— Глория! — крикнула Тиффани в направлении кухни. — Принеси мне, пожалуйста, чай с лимоном.

— Хорошо. А печенье?

— Нет, спасибо.

Тиффани встала из-за стола и потянулась. Плечи и шея ныли от напряжения, и слегка кружилась голова. На сегодня хватит. Все равно ничего интересного уже не придумать — для этого нужны свежие мозги. После чая она приляжет отдохнуть ненадолго, потом примет освежающий душ и станет собираться на прием. Она еще не решила, что наденет.

Сообщение о помолвке Морган появилось в газетах несколько дней назад. Сузи посвятил Гарри Блэмору целую полосу с портретом, под которым стояла подпись: «Будущий граф Ломонд, владелец старинного шотландского замка и родового поместья в сто тысяч акров». Эстафету подхватили остальные крупные газеты, и теперь журналисты наперебой добивались приглашения на «эпохальный» прием, чтобы осветить его во всем блеске. Джо всегда щедро платил газетчикам, справедливо полагая, что их рвение — залог его известности, а значит, и успеха в бизнесе. Рут Калвин волновалась по поводу списка приглашенных, сомневалась, будут ли сочетаться драгоценности с платьем и не слишком ли броский у нее макияж, — словом, не находила себе места из-за всего. Она и рада была бы не придавать значения таким мелочам, но понимала, что если произойдет какая-нибудь осечка или непредвиденная заминка во время приема, Джо во всем обвинит ее. В самом деле, а вдруг официанты из ресторана, специально нанятые для этого вечера, опоздают? Или кто-нибудь из особо важных гостей не сможет прийти и в последний момент пришлет записку с извинениями? Либо не хватит шампанского или, чего доброго, кто-нибудь напьется?

Снедаемая тревогами, Рут в последний раз оглядела себя в зеркало, надушилась и спустилась в холл встречать гостей.

Не прошло и получаса, как холл наполнился мужчинами во фраках и женщинами в декольтированных вечерних платьях, придирчиво оценивающими туалеты друг друга и лицемерно улыбающимися. Рут и Джо приветствовали прибывших, приглашали пройти в гостиную и выпить шампанского.

Морган под руку с Гарри стояли тут же у входа и церемонно отвечали на поздравления гостей. На пальце у невесты сверкал изумительный темный рубин в золотой оправе, усыпанной бриллиантами. Гарри поведал Морган, что этот камень некогда принадлежал самой Марии, королеве Шотландии, которая преподнесла его в дар дальнему предку Ломондов во время своего пребывания в замке на берегу озера Лох-Несс в знак благодарности за оказанный ей прием. Увидев кольцо, Морган вздохнула с облегчением — оно как нельзя лучше подходило к ее платью, которое задолго до приема было детально описано во многих газетах. Теперь, когда вокруг них суетились фоторепортеры, Гарри с горделивой улыбкой обнимал Морган за талию, раскланиваясь с гостями. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы убедиться в том, что он безмерно счастлив и готов любить весь мир.

Когда появилась Тиффани, фотографы переключили свое внимание на нее, поскольку она была известной фигурой в шоу-бизнесе и самых высоких кругах нью-йоркского общества. Многим из них удалось сделать прекрасный снимок в тот момент, когда Морган хвасталась перед сестрой обручальным кольцом.

Потягивая шампанское, Тиффани направилась в гостиную, чтобы посмотреть, кто из гостей уже приехал. Ханта нигде не было видно, но она не теряла надежды встретить его здесь сегодня. Официанты в белых перчатках плавно скользили по начищенному паркету, обнося гостей напитками и легкими закусками. В гостиной царила атмосфера непринужденного светского общения. Тиффани неторопливо прошлась по ней и вернулась в холл.

