и дуры, но все-таки. Будь здорова, дорогая, и не давай им захомутать тебя. Твоя Элеонора Дювалл».