Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы, должно быть, ошиблись номером.
И Энджел вырубила связь.
Это еще что за шуточки? — оторопел Жук.
Через несколько часов Жук сидел у себя в «военно-промышленном дуплексе» и одним глазом смотрел телевизор, одновременно перелопачивая кибер-пространство в поисках любых крупиц информации об обмороке Далай-ламы в Кларенс-хаусе. Вот что ему уже удалось выяснить:
Его Святейшество потерял сознание во время частной беседы с Его Королевским Высочеством. Это сопровождалось кровохарканьем. По словам одного ехидного британского комментатора, «поговорив с принцем Чарльза в течение часа, любой начал бы харкать кровью». Боже, храни принца.
Из каких-то соображений Его Святейшество отвезли в госпиталь тропических болезней. Его вверили заботам команды опытных врачей — сэра Элдрида Перри и профессора Дэвида Мура. Особой информации оттуда пока не поступало. Звучало слово «гемоптизис» — похоже, медицинский термин, обозначавший кровохарканье. Высказывались гипотезы, что это как-то связано с глистами.
Возле университетской больницы собралась толпа, которая росла с каждой минутой. Люди возлагали цветы — так много цветов, что Мортимер-стрит оказалась перегорожена. И зажигали свечи. Доктор Мур вышел сказать несколько слов толпе. Его Святейшество «находился в сознании и отдыхал в комфортных условиях». Он всех благодарил за молитвы и приносил принцу Чарльзу извинения за то, что «так бесцеремонно покинул его».
В прихожей зазвонил домофон.
— Впустите меня, — послышался голос Энджел.
Жук открыл дверь. Энджел с пылающим лицом буквально ворвалась в дом, сметая с пути Жука. Она сразу напустилась на него.
— Идиот! — закричала она. — «Нам снова пора за работу»? И это — по мобильному телефону?!
— Я… просто подумал, что вам захочется об этом узнать, — запинаясь, пробормотал Жук.
— «Теперь вам не придется нанимать своих друзей — своих друзей! — чтобы прикончить его»? Я ушам своим до сих пор не могу поверить. Может, всему миру об этом в сети растрезвонить, а?
— Извините. Я был перевозбужден. Но все-таки — поразительная новость, правда?
— «Извините». Хотите сказать — «Ладно, не переживайте», да?
— «Не тревожьтесь» — так правильнее.
— Нет уж! Сегодня никаких уроков грамматики не будет! О господи! Какой же вы тупица.
— Да из-за чего весь этот сыр-бор? Вы что — достоверно знаете, что ваш мобильный прослушивается? — Жук подошел к окну, занимавшему всю стену, и поглядел вниз. — Что-то я не вижу там пока ни полицейских, ни фэбээровских машин. Ух ты — или там целая снайперская команда, а?
— Это же сотовая связь, недоумок! Вы хоть знаете, что представляет собой звонок по сотовому? Это маленькие цифровые сигналы, которые порхают по воздуху, как стаи бабочек. Знаете, где я была, когда вы мне позвонили? На севере Вирджинии. Вы хоть представляете себе, сколько базируется на севере Вирджинии разведслужб США? Да практически все! И все прислушиваются. К этим маленьким цифровым бабочкам, порхающим по воздуху. О господи…
Энджел швырнула на пол свою сумочку. Послышался твердый, металлический звук, и Жук вдруг подумал: неужели она носит с собой пистолет? И хотя он не допускал мысли, что она и в самом деле способна пристрелить его, зато поразмахивать сейчас оружием перед его носом она еще как могла бы.
— Вы хоть понимаете, — кипятилась она, — что вы тем самым подвергаете риску и свою, и мою жизнь?
Жук подумал: Постой-постой. И поднял руки вверх.
— Я раскаиваюсь. Искренне. Чистосердечно. Предлагаю мир. — Он выставил мизинец. — Или, может, мне отрубить его? Как делается в японских фильмах про бандитов?
Энджел по-прежнему была вне себя и стояла, скрестив руки на своей прелестной груди.
— Но прежде чем мы отрежем палец — давайте выпьем, — сказал Жук, отправился к холодильнику и вытащил бутылку водки. Налил полстакана и протянул Энджел.
— Кстати, Чарли вынул картошку-фри из носа Брендана?
Энджел смотрела сквозь окно — от пола до потолка — на захватывающую панораму Эспланады со светящимися памятниками.
— Хороший отсюда вид, — сказала она.
— Вам нравится? А вот моей жене он кажется шаблонным.
— Вашей жене. А она не… она ведь не здесь, правда?
— Нет, нет. Она почти никогда здесь и не бывает. У нас есть дом — за городом, в Вирджинии. Она наездница. Ну, катается на лошадях.
— Понимаю, что не на верблюдах.
— Она очень серьезно занимается. Собирается попасть в команду США. Скоро состоится это большое соревнование в… — Тут Жук решил, что ему и так уже хватает неприятностей с женщинами, и не стал говорить Энджел о своей проблеме с Минди и ее Кубком Тан.
Энджел опять повернулась полюбоваться видом на Эспланаду.
— Я видела ее фотографию в «Вашингтон лайф». На каком-то конноспортивном мероприятии. Средне-высший свет. Она хорошенькая.
— Ну, — засмущался Жук, — да. Это точно.
— А почему у вас нет детей? Я это тоже выяснила.
— Она… Ну, у нее все время тренировки, скачки и так далее. Это бы надолго… Но они у нас обязательно будут. Дети — это здорово. Интересно, они все засовывают картошку-фри в чужие носы?
— Расслабьтесь, — сказала Энджел.
— Простите?
— Вы совсем заболтались. Расслабьтесь. Я пришла сюда не для того, чтобы с вами переспать.
Жук нервно рассмеялся и глотнул водки.
— У меня и мыслей таких не было! Скорее — по тому, как вы сюда вошли, я решил, что вы собираетесь меня застрелить.
— Я уже думала, не переспать ли с вами. Но потом вы сделали этот ляп — со звонком на сотовый, — и оказалось, что вы полный тупица. А у меня есть правило: я не сплю с тупицами.
— Очень благоразумно.
Энджел допила водку и с громким стуком поставила стакан на стеклянную столешницу.
— Всё, я пошла. Домой. К мужчине моей жизни.
— Вот как?
— К Барри. Это мой сын.
— А, Барри? Что ж, отлично. Барри.
— Я читаю ему вслух. Каждый вечер.
— Моя мама тоже читала нам с братом. Это очень объединяет, правда? И что же вы ему читаете?
— «Надвигающуюся бурю».
— Доктора Сьюза?[25]
— Уинстона Черчилля — первый том «Второй мировой войны».
— Ах, вот какая это «Надвигающаяся буря». Ну и ну. Ничего себе. А сколько лет Барри?
— Восемь.
— Восемь? И вы ему читаете Уинстона Черчилля?