Неустанно улыбающееся лицо Рут автоматически обращалось к двери, стоило той открыться, чтобы впустить очередных гостей. И всякий раз ее сердце подскакивало в груди. Большинство особо важных гостей уже прибыли, в списке приглашенных недоставало лишь нескольких «галочек». Рут не переставала беспокоиться, а Джо, напротив, явно повеселел. Он приветливо пожимал руки мужчинам, делал комплименты дамам и потчевал всех шампанским, настойчиво требуя, чтобы гости чувствовали себя как дома.

— Ну что ты волнуешься, мама? Все же идет хорошо, — шепнула Тиффани на ухо Рут.

— Ты правда так думаешь? Но ведь прием только начался.

— Перестань. Все будет в порядке. Если хочешь, я могу пойти в гостиную и проследить, чтобы никто не скучал и не умер от голода и жажды.

— Пожалуйста, Тиффани, сделай такое одолжение! Я должна быть уверена, что никто ни в чем не испытывает недостатка.

Рут обратила свое улыбающееся лицо к Сигу Хофману и его жене. Тиффани с детства не любила этого давнего компаньона отца и всякий раз едва сдерживала себя, чтобы не сказать ему грубость, поэтому поспешила скрыться в гостиной и выполнить просьбу матери.

Взяв на себя роль радушной хозяйки, Тиффани обошла гостиную по кругу. Удостоверившись, что бокалы у всех полны и у каждого есть интересный собеседник, Тиффани с горечью подумала о том, что среди собравшегося здесь блистательного общества нет ни одного человека, с которым ей самой захотелось бы побеседовать. Эти люди бесконечно далеки от мира театра и шоу-бизнеса, в котором она существует, а значит, бессмысленно пытаться найти среди них единомышленника. Более того, друзья отца чаще всего относились к ее работе как к хобби богатой скучающей девицы, которая не знает, куда себя деть до тех пор, пока не выйдет замуж. Тиффани приходила в ярость всякий раз, когда сталкивалась с откровенным пренебрежением к делу, которому посвятила свою жизнь.

— Вы сегодня чудесно выглядите, моя милая.

Тиффани обернулась на голос и увидела подле себя пожилого сенатора, с которым Джо вот уже много лет мечтал свести знакомство.

— Благодарю. Как вы поживаете? — Тиффани была не прочь поговорить с сенатором, поскольку он, по ее мнению, относился к числу немногих интеллигентных людей, присутствующих здесь.

— Слава Богу, пожаловаться не на что. Приятно собираться по таким радостным поводам, не так ли? — Он обвел гостиную рассеянным взглядом.

— Да, я с вами согласна, — ответила Тиффани, кивнув Морган, которая под руку с Гарри прогуливалась среди гостей. — Я очень рада за сестру, хотя теперь мы будем реже видеться. Они ведь собираются жить в Лондоне.

— Ее жених производит приятное впечатление, — сказал сенатор и, отечески похлопав Тиффани по плечу, добавил: — Когда же вы последуете примеру своей сестры, моя милая?

На какой-то миг Тиффани стало грустно, но она быстро взяла себя в руки. Ей никогда не быть вместе с Хантом, единственным мужчиной, которого она любит. Мало того, он даже не пришел сюда, чтобы повидаться с ней.

— Полагаю, в обозримом будущем, — с беспечной улыбкой ответила она. — Сейчас я слишком занята, чтобы думать о таких вещах. Я работаю над костюмами для нового шоу. Это один из самых серьезных заказов, которые мне доводилось выполнять… — И Тиффани пустилась в долгий, обстоятельный рассказ о любимой работе. Она чувствовала себя уверенно, говоря об этом. Гораздо увереннее, чем отвечая на вопросы о своей личной жизни. Однако в глазах сенатора промелькнуло скучающее выражение, и Тиффани поняла, что ее работа интересует собеседника не больше, чем остальных знакомых отца. — Прошу меня простить. Я должна узнать, не нужна ли родителям моя помощь, — извинилась Тиффани, и не успела она сделать шаг в сторону, как сенатор переключился на беседу с одним из гостей.